Андрей подходит к Алёне и смотрит исподлобья черными глазами.

– Мам, что он тут делает? – Пацан не сводит с меня сверлящего взгляда. – Ты обещала, что он больше не появится.

Собственник какой. Эгоиста растишь, Алёна? Что ты еще ребенку пообещала?

– Я привез твоей маме лекарства. Меня врач попросила. – Показываю на пакет в руках. – Переживаю за нее сильно, – говорю с воодушевлением.

Я заранее подготовился к такому повороту и всё предусмотрел. Ну так мне казалось.

Андрей переводит насупленный взгляд на Алёну. Непривычно слышать из его уст слово «мама», особенно зная правду. Но цветочек для него она и есть. Мама, которая была с ним с рождения. А я чужой для них человек.

– Пошли домой, мам, – просит Андрей. – Я наигрался. – Он хватается рукой за гипс и смотрит на Алёну такими жалостливыми глазами, что даже у меня екает сердце.

Ты погляди, какой симулянт…

– Мы же только вышли, Андрюш. И Дина еще здесь. – Алёна успокаивающе поглаживает мелкого по темным волосам и смотрит с такой нежностью и любовью, что я тоже начинаю ее ревновать. К сыну.

– Да, глянь, – кивнув в сторону песочницы, подначиваю я. – Ухажер какой-то вертится возле нее, стоило тебе отойти.

Ну я же не просто так стоял возле машины и наблюдал за ними. Все, что нужно, заметил.

Андрей становится еще недовольнее. На три года малыш совсем не тянет. Во взгляде столько всего, как будто целую жизнь прожил.

– Давай разделим ответственность? – предлагаю я. – Видишь того дядю? – показываю пальцем на похотливого папашу в серых брюках, который обгладывал длинные стройные ноги цветочка глазами. – Он к маме подходил и на свидание приглашал, а я сказал, что не пущу. Давай ты девочку иди спасай, а я маму твою буду сторожить и никому в обиду не дам. А после – уеду домой.

Но обвести мелкого вокруг пальца не так-то просто.

– Домой пошли, мам, – требует Андрей и переводит глаза на пакет в моих руках. – Только без этого дяди.

Нет, я полагал, что просто не будет, но не до такой же степени. Даже обидно становится, что я для ребенка обезличенное существо. Какой-то дядя. Тебе явно нужен мужик в семье, Алёна. Причем срочно.

– Меня Янис зовут. А тебя?

Пацан сжимает губы и трясет головой. Неужели так Алёну к мужикам ревнует и боится, что ему станут меньше внимания уделять?

– Мы с мамой работаем вместе, я ее начальник. Все равно буду теперь приезжать по разным вопросам. Я не обижаю ее и тебя не буду. – Протягиваю ему руку. – Будем знакомиться или как?

Мальчишка долго смотрит на мою ладонь, потом на Алёну. Снова на меня.

– Андрей. Но она моя, – кивает на мать. – Я никому ее не отдам.

Все-таки собственник. В ревности причина. Н-да...

– Тогда мы в этом деле заодно будем, Андрей. Союзниками. Буду отгонять всех мужчин от твоей мамы вместе с тобой. По рукам?

– Пока нет. Ты мне не нравишься.

Андрей разворачивается и отходит к песочнице, а я смотрю на Алёну, которая выглядит серьезной, но довольной – глаза улыбаются. Вырастила защитника, да, колючка?

– Ну ладно, – с усмешкой произносит она. – Сейчас у тебя будет шанс проявить себя, – тихо шепчет, но я ничего не понимаю.

– О чем ты?

Цветочек кивает в сторону детей.

– Я устала извиняться перед отцом этого мальчика. Вперед. Возлагаю сегодня на твои плечи эту миссию. Если займешь сторону Андрея, то он смягчится, – подсказывает Алёна.

Я наблюдаю, как Андрей с силой толкает какого-то ребенка, который обхаживал его даму сердца в его отсутствие. Тот падает и ударяется о землю всем телом. Затем встает, начинает плакать и бежит к отцу. Зато Андрей стоит на месте и ждет, когда к нему подойдет тот самый папаша, который засматривался на Алёну, пока я стоял у машины и вел наблюдение из укрытия.

Зря ты, Андрюша, меня в штыки принимаешь. Подружимся ведь. Помощь сейчас придет, откуда ты и не ждал.

– Отца плачущего мальчика зовут Александр. Если что, – с издевкой говорит Алёна.

Мельком смотрю на нее. В ее глазах сейчас столько искреннего интереса.

Сосед, да, цветок? А потом этот хмырь по-соседски подкатывать к тебе начнет и на чай проситься в отсутствие жены? Не тому козни строишь, Андрей. Сейчас объединим усилия.

Александр останавливается перед Алёниным задирой и начинает строго его отчитывать. Даже не имея своих детей, понимаю, что нужно занять позицию «своего». Разбираться будем потом. Этому меня Эрик научил. Сызмальства. Даже если я был не прав, то брат всегда меня защищал и приходил на выручку. После, оставшись наедине, мог и затрещину дать. Но на людях – никогда.

– Какие-то проблемы? – Я закрываю собой ребенка Алёны и смотрю на Александра, сощурив глаза.

Мужик переводит на меня вопросительный взгляд.

– Ты кто такой? – грубо спрашивает он, спустив хнычущего сына на землю.

– Тоже отец. Тон сбавь, когда разговариваешь с моим ребенком.

– Он постоянно ведет себя как звереныш. Отец, – хмыкает мужик. – Может, пора поговорить и объяснить, как себя ведут в обществе нормальные дети?

– У меня нормальный сын, и в твоих нравоучениях он не нуждается. Чтобы больше я не видел тебя возле Андрея. И мать его глазами не пожирай, а то я свои звериные замашки продемонстрирую. Они похлеще, чем у простого ребенка.

Разговор у нас получается коротким. Потому что на площадке, оказывается, находится мать мальчика, которого толкнул Андрей. Она подходит к нам, говорит, что ничего ужасного не случилось, что дети давно не могут поделить одну девочку. Александру так и вовсе остается молчать и исподтишка лобызать фигуру Алёны глазами, пока его жена не видит этого и уделяет внимание их общему ребенку. Козел, а не мужик. Презираю таких.

Мы расходимся в стороны через пару минут.

– Всё. Я подстраховал. Но решать конфликты нужно иначе. Не кулаками. Он с детства к этому привыкнет, потом ничем не искоренишь, – говорю я, возвратившись на место, и наблюдаю, как Андрей играет в песочнице, мельком поглядывая в нашу сторону. Уже не таким замораживающим взглядом.

– Без кулаков, да? – улыбается Алёна. – Андрей тебе никого не напоминает? Знаешь, он к тебе отношения по крови не имеет, но что-то общее между вами определенно есть. Я часто проводила такие параллели… – Цветок вдруг осекается, поджав губы, и меняется в лице, поняв, что сказала лишнее.

Пульс от ее слов за секунду разгоняется до сумасшедшего. Проводила параллели, да, Алёна? Представляла, что это мой сын? Вот ты и попалась, цветочек. А говоришь, что я тебе безразличен. Значит, обманываешь?

– Можно с этого места поподробнее? – прошу я, не сводя глаз с лица Алёны.