Ну вот, он это сказал. Непонятно зачем. Признавать свою слабость перед девушкой, которая начинала нравиться как девушка, казалось не слишком мужским поступком. Лучше было промолчать.

Эмма не сразу заговорила. Она несколько секунд смотрела на маленький огонь. Возможно, такая откровенность её смутила, что не удивительно.

— Мне очень жаль, — проговорила Эмма, пригубив «кофе с карамелью». Она подобрала с земли несколько сухих веток и осторожно подложила в догорающий костёр. – Но, возможно, всё не так плохо?  У вас есть брат, который отправил вас в поход. Хороший повод набраться новых впечатлений.

— Вы говорите фразами из буклета? – вскинул брови Брент.

Девушка сузила глаза и хитро улыбнулась.

— О, так вы его всё-таки изучили.

Отличный выпад. Сам Брент не сказал бы лучше. Он поднял руку и поскрёб пальцам колючий подбородок.

— Туше.

— Ну и как вам поход?

Он неопределенно пожал плечами. Слишком много факторов, которые осложняют характеристику похода, как «хорошего». Но Эмма Маршалл и сама о них прекрасно знала.

— Сносно… — ответил он. – Было бы еще лучше, если бы мне не пришлось реанимировать похмельных подростков и тащить одного из них на себе.

— Господи… — выдохнула девушка, а её щеки порозовели.

Она запнулась. Заглянула в свою кружку, заправила кудрявую прядь волос за ухо, кончик которого тоже оказался розового цвета.

— Брент, я… — Эмма открыла и закрыла рот, как рыба, выброшенная на берег. — Я очень благодарна. Правда. Не знаю, что делала бы, если бы вы не взялись помогать. Я не должна была вас втягивать, это ужасно с моей стороны, я знаю. Вы поступили очень великодушно и…

Чёрт. Совсем не такого эффекта он добивался.

— Эмма, успокойтесь, — Брент потянулся и положил ладонь на её плечо. Машинальный жест утешения. Ничего больше. — Я пошутил, перестаньте оправдываться. Не думал, что вы так это воспримите.

Девушка не отстранилась, не съежилась, руку с себя не сбросила. Приятный бонус.

— Мне действительно неловко, что вы взвалили на себя мою работу, — пробормотала она.

— Любой человек поступил бы так же.

Но Брент был не прав. Не любой. Еще двое мужчин в группе просто наблюдали, как Эмма не справляется с ситуацией. Ждали, когда она наденет на себя пояс чемпиона и потащит тяжёлого Колина на своей спине?

— Ладно, — Брент склонился к девушке, каштановые пружинки пощекотали его щёку. – Любой нормальный человек поступил бы так же, — заговорщицки прошептал он рядом со всё еще розовым ушком.

— Вы вынуждаете меня говорить плохие вещи о людях, за счёт которых мне платят, — шепнула в ответ Эмма.

— Я тоже вам плачу.

— Не вы, а ваш брат.

Брент чуть было не отшатнулся, но удержал себя на месте. Как же сильно она сейчас была права. И даже не подозревала об этом.

— Эй там, — хриплый женский голос с французским акцентом ворвался в тесный, окутанный туманом мир. – Поставьте чайник на огонь.

Брент отстранился от Эммы, и они разом обернулись. Мари наполовину выползла из своей одиночной палатки и хмуро смотрела на них обоих. Либо она была просто сонная и злая, как все люди по утрам, либо ей не понравилось, как близко сидели Брент и Эмма. После разговора на Коник Хилл он и Мари практически не разговаривали, но француженка периодически стреляла в Брента многозначительными взглядами. Он чувствовал их на своём затылке.

Он поднял чайник и взвесил в руке, определяя наполненность.

— Воды почти нет. Я схожу к реке.

— Ладно, — кинула Эмма. – Я попробую разбудить остальных.

— Мы пойдём в такой туман? – снова вмешалась Мари.

Инструктор встала на ноги, выплеснула остатки своего «кофе с карамелью» на траву и обернулась к француженке.

— Он должен скоро рассеяться. Причин для беспокойства нет, я знаю дорогу.

— J'espère qu'on va pas se perdre, nunuche prétentieuse* («Надеюсь, мы не потеряемся, самоуверенная дурочка.» — фр.) – тихо пробормотала француженка.

Эмма непонимающе сдвинула брови и повернулся к Бренту, однако он не собирался это переводить. Он неопределённо отмахнулся, встал с ковра и, обойдя костёр, направился туда, где текла река. Самое время сбежать. Брент очень надеялся, что Эмма не вернётся к этой теме позже. А еще был рад, что девушка не владеет французским.

Если бы Мари оказалась в группе Брента в его бытность гида, то наравне с Фрэнком попала бы в номер с грязными полотенцами и тараканами размером с таксу.

Деревня Бридж-оф-Орки представляла из себя дорожный перекрёсток с редкими домами, выставленными вдоль проезжей части. Эмма не знала, какое здесь население. Но подозревала, что не больше ста человек. Для такого «внушительного» количества жителей имелась своя железнодорожная станция и площадка для посадки вертолётов. Последний момент неизменно приводил в недоумение кого-нибудь из туристов. В этот раз при виде выложенного плиткой квадрата с буквой «H» удивление выразила Леа.

— Вертолёты? В такой глуши? – воскликнула она.

Она была не первой и не последней из всех, кто так удивлялся.

— Площадка для спасательных вертолётов, — привычно ответила Эмма.

Мари при этом ядовито ухмыльнулась, демонстрируя всё, что она думает об интеллекте подружки Флорана. Её не волновало, что кто-то действительно может не владеть такой информацией.

Группа пришла в деревню незадолго до заката. Ночь предстояло провести в отеле. Наконец-то! Кровать, потолок, изоляция от посторонних. Эмма уже предвкушала, как зароется в одеяло, обнимет подушку, свободно развалится на матрасе. Такие мелочи начинаешь ценить только когда их лишаешься.

День прошёл неплохо. Даже неожиданно весело, чего еще не случалось с этой группой. Все группы разные, каждый поход отличается от предыдущего. Кто-то начинает знакомиться и веселиться еще перед посадкой в автобус, и тогда все десять дней проходят с шутками, песнями, и взаимными розыгрышами. В этой же группе дух единения зародился только сегодня, на шестой день похода.

Начиналось всё, как всегда: мрачно и молчаливо. Люди просто шли вперед, уже привыкнув к пейзажу. А потом ни с того ни с сего Колин, который вчера умирал, восстал фениксом, и запел. В прямом смысле. Паршиво, немелодично, но бойко.

Никогда больше организм человека не отходит от отравления так быстро, как в восемнадцать.

Рейнер ухмыльнулся и обернулся к мальчишке.

— Ты поёшь, как мой кот, — сообщил он.

Но Колина это не тронуло. Он обогнал всех, повернулся лицом к группе, и шагая задом наперед, продолжил выступление. Что-то известное, про то, что нужно убегать-убегать-убегать, но Эмма не очень вслушивалась в текст.