Демпси допил кокосовое молоко, пытаясь сосредоточиться на разговоре, а не вспоминать об обвинении в нескольких амурных связях одновременно. Анри, конечно, этого не говорил, но подразумевал, черт его подери. Незаконнорожденный отпрыск, он отчаянно стремился дистанцироваться от образа жизни волокиты отца. Неужели братья видят в нем лишь плейбоя?

Они, ясное дело, и понятия не имеют, какова истинная природа их отношений с Аделаидой. Сам он и помыслить не мог, чтобы отпустить ее, когда мнимая помолвка подойдет к концу, но пока даже не обеспокоился поисками замены ей в качестве его личной помощницы.

В его постели она точно незаменима. Как и в сердце, откровенно говоря. Она заставляет его смеяться, понимает его стиль жизни, значимость работы. В ее присутствии даже с собственной семьей стало проще общаться. Ужин с Жэрве и Эрикой прошел очень расслабленно, что редко случалось у него с братьями с тех пор, как они стали взрослыми людьми. Возможно, потому, что он не искал в каждой обращенной к нему фразе двойной подтекст, как сегодня с Анри.

– Демпси? – В его мысли ворвался голос Жан-Пьера. – Что, по-твоему, нам следует сделать?

– Проводить с ним как можно больше времени.

Это единственный известный ему способ общения с людьми, которые не останутся в твоей жизни навсегда. Он понимал, что план дурацкий, хоть сам его и предложил, но ничего лучшего в голову не приходило. То же относилось и к Аделаиде.

Во время ужина с братьями он не раз мысленно возвращался к этой проблеме. Как бы убедить Адди остаться с ним? Он уважает ее стремление основать собственное дело и не может помешать ей в угоду собственным эгоистичным устремлениям. Нужно придумать способ оказать помощь, причем так, чтобы она не имела возможности отказаться. Чтобы не чувствовала, будто он отнимает у нее право принимать решения.

Демпси хорошо знает Аделаиду.

Время, проведенное с ней вместе в качестве пары, показало, как им хорошо вдвоем, и он не хотел, чтобы их отношения завершились слишком скоро. Каждый день он с нетерпением ждал встречи с Адди. Даже теперь, сидя за столом со всеми братьями разом, что было событием довольно редким, Демпси представлял момент, когда пойдет домой и увидит Адди.

Она наполнила его жизнь смыслом, всегда так делала.

Нужно продлить отведенное им время. Черт подери, не так. Нужно посвататься к ней по-настоящему. Они давно дружат и работают вместе. Он рассчитывает на нее.

А теперь происходящие между ними химические реакции вышли из-под контроля. Они с Адди подарили друг другу такое удовлетворение, которого он никогда прежде не испытывал. Аделаида умная женщина и поймет, почему они все это время работали вместе.

Во всяком случае, должна понять.

– Отличное помещение, как мне кажется, Аделаида.

Мама Аделаиды, шлепая пурпурными сланцами по бетонному полу, осматривала швейный цех, расположенный на берегу реки, который можно было бы использовать для массового производства трикотажа.

– И для офиса место есть. – Аделаида повела Деллу в дальнюю часть здания. Риелтор вручила ей ключи с наказом запереть за собой дверь, когда закончат осмотр.

Собрав, благодаря народному финансированию, средства на производство небольшой партии футболок, Аделаида заключила субдоговор, однако теперь пришло время мыслить более масштабно. Это помещение идеально ей подходит, здесь уже имеется несколько станков, которые она перенастроит на работу с требуемыми ей видами тканей. Банк одобрил небольшую ссуду, которая покроет затраты на аренду здания и составит начальный капитал. Тем не менее перед совершением столь важного шага ей хотелось посоветоваться с матерью.

В последнее время жизнь Аделаиды была подобна несущемуся вперед скоростному поезду. С одной стороны, она радовалась новым возможностям, открывающимся перед ней, но, с другой, хотела притормозить и обдумать, правильные ли решения принимает. В ее мыслях поселился Демпси, а их страсть не шла ни в какое сравнение с чувствами, которые она испытывала к нему прежде. Аделаида не доверяла себе настолько, чтобы сделать хоть шаг в том или ином направлении.

– А Демпси что об этом думает? – поинтересовалась Делла, осматривая высокие, от пола до потолка, окна, выходящие на Миссисипи.

– Он пока здесь не был. – Было очень непросто признаться в том, что из-за его несерьезного отношения к ее мечтам и постоянного стремления спасти от совершения любых ошибок она не готова пригласить его осмотреть помещение.

С другой стороны, возможно, развитие собственного бизнеса означает, что ее время в качестве невесты Демпси подошло к концу, хотя она и не уверена, что уже готова расстаться с ним.

Делла удивленно вскинула брови:

– Так занят, что некогда поддержать дело моей девочки?

– Нет, ничего подобного. – Аделаида закрыла глаза, ненавидя себя из-за необходимости лгать матери. Но так ли важно говорить правду? Делла Тибодо никогда не сталкивалась с проблемой слухов и сплетен в прессе. – Демпси не хотел, чтобы я кому-нибудь говорила. Наша помолвка – всего лишь фарс. Я пошла на этот шаг, чтобы помочь ему.

Или потому, что он поставил ее в чертовски неудобное положение. Выбирайте любое объяснение, какое больше нравится.

Правда, после того, как они сблизились, Адди ни о чем не сожалела. Единственная проблема заключалась в том, что, познав блаженство в его объятиях – а все оказалось куда лучше, чем она могла вообразить, – не представляла, как вернуть отношения в прежнее русло дружбы.

– Всего лишь фарс?

Скрестив руки на груди, Делла прислонилась к оконной раме и с тревогой посмотрела на дочь. Льющийся из-за ее спины солнечный свет омывал фигуру, высвечивая седые пряди в волосах. И все же она очень красивая женщина. И очень умная. Аделаиде было любопытно узнать мнение матери о своей мнимой помолвке. Назовет ли она ее самой глупой девчонкой на свете?

– Он объявил об этом прилюдно, поэтому, опротестуй я его слова, подвергла бы общественному унижению.

– Конечно, ты ему и слова поперек не сказала, потому что всегда хотела сделать его счастливым. – Делла подошла к дочери и положила руки ей на плечи. Аделаида ощутила у себя на ключицах тяжелые серебряные браслеты матери. – Неужели, прожив в его доме две недели, ты по-прежнему называешь ваши отношения фарсом?

Щеки Аделаиды зарделись, что было глупо, ведь она взрослая женщина и может жить с кем хочет.

– Кажется, я люблю его, – с болью в сердце призналась она, понимая, что не сможет взять свои слова обратно.

– Ах, милая. – Мама крепко обняла ее и прижала к себе. – Ну конечно, любишь. По крайней мере, одному из вас пришло время это признать.

Положив голову матери на плечо, Аделаида расплакалась. Она вовсе не искала жалости из-за любви к мужчине, который…

Погодите-ка.

Слезы тут же высохли, когда до нее дошел смысл слов, сказанных матерью.