Вспомнив, что я еще не заглядывала под кровать, я опустилась на колени и, прищурясь, вгляделась в узкое пространство… но там не оказалось ничего, кроме заколки, валяющейся среди комков пыли. С трудом поднявшись на ноги, я чуть не упала и была вынуждена схватиться за спинку в изголовье кровати. Мне было не по себе. И дело было не только в тревоге из-за пропавшего кулона – мне было нехорошо физически. У меня была такая жуткая изжога, будто я выпила жидкость для прочистки канализационных труб, и болело все внутри. И я страшно устала – я ничего не могла поделать со своей зевотой, и глаза мои застилала колючая пелена. Обрывки кошмаров, мучивших меня минувшей ночью, все еще полоскались где-то высоко на мачтах моего подсознания, словно изорванные в клочья паруса, хлопающие на ветру после того, как судно пережило шторм.

Я заставила себя смириться с тем, что продолжить поиски кулона придется позднее – Том и Сэмми были сейчас на кухне, где они оба готовили ужин, и скоро уже начнут гадать, куда это я подевалась. Приготовить ужин предложила Сэмми – ей не терпелось испробовать новый рецепт лазаньи. К сожалению, к нам не могла присоединиться Меган – она опять работала в одну из этих своих нескончаемых вечерних смен. Я уже внесла в готовку свой вклад – пошинковала помидоры и лук, а Том тем временем приготовил белый соус под руководством Сэмми. Странное дело, раньше я и не подозревала, что Том так интересуется стряпней, – всякий раз, когда я была у него, мы заказывали блюда из ресторана. Но тут появилась Сэмми и, похоже, разбудила спавшие в нем до недавних пор способности кулинара.

После того как лазанья была поставлена в духовку, я сказала, что мне надо на минутку отойти, и поднялась к себе, чтобы принять гевискон и погасить свою изжогу. Я держала его в выдвижном ящике моего туалетного столика и, отодвинув в сторону шкатулку для драгоценностей, подумала, что она, похоже, стала необычно легкой, – тогда-то я и обнаружила, что мой кулон пропал. Если повезет, Том прольет свет на то, каким образом он мог исчезнуть.

Идя по лестнице вниз, я слышала, как они оба смеются. Меня удивляло, что они так быстро подружились – почти в самый первый день своего знакомства. Мне нравилась Сэмми, но к ней еще надо было привыкнуть, и, на мой взгляд, у нее с Томом было не так уж много общего. Должна сказать, что в тот вечер она выглядела особенно привлекательной в своем обтягивающем фигуру черном платье-чулке, носить которое могут себе позволить лишь очень немногие из женщин старше двадцати пяти, – пожалуй, слишком нарядном для простого ужина в домашнем кругу, но думаю, если оно у тебя есть, почему бы в нем и не пофорсить?

Дойдя до лестницы, я в нерешительности остановилась, сама не понимая почему. Свет в коридоре был выключен, и поэтому сцена, открывавшаяся впереди, в ярко освещенной кухне, казалась особенно наглядной. Я смотрела из потемок, как Сэмми поднесла деревянную ложку к губам Тома, подставив под нее свою вторую ладонь, чтобы не дать каплям с ложки упасть на его одежду или на пол. Она все еще над чем-то смеялась, и из-за этого рука ее тряслась. Когда Том взял кончик ложки в рот, ему пришлось придержать ее запястье, чтобы не давать кисти ходить ходуном, – и, похоже, это развеселило их еще больше. И в эту долю секунды у меня вдруг возникло острое чувство, что этот момент будет снова и снова прокручиваться в моей голове… как указательный знак на пути к точке невозврата. Я простояла там, в темноте, наверное, еще минуту, прежде чем кашлянуть в кулак и по коридору двинуться к ним.

– Ты просто обязана попробовать крем, который Сэмми приготовила из шоколада со сливками, – сказал Том, когда я вошла в кухню. – Это для мороженого по-итальянски – джелато – с фруктами и орехами. Оно будет просто потрясающим. – Он взял деревянную ложку из руки Сэмми и, подойдя к плите, снова окунул ее в кастрюлю.

– Возможно, позднее, – ответила я, чувствуя во рту вкус желчи.

– А что ты так долго делала наверху? – спросил Том и двинулся ко мне. Я подумала, что сейчас он меня поцелует, но он просто протянул руку к рукавице-прихватке, которая висела на крючке, приделанном к кухонной двери.

– Я искала кулон, тот, который оставила мне бабушка. Кажется, я его потеряла.

– Как это потеряла?

– Кулона нет в ящике моего туалетного столика на его обычном месте. Ты помнишь, как я снимала его после свадьбы Эйми?

– Что? – сказал он, посмотрев на меня как-то странно.

Я почесала тыльную сторону левой ладони – она зудела, и мне показалось, что я вижу на ней чуть заметную сыпь.

– Этот кулон – ты помнишь, как я на твоих глазах сняла его, прежде чем лечь в постель?

– Нет, – быстро ответил он, явно даже не дав себе труда подумать. – И вообще, перестань паниковать, раньше или позже он непременно где-нибудь появится. А теперь давай приступим к первому блюду, пока оно не остыло.

За его спиной Сэмми несла к столу деревянное блюдо с чесночным хлебом. От него исходил восхитительный запах, но весь мой аппетит исчез вместе с кулоном.

– Скорее всего, ты просто положила его куда-то не туда, – предположила Сэмми. – Лично я вечно кладу вещи не на место… положу куда-нибудь на секунду, а потом начисто забуду куда. Попозже я могла бы помочь тебе искать его, если хочешь.

– Спасибо, – ответила я, потирая виски в тщетной попытке избавиться от ощущения, будто голова моя набита ватой.

Сэмми поставила блюдо на стол и повернулась ко мне.

– Хлоя, с тобой все в порядке? Сегодня вечером только ты выглядишь немного, как бы это сказать… удрученной.

Я сердито посмотрела на нее.

– Ты бы тоже была удручена, если бы у тебя только что пропала фамильная драгоценность.

– Полегче, Хлоя, – перебил меня Том. – Сэмми не виновата в том, что твой кулон куда-то запропастился.

Я уставилась на пол.

– Я это понимаю… прости, Сэмми.

– Ничего страшного, я не обижаюсь, – ответила она, сияя улыбкой. – Я знаю, что в последнее время ты переживаешь сильный стресс и из-за работы, и…

Она вдруг хлопнула себя рукой по рту и посмотрела на меня, округлив глаза. Уверена, она была готова вот-вот сказать: «и из-за работы, и из-за твоих сонных страхов…», – однако, вспомнив, что Том ничего о них не знает, вовремя спохватилась. К счастью, сам он в это время был поглощен открыванием красного калифорнийского вина и ничего не заметил.

* * *

Ужин получился замечательным, но я съела всего несколько кусочков лазаньи и даже не попробовала десерт. Сэмми была более оживлена, чем обычно, и они с Томом весь ужин непринужденно шутили. Я изо всех сил старалась не отставать, но мною владело странное чувство отстраненности от всего и вся. Как будто мой разум находился здесь, в кухне нашего дома, но тело унеслось куда-то еще, в некое прохладное возвышенное место, возможно, расположенное на вершине какого-то монумента. И было еще кое-что… что-то, не дававшее покоя самым далеким уголкам моего сознания, омрачая их… но что именно это было, я никак не могла понять.