– Не понимаю…

Хочешь потянуть время, Анжела?

– Думаешь, тебе понравится завершение?

– Когда она завершится, я тебе отвечу. – Почему-то она больше не смеялась. – Пока мне все очень нравится.

Монтальбано промолчал. Тогда она продолжила:

– С другой стороны, никто не заставлял меня пойти с тобой.

Немного запоздалое уточнение.

– Хочешь, пойдем?

– Да.

– Отвезти тебя во Фьякку?

– Нет.

– Поедем ко мне?

– Да.

Монтальбано завел машину и немного подождал, прежде чем тронуться. Нагнулся и пошарил на полу, будто что-то потерял.

– Ты что-то ищешь?

– Мне показалось, что…

И сорвался с места так, что Анжелу вдавило в кресло. В зеркало заднего вида комиссар увидел, что вместе с ним со стоянки тронулась серебристого цвета машина, которая следовала за ними от самой Фьякки. Все сходится. Он сбавил скорость.

Доехав до Скала-деи-Турки, притормозил. Теперь он тащился со скоростью двадцать километров в час и из каждой обгонявшей его машины слышал в свой адрес отборные ругательства. Серебристый автомобиль с мощным двигателем страдал, но продолжал висеть у них на хвосте. Анжела смотрела в окно на море и молчала. Монтальбано осторожно положил правую руку на левое бедро девушки. Она не возражала. Выждав немного, рука передвинулась и замерла между плотно сжатых ног Анжелы. И на этот раз она не возмутилась и руку не сбросила.

Как только они вошли в дом, не говоря ни слова, Монтальбано обхватил ее руками за талию и прижал к себе. Она не обняла его, но позволила своему телу прижаться к телу мужчины.

Но стоило Монтальбано приблизить свои губы к ее губам, как она отстранилась, качая головой.

– Не хочешь, чтобы я тебя поцеловал?

– Да, только не в губы, пожалуйста.

– Как хочешь, – сказал Монтальбано, лаская ее грудь.

– Угостишь меня виски? – спросила Анжела.

– Я могла бы просидеть здесь всю ночь.

Это была вторая порция виски. Они сидели на веранде, голова девушки лежала на плече у Монтальбано. Небо было высокое, ясное и такое звездное, что даже комиссару в диковинку. Какой-то человек в шляпе медленно шел вдоль кромки прибоя. Парочка на веранде была освещена, как актеры на сцене, но человек даже не повернул в их сторону головы.

«Ты идиот, – подумал Монтальбано. – Любой нормальный прохожий обязательно бы на нас посмотрел».

Интересно, это водитель или пассажир серебристой машины?

– Пойдем в дом?

– Я бы выпила еще виски.

– Еще? Нет. Мы и так много выпили за ужином, хватит.

– Неужели тебе жалко?

– Нет, но я не хочу провести ночь с пьяной женщиной.

Анжела вздохнула.

– Хорошо, пошли.

Когда они заходили в дом, комиссар заметил, что вдоль моря медленно идет еще один мужчина, без шляпы. Какое оживление сегодня ночью на пляже! Но второй, в отличие от первого, остановился и посмотрел на них.

– Вот спальня, вот ванная.

Монтальбано услышал звонок телефона, оставленного на столе в гостиной.

– Я отвечу. Ты пока раздевайся.

Он погладил ее ягодицы и вышел из комнаты.

Комиссар вышел с телефоном на веранду.

– Алло!

– Комиссар, это Фацио.

– Ты чего так поздно?

– Вы же сказали, что можно звонить в любое время.

– Ну да. Я за тебя волнуюсь. Почему не спишь?

– У меня бессонница. Зато я вспомнил адрес Манзеллы. Виа Биксио, двадцать два.

– Спасибо. Постарайся уснуть, тебе нужно отдыхать.

Человек все еще стоял на пляже. Монтальбано выключил на веранде свет и закрыл дверь.

Она не разделась. Сидела на краешке кровати и разглядывала свои туфли.

– Хочешь, чтобы я тебя раздел?

– Ты не рассердишься, если я тебе что-то скажу?

– Говори.

– Я хочу уехать.

– Хорошо, я вызову тебе такси.

Она вздрогнула. Явно не ожидала, что Монтальбано уступит так быстро. Но все же спросила:

– Можно я останусь еще ненадолго?

Не может уйти слишком рано. Этого ей не простят.

– Здесь – нет. Вернемся на веранду.

– Не хочу. На улице холодно.

На веранде их заметят любители ночных прогулок и поймут, что все пошло не так.

– Ты ставишь меня в непростую ситуацию. Ты же понимаешь?

– Да, но…

– Мы можем договориться.

– Как?

Смелей, Монтальба. Не тушуйся. Чем грубее ты будешь, тем быстрее она расколется.

– Возьми в рот, и я тебя отпущу.

– Нет!

– Решила поломаться? Сама напросилась ко мне в гости, а теперь…

Еще вульгарнее, Монтальба.

– …а теперь не хочешь снять трусы и раздвинуть ноги?

Она вздрогнула и схватилась за левую щеку, будто ее ударили наотмашь.

– Я же сказала, я не хочу. Я передумала.

Оправдание слабое, Анжела. Но сделаем вид, что я тебе верю.

– Хорошо. Тогда я сам отвезу тебя во Фьякку.

– Прямо сейчас?

– Прямо сейчас.

– А мы не можем посидеть еще немного?

– Хочешь, чтобы они поверили, что мы переспали?

Она вскочила на ноги.

– О чем ты говоришь?! Кто должен поверить?

– Сядь.

– Нет.

Он схватил ее за руку и повалил на кровать. Она пыталась сопротивляться, сжав кулаки.

– Я применю силу. Не дергайся, лежи смирно.

– Прошу тебя…

– Ломаться вздумала? Не хочу, говоришь?! В игрушки играть решила? Охмурю, дескать, старого хрена! Так ты думала, шалава? Ошибочка вышла!

Анжелу поразил не только изменившийся тон Монтальбано, но и неожиданная смена регистра. Она смотрела на него так, будто впервые видела.

– Я… я не думала, что ты такой.

– Плохо! Надо было думать!

Он яростно сорвал с себя рубашку и остался по пояс голым. Вероятно, со стороны это было смешно, но спектакль требовалось доиграть до конца.

– Снимай лифчик.

Она, не вставая с кровати, повиновалась. На мгновение у Монтальбано перехватило дыхание от вида прекрасной юной груди.