– Тут не за что извиняться! – пробормотала я, наслаждаясь его объятиями, пока он не отстранился и встревожено не заглянул мне в глаза.

– Знаю, что ты будешь присматривать за Люцианом, но боюсь, ты не представляешь, насколько щекотливая сложилась ситуация. – Голос Элиаса звучал, как всегда, прагматично, но во всем его поведении прослеживалась непривычная настойчивость. – Анку – один из самых древних и влиятельных родов Лиги. У нас много врагов, и прямо сейчас, когда наш отец больше не в состоянии за себя постоять, Люциан приводит в дом целую армию чужаков, – устало вздохнул он. – Ничего хорошего из этого не выйдет.

А?

– Почему это Немидес больше не в состоянии за себя постоять?

– А ты не знаешь? – Элиас удивленно расширил глаза. – Люциан лишил его силы и разорвал связи со всеми его отмеченными. Он теперь слабее тебя.

У меня не было слов. Естественно, это оправдывало страх Элиаса. А еще объясняло отношение Люциана и его угрызения совести. Если честно, мне было наплевать, что могли сделать с Немидесом какие-нибудь враги семейства или кто-то другой, но я понимала, что Люциан себя за это никогда не простит. У меня на лице ясно читался шок, потому что Элиас удрученно кивнул.

– Я призову всех оставшихся гвардейцев. Но одни только отец и Люциан – уже взрывная смесь. И прибавь сюда же Бела, который с удовольствием плеснет масла в огонь. Надо как можно скорее уничтожить Мару и покончить со всем этим.

Тут я с его мнением была полностью согласна. Чем быстрее мы похороним эту проклятую королеву ведьм, тем лучше.

– Постарайся держать Люциана под контролем, – попросил Элиас. – Обо всем прочем я позабочусь.

Отвечая на его хмурый кивок тем же, я негромко проговорила:

– Спасибо, Элиас.

– Поблагодаришь меня в конце, если останемся в живых, – подмигнул мне он. Когда с Мальты прибыла последняя группа, мы повернулись, чтобы возвратиться к остальным. – Ах да, – по-доброму улыбаясь, добавил Элиас, – не убивай Лекса и Константина, даже если это будет казаться очень заманчивой идеей. Они… своеобразные, но на нашей стороне.

Двое других братьев Элиаса сейчас, отчаянно жестикулируя, вели оживленную беседу с Лиззи, и, несмотря на то что они оба были истинными демонами, она, судя по всему, умудрялась держать их в узде.

– Немидес! – разнесся по плацу радостный возглас Белиала. – Как здорово снова с тобой увидеться, старый товарищ!

Элиас около меня издал стон и, ускорив шаг, начал пробиваться мимо толпы охотников. Я, как прицеп, устремилась за ним, стараясь совладать со своим гневом. У нас с папочкой Люциана еще имелся незакрытый счет.

– Где мой сын? – услышала я вопрос Немидеса.

Бел захихикал.

– Который из них? Вообще-то они все где-то здесь.

В эту секунду Элиас протиснулся между Алексианом и Константином. Их отец ошарашенно обвел сыновей взглядом, а затем обнаружил меня.

– Мирабель? – пораженно выдал он.

При упоминании бывшей девушки Люциана я резко помрачнела.

– Выходит, тебе все-таки удалось. У кого ты выкупила эту оболочку? Мои контактные лица сообщили, что ее…

Закончить я ему не дала. Посреди фразы налетела и врезала кулаком по лицу.

– Я не Мирабель! Но рада узнать, что вы оба планировали, – прошипела я, нанося второй удар. – Недостаточного того, что вы украли у Люциана воспоминания и натравили его на меня, нет, теперь вы с Мирабель хотели еще и свести его с ума?!

Немидес шарахнулся назад. В удары я вкладывала не всю силу, но изо рта и из носа у него закапала темная густая кровь.

– Торговля телами не противоречит нашим законам, – возразил отец Люциана.

Вау! По правде говоря, я собиралась ограничиться этой небольшой вспышкой гнева, однако после таких слов у меня руки чесались от желания превратить его в горстку пепла. Разозлившись, я сгребла Немидеса за воротник.

– Лишь по одной-единственной причине я не стану тебя убивать.

– А ты убей, – процедил он. – Лучше так, чем то, что со мной сотворил Люциан.

Только сейчас в памяти всплыла история, недавно рассказанная Элиасом. Я выпустила свою магию, и в действительности… мощь Немидеса, которая в Критерионе казалась неукротимым адским пламенем, сейчас была не более чем искристым дуновением. Не удержавшись, я ухмыльнулась.

– Хорошо, тогда теперь есть две причины, чтобы тебя пощадить! – тихо произнесла я и отпустила его. Он прав. Обречь его на такую жизнь – худшая кара, нежели смерть.

В попытке сохранить последнюю гордость отец Люциана, сверкнув гладко выбритой головой, поправил рубашку. Само собой, злобно зыркнув при этом на меня.

«Я сделаю все, чтобы вечная жизнь стала для тебя пыткой», – ворвался его голос в мое сознание. Он был тихим и уже не столь грозным, как прежде, и все же я была не так глупа, чтобы недооценивать Немидеса. Даже без своей былой силы он оставался опасен.

– Ого! – вмешался Бел, один из всех, за исключением меня, слышавший угрозу Немидеса. – Весьма драматично, не находишь, старый друг? А что бы сделал Люциан, если бы об этом… – Он повернулся в другую сторону и изобразил нарочито удивленный звук, увидев там Люциана, который как раз возвращался с Гидеоном и Райаном. – О нет, вот досада. Кажется, я только что проболтался.

Никто вдохнуть не смел, пока Люциан рассматривал сначала Бела, потом окровавленное лицо Немидеса и наконец меня. Без понятия, как много он успел услышать, но сомневаться в том, что праймус составил собственные выводы на основании мыслей всех свидетелей, не приходилось. Поразительно, но он сохранял полное спокойствие. Не проронив ни единого слова, он подошел ко мне, взял за руку и повел к главному входу в замок. Что будут делать остальные, Люциана, видимо, не интересовало. Или же он знал, что Элиас уладит все с ними вместо него. Как бы там ни было, его замкнутая сдержанность сбивала меня с толку еще больше, чем любой припадок ярости.

– Куда мы идем? – аккуратно осведомилась я, когда мы вошли в средневековое здание и начали подниматься наверх по лестнице в холодном помещении.

– Встретимся с ними через час, чтобы обсудить наш образ действий. А за это время мне хотелось бы дать тебе возможность здесь освоиться.

О… Ого, получается, в портале он все-таки не блокировал мои мысли. Люциан кривовато мне улыбнулся.

– Как бы я мог, малышка. Твои мысли как маяк, который спасает меня от этого безумия.

– Это очень плохо? – спросила я. Почему-то у меня в голове не укладывалось, каково это – неосознанно становиться частью внутренних переживаний стольких людей. У меня проблемы возникли, когда дело было только в обострившемся восприятии. То, через что в данный момент проходил Люциан, представлялось мне в тысячи раз хуже.

– Поначалу так и было, – тихо признался Люциан. – Я не мог это контролировать и был прямо-таки атакован множеством чужих мыслей. Все стало настолько невыносимо, что я обратился за помощью к Тимеону. Благодаря ему сейчас я умею изолировать себя и решать, что хочу слышать, а что нет.