Самые разнообразные ответы пронеслись у меня в голове, но я решила проявить милосердие.

– Да, – сказала я. – Он жил в Калифорнии, но переехал сюда, как только я сообщила ему, что у Хейли начался рецидив.

– Я помню, когда вы были с ней одни. – Он кончил писать и посмотрел на меня. – Я не всех пациентов помню, но вас с Хейли я запомнил, потому что хотя она и была крохотной, но походила на маленькую взрослую. Она заботилась о вас так же, как и вы о ней.

Такие слова могли показаться странными, но это была правда. Хейли всегда чувствовала, что внутри меня что-то сломалось, хотя я скрывала это от всего остального мира. Она знала. Когда она стала постарше, и я рассказала ей о Лили, она поняла. Казалось, она тоже чувствовала эту потерю.

– Вы тогда были на наркотиках, верно?

– Да. – Я закрыла свой ноутбук. – Я бросила, когда заболела Хейли.

Моя работа уже тогда была под угрозой, потому что, когда родилась Хейли, я отказывалась куда-то уезжать, а поездки входили в мои обязанности. Все эти путешествия в Уилмингтон. Когда-то я любила этот город. Теперь я его ненавидела.

– Брайан тогда только что вернулся из армии и работал в Ай-Би-Эм.

– Я совсем его не помню, – сказал Том.

– Он ушел сразу, как она заболела. Он не смог перенести ее болезнь. – Помимо всего прочего, подумала я.

– Как давно вы были женаты? – спросил Том.

Я заметила у него на пальце кольцо. Не помню, был ли он женат еще тогда.

– Шесть лет. – В своей памяти я разделила эти годы на три части. Были чудесные два года, когда нас было только двое. Мы жили на базе в Форт Бельвуар, и я с удовольствием занималась своей работой, продавая аптечные товары. Мы были молоды, намного моложе, чем сейчас. В наших отношениях были страсть и энергия, которые я теперь с трудом могу вспомнить.

А потом все пошло под гору. Брайан служил в Сомали, где его чуть не убили. Родилась Лили, я пережила этот кошмар и чуть не умерла сама. Сплошной жуткий кошмар. У нас сложилась семейная жизнь без любви, его снова послали за границу. Я считала, что к счастью. В один из его приездов в отпуск я забеременела Хейли. Случайно и вопреки запрету врача. Доказательство того, что противозачаточные таблетки не всегда эффективны. Моя беременность привела всех врачей в смятение, но давление у меня было в норме, я хорошо себя чувствовала и была полна надежд. Через год после рождения Хейли в нашем доме стала появляться осторожная радость. Брайан ушел из армии и поступил на работу в Ай-Би-Эм, чтобы быть ближе к дому. Я помню, как он охранял нас, возмещая отсутствие такой защиты в прошлый раз. Наше счастье было хрупким, и мы только начинали в него верить, когда у Хейли начались эти лихорадки. Брайан исчез так быстро, что я не заметила. Только что он был здесь и в следующую минуту исчез. Как он мог покинуть Хейли и меня, отказавшись от своего ребенка, было мне непонятно.

– Но он вернулся, – сказал Том. – Как раз когда он ей нужен.

– Вы правы, – кивнула я, проглотив гнев и обиду. Мне нужно найти способ оставить прошлое позади.

Двадцать минут спустя, когда я снова уселась за компьютер, в палату вошел Брайан. Почти не взглянув на меня, он направился к кровати Хейли.

– Как она? – спросил он, слегка касаясь руки и вглядываясь в ее лицо.

– Она спрашивала о тебе, когда проснулась после наркоза, – сказала я.

– Правда? – Солнечный свет из больших окон возле кровати блеснул в стеклах его очков.

Меня невольно растрогало чувство, прозвучавшее в одном этом слове.

– Да, – сказала я. – Как прошло твое собеседование?

– Хорошо, я полагаю. – Он пожал плечами. – Время покажет.

Я помнила смех, который услышала во время разговора с ним. Не знаю, почему это меня так задело. Я сидела с нашей дочерью, ожидая, пока она придет в себя, а он в это время смеялся с какой-то женщиной. Ну и что? Я не знала, что именно мне от него нужно.

– Когда они определят ее уровень МОЯ? – спросил он.

– Возможно, через день-другой.

– Ты не хочешь отдохнуть? Я побуду с ней.

Я взглянула на спящую дочь. Если бы она не спала, я бы, может быть, воспользовалась его предложением. Но я не могла ее оставить сейчас, такую слабую и измученную. Однажды я уже упустила из вида свое беззащитное дитя. Больше это никогда не повторится.

На следующее утро позвонил Джефф Джексон с результатами аспирации костного мозга.

– Химиотерапия не работает, – сказал он. – Мне очень жаль.

– Черт. – Я сидела в кафетерии в детском отделении, проверяя свою почту, пока Брайан оставался с Хейли в палате. Когда я уходила, они играли. Я не ожидала известий так скоро и не желала такие известия слышать. – Что же, теперь нужна трансплантация? – спросила я.

– Мы продолжим химиотерапию, чтобы поддерживать ее общее состояние, пока будем искать донора. Нам нужно побыстрее найти подходящего. Завтра я устрою вам встречу с Дугом Дэвисом. Он возглавляет это дело. Он вам все подробно расскажет.

– Он проверит меня и Брайана на пригодность быть донорами? – спросила я. – Можно это осуществить немедленно?

– Дуг вам все объяснит.

– Итак. – Я взглянула на экран моего ноутбука, ничего там на самом деле не видя. – В конечном счете, хорошая это новость или плохая?

– Ни то и ни другое, – сказал он. – Это то, что есть.

Я ненавидела это выражение. Что, если бы я сказала семье пропавшего ребенка, «это то, что есть»?

– Мне нужен другой, определенный ответ, – сказала я.

Он заметно колебался.

– Я бы желал более положительной новости, – сказал он, наконец. Это было лучшее, на что он оказался способен. Большее, чего я могла от него ожидать.

– Ладно, – вздохнула я. Я перестала его испытывать. В конце концов, это касалось только меня одной. Потом я вспомнила Брайана, сидевшего с Хейли в палате. Я подумала о вспыхнувшей в ней привязанности к нему. О нежности в ее голосе, когда она о нем говорила. Как она полюбила это слово «папа». Я вспомнила, как накануне он вошел в палату после операции, как он устремился к ее постели. Дотронулся до ее руки. И я подумала, что, может быть, я была не одна.

Тара

Уилмингтон, Северная Каролина

Мне послышался собственный крик. Я мгновенно проснулась, вскочила с постели и только тогда поняла, что слышала не свой голос, а голос Грейс. Я бросилась к ней в комнату, воображая, что кто-то мучает ее. Я была готова собственными руками выцарапать этому неизвестному мучителю глаза.

Но она была одна. Она сидела на кровати, сжавшись в комочек, зажав руками уши, и к тому моменту, когда я ворвалась к ней, голос ее сделался таким тихим, что я едва могла ее слышать.