– Правильно я выбрал?

– То, что надо. Где ты этому научился?

– Путешествия, опыт, а еще я был обжарщиком кофе.

– Правда?

– Николя отвечает за цифры, я занимаюсь вкусом. Они такие разные. Как им удалось прийти к полному согласию, стать почти единым организмом? Мое внимание притягивало море за окном, мне было хорошо, тепло в его доме, в этой вселенной вне времени. А снаружи дождь с грохотом хлестал с низкого неба, стекла дрожали под ударами разбушевавшегося ветра. Отвратительная погода, но вид великолепный – глубокий зеленый цвет моря, кипящая белая пена. Зрелище завораживало, я могла бы часами наблюдать за раскинувшейся передо мной картиной.

– Как такое может наскучить?! – воскликнула я.

– Никак не может!

Он поднялся, стал за мной и протянул руку над моим плечом, показывая мыс Фреэль на западе, остров Сезамбр напротив нас и другие места далеко в море, названия которых я не запомнила. Он был в восторге от того пейзажа, что простирался перед нами.

– Сколько бы я ни путешествовал, мне всегда нужно вернуться сюда, это насущная потребность, даже жизненная необходимость. Я привязан к своей скале. Зрелище, которое открывается из окна каждое утро, ни с чем не сравнить. Вот почему я поставил столик именно сюда.

– Не хочу тебя обидеть, но он немного выпадает из общего ансамбля.

Паком расхохотался и снова сел.

– Потому что это единственное, что я выбрал сам!

– Как это?

Квартира принадлежала его бабушке и дедушке; в раннем детстве Паком всегда приезжал сюда на каникулы, а позже, когда поселился в Сен-Мало на время учебы в лицее, проводил здесь выходные. Бабушка с дедушкой страстно увлекались историей, в особенности историей мореходства, отсюда и предметы, связанные с кораблями, покрытая патиной мебель, будто из каюты капитана дальнего плавания, полотна с изображениями морских сражений XVII века. Унаследовав их квартиру, он все оставил, как есть. В ней чувствовалось глубокое уважение Пакома к прошлому. Но он мне объяснил, что именно Николя заставил его принять этот дар.

– А почему ты отказывался? Такая возможность выпадает не каждому, а у тебя здесь столько воспоминаний, судя по твоим рассказам!

Он был в замешательстве и какое-то время подыскивал слова, после чего смущенно хихикнул:

– Если так формулировать, получается, будто я из тех, кто плюет в колодец.

– Вовсе нет, у тебя наверняка были причины.

– Суть в том, что, едва научившись самостоятельно мыслить, я категорически отказался привязываться к чему бы то ни было. Я хочу иметь возможность сорваться с места в любой момент, захлопнуть за собой дверь и умчаться на другой конец света. Поэтому сама мысль о том, чтобы стать владельцем недвижимости, ввергала меня в ужас!

Смысл некоторых поступков Пакома понемногу проступал. Он описал себя как человека свободного словно ветер, не терпящего никаких пут.

– Но в конечном счете Николя удалось убедить меня, что все равно мне нужно место, куда я смогу поставить свой сундук.

Меня развеселило это слово.

– Как у моряков.

– Как у моряка без корабля…

Я не заметила, как пролетел день, мы были предельно собранны и работали эффективно. Ни о чем не договариваясь с Пакомом заранее, мы оба держали дистанцию. В процессе обсуждения он обгонял Николя – гораздо быстрее и лучше схватывал, какие механизмы следует запустить, он был воодушевлен, словно ребенок, и не обращал внимания на отчаянные попытки компаньона снова привлечь его внимание к цифрам и торговому обороту.

Когда пора было возвращаться, они проводили меня до выхода, где Николя заявил, что вынужден срочно нас покинуть – телефонный звонок, на который он не может не ответить. Последняя возможность блеснуть в роли занятого по горло главы компании. Паком подавил смешок. Он так же снисходительно относился к Николя, как тот к нему. Не осуждал, а находил забавными самодовольство и эгоцентризм своего друга, прощал их ему и восхищался им.

– Передай спасибо Элоизе за вчерашний вечер.

– Обязательно. Повторим в твой следующий приезд?

Я удивилась, поняв, что хочу этого.

– С удовольствием.

Николя чмокнул меня в щеку и убежал. Паком осторожно приобнял меня за талию.

– Провожу тебя до машины.

Он не убирал руку, пока мы шли через дорогу.

– Когда тебя ждать?

– Через неделю или две.

– А-а…

Я услышала в его голосе легкое разочарование.

– Максимум, – лукаво уточнила я, и к нему вернулось довольное выражение лица.

– Не трать время на заказ отеля.

Я поднялась на цыпочки и поцеловала его в щеку, он попытался удержать меня, но со вздохом отпустил. – Хорошей встречи с сыном.

Я напряглась, потому что он впервые упомянул его. – А теперь уезжай, иначе я не удержусь и начну тебя целовать. Подозреваю, что Николя будет не в восторге, – хихикнул он.

Домой я приехала слишком уставшей, чтобы затевать нормальный ужин. Сообразив, что сегодня пятница и, соответственно, завтра у Ноэ нет занятий, я позвала сына в ресторан перед его встречей с приятелями.

– Ой, мама, что это с тобой?

– Ты что, не хочешь?

Он недоуменно рассматривал меня сквозь свисающую на глаза прядь волос.

– Ты какая-то странная.

Он нашел меня еще более странной, когда я позволила ему заказать пиво. Впрочем, я знала своего сына, он всегда вел себя разумно, если того требовали обстоятельства. Я по сей день избавлена от вечерних возвращений домой в состоянии, которое не понравится ни одной маме. Я не обманывалась – помнила себя в его возрасте, – но он вел себя аккуратно, оставался ночевать у друзей, когда лучше было не приходить домой, и молча страдал от похмелья. Сейчас интуиция подсказала ему, что я разрешу почти все, и он этим воспользовался.

– Слушай, мама, мы хотели завтра пойти в “Калиф”, но там уже все занято. Так что… эээ… можно мы порепетируем дома?

Ноэ с друзьями регулярно ходили в некую студию и там репетировали. Постепенно все родители, и я первая, отказались терпеть у себя дома субботние так называемые репетиции. И их музыкальные таланты тут ни при чем, просто непрерывное хождение туда-сюда утомляло, не говоря уже о набегах на кухню в поисках, чего бы пожевать, или “а можно мы сегодня поужинаем здесь, мама?”, за чем неизбежно следовало “пошли купим шаурму” и запах мяса сомнительного качества. А еще это предполагало, что мою гостиную оккупируют несуразные подростки, которые примутся сравнивать длину своих волос. Кроме гостиной, у меня не было достаточно большой комнаты, способной вместить порывы их музыкального вдохновения.