К полуночи люди в подвале стояли по пояс в воде. Некоторые, ослабев от голода и бессонницы, падали и тонули.

Тем временем представители ООН в присутствии многочисленных репортёров потребовали предложить оставшимся сдаться в плен. Из-за развалин и груд мусора до оставшихся в живых долетел усиленный мегафоном голос, приказывающий выйти с поднятыми руками и без оружия. Через двадцать часов первые из повстанцев, шатаясь, поднялись по ступенькам. За ними потянулись другие. Вместе с ними вышел и последний из афганцев, Измат Хан.

Наверху, перебравшись через обломки каменных блоков, из которых была сложена южная стена, восемьдесят шесть уцелевших увидели перед собой лес направленных на них автоматов. Солнце ещё не встало, и в утренних сумерках пленники напоминали не людей, а живых мертвецов из фильма ужасов. Грязные, провонявшие, чёрные от копоти и пороха, оборванные, со спутанными волосами, заросшими осунувшимися лицами, они спотыкались и падали. Одним из последних вышел Измат Хан. Переступая обломок стены, он поскользнулся и выбросил руку, чтобы удержаться. Пальцы инстинктивно сжали кусок камня. Увидев опасность там, где её не было, молодой узбекский солдат выстрелил из гранатомёта.

Граната ударила в булыжник за спиной афганца. Камень раскололся, и осколок размером с бейсбольный мяч врезался Измату в затылок.

Тюрбана на нём не было. Шесть дней назад тюрбаном ему связали руки. Если бы удар пришёлся под прямым углом, камень наверняка пробил бы череп. Но он слегка срикошетил и, задев голову под углом, послал Измата Хана в нокаут. Обливаясь кровью, афганец рухнул на землю. Остальных под конвоем отвели к заранее подготовленным машинам.

Через час, когда суета улеглась, семь британских солдат вошли на территорию крепости. Мартин знал, что отчёт обо всём случившемся здесь придётся составлять ему как старшему по званию. Пока он считал мёртвых, понимая, что счёт будет большой, что в подвалах остались десятки, если не сотни трупов. Одно тело привлекло его внимание — из раны на затылке сочилась кровь. Неужели живой?

Подполковник перевернул раненого. Что-то не так. Человек был одет, как пуштун, а пуштунов здесь быть не должно. Он вытер перепачканное лицо — в чертах мелькнуло что-то смутно знакомое.

Когда британец вынул нож, с любопытством наблюдавший за ним узбек ухмыльнулся. Что ж, пусть чужак позабавится, если хочет. Мартин разрезал штанину на правой ноге.

Шрам был на месте — шесть грубоватых стежков, стянувших края раны, оставленной осколком советского снаряда тринадцать лет назад. Он снова поднял афганца — теперь уже не мальчика, а мужчину, воина, — взвалил на плечо и понёс к воротам, у которых стояла белая машина с символикой ООН.

— Этот человек жив, но ранен, — сказал британец. — У него разбита голова.

Выполнив долг, он вернулся к лендроверу, чтобы вернуться на базу Баграм.

Через три дня американцы нашли афганца в госпитале в Мазари-Шарифе и забрали для допроса. Его отвезли в Баграм, и там он неуверенно и осторожно вошёл в наспех сооружённую, пустую и холодную камеру.

4 января 2003 года первая группа пленных прибыла из Кандагара на американскую базу Гуантанамо на Кубе. Все они были грязные, голодные, измотанные перелётом. И на всех были кандалы.

Полковник Майк Мартин вернулся в Лондон весной 2002-го и ещё три года отработал в Управлении войск специального назначения в должности заместителя начальника отдела. Он вышел в отставку в декабре 2005-го, отметив это событие вечеринкой, на которой друзья, Джонатан Шоу, Марк Карлтон-Смит, Джим Дэвидсон и Майк Джексон, безуспешно пытались отправить его под стол. В январе 2006 года отставной полковник купил усадьбу в Меон-Вэлли, графство Гемпшир, а в конце лета принялся строить для себя загородный дом.

В опубликованном позднее докладе специальной комиссии Организации Объединённых Наций указывалось, что в тюрьме Кала-и-Джанги умерли 514 боевиков «Аль-Каиды», 86 остались в живых. Всех их переправили на базу Гуантанамо. Погибли также шестьдесят охранников-узбеков. Генерал Рашид Дустум занял пост министра обороны в новом правительстве Афганистана.

Первой задачей разработчиков операции «Лом» было определение легенды, чтобы даже принимающие участие в её реализации ничего не знали ни о Майке Мартине, ни вообще о попытке внедрения в «Аль-Каиду» агента-двойника.

История прикрытия, или легенда, сводилась к тому, что планируемая спецслужбами совместная англо-американская операция есть не что иное, как реакция на постоянно возрастающий поток «сырых» наркотиков из Афганистана на Ближний Восток, где сырьё перерабатывается в готовый к употреблению продукт — героин, который, попадая на Запад, не только губит жизни, но и даёт средства для продолжения террористической борьбы.

В детально прописанном «сценарии» подчёркивалось, что предпринятые Западом усилия по перекрытию легальных, на уровне мировой банковской системы, каналов финансирования терроризма вынудили исламских фанатиков сделать ставку на нелегальные методы, наиболее прибыльным из которых является торговля наркотиками, позволяющая получать крупные суммы наличными.

И, наконец, хотя в борьбе с наркотрафиком уже задействованы влиятельные ведомства вроде американского Управления по борьбе с наркотиками и Британской таможенной службы, операция «Лом» представляет собой специальную совместную акцию, подготовленную в обход дипломатических протоколов с целью обнаружения и уничтожения подпольных фабрик в любой стране, правительство которой делает вид, что не замечает творящихся у него под носом безобразий.

Задействованным в операции «Лом» сообщили, что для обеспечения успеха предприятия планируется использовать самые передовые из имеющихся технических достижений, позволяющие вести аудио– и визуальное наблюдение. С их помощью можно установить личности преступников, определить маршруты передвижения грузов, местонахождение складов, подпольных фабрик, воздушных и морских судов, вовлечённых в нелегальный бизнес. Такое объяснение не вызвало ни у кого ни малейших сомнений.

Такова была легенда, и таковой она должна была оставаться до завершения операции независимо от сроков исполнения. Однако после совещания в Форт-Миде западные спецслужбы не могли позволить себе складывать все яйца в одну корзину. Настойчивые, хотя и крайне осторожные попытки установить, что именно скрывается под кодовым словом «Аль-Исра», продолжались.

Однако здесь спецслужбы сталкивались с другой проблемой. У каждой из них в мире исламских фундаменталистов имелись десятки информаторов, работающих кто добровольно, а кто и по принуждению.

Вопрос формулировался так: где остановиться, чтобы интерес спецслужб не почувствовали реальные лидеры террористов? При малейшем подозрении, что содержимое компьютера погибшего в Пешаваре банкира стало известно противнику, вожаки «Аль-Каиды» могли изменить все свои планы, и тогда спецслужбы Запада лишились бы единственного козыря.