– Я должен был сразу понять, кто ты таков, – шепчу я.

– Не надо, Айк. – Он заискивающе улыбается и вытягивает вперед руки, будто они могут защитить его.

Мой палец ложится на спусковой крючок, и в этот момент что-то с силой бьет меня в голову.

Мое тело становится невесомым, будто шар, наполненный гелием. В глазах вспыхивает молния, и я падаю в глубокую яму, где очень темно и холодно».

Виктор критически осмотрел ручку. Она стала явно хуже писать. Он встал, чтобы поискать другую, и услышал вибросигнал на своем мобильнике.

Странно. Коновалов не ждал никаких новостей, и вообще этот номер знали только боссы «Профсоюза».

Виктор нажал на кнопку, открывая сообщение.

«20.00 в клубе».

Он закрыл сообщение, тут же стер его из памяти телефона и задумчиво прошелся по комнате.

К восьми вечера нужно быть у шефа. Это могло означать одно из двух: какое-то внезапное собрание или новый заказ. Но второй вариант был маловероятен, так как с момента выполнения последнего заказа прошло еще слишком мало времени. Может, срочно потребовалась замена? Такое иногда случалось.

Виктор посмотрел на блокнот. Пожалуй, на сегодня с мемуарами придется закончить.

Он наспех выпил крепкого кофе и поехал на встречу.

Охранник долго вел его по узкому коридору. Флуоресцентные лампы сонно помаргивали, их монотонное гудение почему-то вызвало у Коновалова ассоциацию с моргом. Когда они остановились перед невзрачной стальной дверью, Виктор понял, что никакого собрания не будет. Его привели в кабинет Санитара.

Интересно, зачем он понадобился боссу? Ведь все вопросы заказов и обсуждение исполнения таковых входят в компетенцию Тихого, их бригадира!

Охранник, ни слова не говоря, втолкнул Виктора в просторное помещение, наполненное мягким голубоватым светом, который источали затейливые бра на стенах. У окна на тумбе высился громадный аквариум, у которого стоял Илья Робертович. Он с сосредоточенным видом кормил рыбок.

Тихий сидел в кресле. Он закинул ногу на ногу и с безмятежным видом наблюдал за действиями босса.

Председатель «Профсоюза» и его помощник вели себя так, словно Виктора здесь не было.

– Добрый вечер, – сказал он.

Санитар тщательно вытер руки о салфетку и наконец-то соизволил взглянуть на него.

– Говорят, что глаза – зеркало души, – произнес он. – Я считаю подобное высказывание полной чушью, но даже сейчас вижу немой вопрос в твоих глазах. Ты удивлен и немного взволнован. Я прав, Отставной?

– Откровенно говоря, это приглашение было для меня неожиданностью, – признался Коновалов. – Можно сесть?

– Конечно. – Илья Робертович махнул рукой в сторону кресла, сам плюхнулся на диван и взял в руки конверт, лежащий на стеклянном журнальном столике.

«Неплохой знак, – промелькнула у Виктора мысль. – Босс сел на диван. Обстановка вроде как неофициальная. А вот если бы он опустился за стол… Перестань! – одернул он себя, усаживаясь в кресло. – Тебе нечего бояться».

Однако очень скоро выяснилось, что он ошибался.

Санитар осторожно вытащил из конверта какое-то фото и протянул его Виктору.

Ничего не понимая, Коновалов подался вперед и взял карточку. На него смотрела симпатичная женщина лет тридцати пяти с вьющимися светлыми волосами. Глядя на ее улыбающееся лицо, Коновалов почувствовал, как его кожа покрывается мурашками. Он узнал ее.

– Ты помнишь свой заказ на беременную женщину, Отставной? – прищурившись, полюбопытствовал Санитар.

– Разумеется.

Виктор прилагал огромные усилия, чтобы его голос звучал уверенно, но весь вид босса, пристально разглядывающего его, словно букашку под линзой микроскопа, говорил сам за себя: «Мне все известно. Ты нас обманул».

– Ты выполнил его?

Виктор попытался изобразить на лице улыбку:

– Я не очень понимаю, куда вы клоните. С момента этого заказа прошло почти два года. Конечно, я выполнил его!

Тихий усмехнулся.

Санитар целую минуту в упор смотрел на Виктора.

– Это ложь. Мы оба знаем об этом, – проговорил он.

– У вас должны быть веские основания для такого заявления, – сказал Виктор.

Тихий неслышно поднялся с кресла и направился к нему.

– Ты заигрался, парень, – произнес бригадир, остановившись в метре от Коновалова. – Неужели ты считал, что нам о тебе ничего не известно? Ты пожалел эту бабу и помог ей бежать. Инсценировал смерть, выкупил в морге невостребованный труп и сжег его в машине. Понавешал на мертвую тетку бирюлек той самой беременной бабы, а заказчик на это клюнул. А она все это время преспокойно жила в Прибалтике. Что молчишь?

Виктор сглотнул комок, подкатившийся к горлу и напоминающий стекловату.

– А знаешь, как все всплыло? – задал вопрос Санитар. – Все до безобразия просто. Тебя слил один из твоих информаторов. Так уж вышло, что сейчас он уже на том свете. А ты, наверное, удивился, что он потом куда-то исчез, да? Деньги, Отставной. Они все решают. Ему показалось, что ты мало платишь. Но он не учел, что я не заключаю сделок с предателями. Поэтому о том, что ты натворил, знают четверо – я, ты, Тихий и та самая баба. Но скоро таковых может остаться только двое.

Санитар вытащил из-за спины «ПММ-2».

«Вот и все, – с каким-то неизъяснимым спокойствием подумал Виктор. – Сейчас меня убьют прямо здесь, в кабинете Санитара».

Илья Робертович снял пистолет с предохранителя и передернул затвор, загоняя патрон в ствол. Затем он, не меняя выражения лица, вынул обойму из рукоятки.

Коновалов сжался словно тугая пружина. Если Санитар поднимет руку с пистолетом, то Виктор бросится на него. Может, пуля не убьет сразу?..

– Тихий! – сказал Санитар.

Его помощник взял пистолет из рук босса и снова подошел к Коновалову.

– «Профсоюз» доверял тебе, – не скрывая сожаления, проговорил Илья Робертович. – Он защитил тебя, поганец ты эдакий. А ты нам все эти два года спагетти на уши вешал.

Тихий протянул пистолет Виктору. После непродолжительной паузы он взял оружие, прохладное и тяжелое.

– Ты знаешь устав, – как в тумане, донесся до него голос Санитара. – Ты в курсе, что надо делать, Отставной. Ты совершил большую ошибку, пытаясь обмануть меня. Ну, так хоть уйди из этой жизни достойно, как мужчина. Как офицер в конце концов. – Илья Робертович встал с дивана и сделал шаг к аквариуму.

К изумлению Виктора, он внезапно опустил руку в воду, молниеносно ухватил ярко-оранжевую рыбу, вытащил ее и принялся так внимательно разглядывать, будто до этого никогда не видел ничего подобного.

– Видишь, Отставной? Она хочет жить. Смотри, как это несчастное создание открывает рот! Интересно, если бы рыбы могли говорить, что мы сейчас услышали бы?