– Имей в виду, – предупредила Анжела, – Лёва просто помешался на этой девице. Так что относись к ней дружелюбно. Впрочем, ты ко всем относишься дружелюбно, – добавила она, мимолетно улыбнувшись. – Ты ужасно добрый.

Не привыкший к комплиментам, Павлик растроганно захлопал глазами. В этот момент сладкая парочка приблизилась к столу. Все дружно принялись знакомиться, и уже через десять минут весело смеялись, попивая кофе и рассказывая друг другу всякие смешные истории. Анжела, конечно же, не могла удержаться от сравнения. Каким озабоченным, поникшим и несчастным еще совсем недавно выглядел Лёва рядом с Катериной, и каким живым и веселым он казался рядом с этой маленькой девушкой! Она называла его «Лев», и они все еще были на «вы».

«Хорошо, что я отшила этого глупца в самолете, – подумала Анжела. – Разве он хоть когда-нибудь смотрел на меня с таким обожанием? Нет. Да он и на Катерину так не смотрел, даже в разгар медового месяца. Определенно, между этими двоими происходит что-то… магнетическое».

– Они похожи на двух лунатиков, – улучив момент, шепнул ей на ухо Павлик, который, конечно, тоже заметил, что с Лёвой и Викторией творится нечто странное.

Их руки постоянно встречались, их плечи и колени то и дело соприкасались, их взгляды скрещивались, а улыбки расцветали, зажигаясь одна от другой. На какую-то долю секунды Анжела даже позавидовала этим двоим, но тут же опомнилась. «Просто у всех людей все происходит по-разному, – успокоила она себя. – Одни влюбляются с первого взгляда, а другие осторожно приближаются к пику отношений, понимая, какими хрупкими эти отношения могут быть».

Анжела почти силой заставила себя целиком сосредоточиться на Павлике, отмечая все новые и новые замечательные стороны его характера. В конце концов, она так завела сама себя, что от избытка чувств даже поцеловала Павлика в щеку. Потом повернула голову – и увидела незнакомого человека, направлявшегося к их столику. Он смотрел прямо на Анжелу. Кажется, в самый центр ее лба, словно снайпер, определивший жертву.

Она мгновенно поняла, что это и есть Терентий, хотя и рисовала его себе совершенно иным, более солидным, что ли. А он выглядел молодым и подтянутым и шел сильным упругим шагом. «Черт побери, да он красавчик!» – ахнула Анжела, не ожидавшая такого поворота событий. Чего уж греха таить – красавчики, как правило, эгоистичны, нетерпимы и даже жестоки, особенно к женщинам, которых выбрали их друзья. Впрочем, когда Терентий подошел ближе, она была вынуждена признать, что немного преувеличила. В его лице оказалось больше темперамента, чем красоты. Чуть раскосые глаза, щетина, растрепанные темно-русые волосы… По отдельности – ничего особенного, но все вместе – сногсшибательно. Джинсы и обычная рубашка сидели на нем с каким-то лихим шиком. Одна бровь чуть выше другой, кривая улыбочка пожирателя девичьих сердец.

Увидев его, Павлик вскочил, едва не опрокинув стул. Друзья крепко обнялись, вдумчиво похлопав друг дружку по спине.

Первыми Павлик представил Терентию Лёву и Викторию и лишь потом торжественно произнес:

– А вот это, Тер, Анжела.

Его распирало от гордости, поэтому хотелось еще много чего добавить, но он сдержался. Пусть лучше Терентий сам составит впечатление о женщине, с которой он, Павлик, теперь связан самыми крепкими узами.

Терентий посмотрел Анжеле прямо в глаза и сказал чуть хрипловатым баритоном:

– Очень приятно познакомиться.

При звуке его голоса у Анжелы странно екнуло сердце, а от пронизывающего насквозь взгляда по спине пробежал холодок.

«У этого мужчины твердый характер, – сразу же поняла девушка, – и он наверняка имеет сильное влияние на своего приятеля. Надо постараться ему понравиться». Впрочем, ей уже хотелось понравиться ему и просто так, без всяких там Павликов. Потому что Терентий был особенным, не похожим ни на одного из тех мужчин, с которыми Анжеле до сих пор доводилось иметь дело. В нем с первого взгляда угадывалась сила, которая странным образом сочеталась с обаянием и раскрепощенностью романтика.

Чувствуя, что разволновалась, Анжела потянулась за стаканом воды и тут же наткнулась взглядом на красный крестик, обновленный с утра с помощью все того же красного фломастера. Она даже вздрогнула – таким своевременным показалось ей это наглядное напоминание о ее новом статусе.

«Да ведь у меня же теперь есть Павлик, которого я намереваюсь сделать счастливым, – с неожиданной досадой подумала Анжела. – Поэтому сосредоточиться нужно именно на нем, а не на его приятеле. А если я не понравлюсь этому типу, то ему же хуже».

Однако вопреки опасениям Анжелы Терентий не проявил к ней никакой враждебности. Более того – он был с ней чертовски приветлив. Безошибочно угадав в Лёве с Викторией новоиспеченных влюбленных, он обращался с ними немного снисходительно, а с Павликом – сочувственно, как с больным. Не прошло и десяти минут после его прибытия, как Терентий сделался центром компании, рассказывая свежие московские новости, газетные сплетни, анекдоты. Его слушали с удовольствием, смеялись его шуткам, оживленно задавали вопросы, и вскоре у всех уже было такое чувство, будто они знали его всегда.

Конечно, никто и представить себе не мог, что на самом деле в его душе царил полный хаос. За шутливой болтовней Терентий старательно пытался скрыть свое смятение, которое испытал в тот же миг, как только встретился глазами с Анжелой. Он даже испугался, осознав, что сердце его неожиданно дало трещину, да такую, которую ни за что не удастся залечить. Если только замаскировать… И он принялся за дело с энтузиазмом, старался изо всех сил и, кажется, преуспел.

Анжела, в свою очередь, чувствовала, что с каждой минутой Терентий нравится ей все больше и больше, но честно старалась противиться его чарам. Впрочем, эти чары действовали не только на нее – Лёва и Виктория в его присутствии были невероятно оживлены и смеялись больше обычного, Павлик, словно околдованный, смотрел ему в рот, официанты улыбались ему как-то особенно дружелюбно. И вообще казалось, что его появлению радуется весь окружающий мир: еще недавно такое спокойное море теперь бросало вверх фонтаны белых брызг, словно пытаясь дотянуться до его руки, и даже солнце подбиралось по скатерти именно к его тарелке.

Терентий продолжал развлекать компанию, но краем глаза непрестанно следил за Анжелой. Он пытался понять, почему она произвела на него такое ошеломляющее впечатление. Лицо у нее было симпатичным, с большими умными глазами, которые смотрели то серьезно, то весело, то пытливо, то удивленно, без утайки демонстрируя всю гамму обуревавших ее чувств.

«Она настоящая, – внезапно понял Терентий. – Искренняя и открытая, как ребенок. И если глаза действительно являются зеркалом души, то душа у нее прекрасная. И ужасно добрая, – подумал он, перехватив ласковый взгляд, которым Анжела одарила Павлика. – Интересно, этот увалень хотя бы представляет, до какой степени ему повезло? Потому что такие девушки всегда хранят верность своим избранникам и не сдают свое сердце в аренду, как Надя».

Воспоминание о Наде немного отрезвило Терентия. Их разрыв был внезапным и потому особенно болезненным. От него остался горький привкус злости, досады, уязвленного самолюбия. Все эти чувства на мгновение снова всколыхнулись в душе Терентия, но он решительно прогнал их прочь. Потом, когда они останутся с Павликом вдвоем, он поделится с другом свалившимися на него новыми проблемами. А пока ему хотелось наслаждаться этим теплым солнечным днем, веселой компанией и чудесной улыбкой девушки по имени Анжела.