А Жанну удерживали при дворе и не давали возможности действовать. Она просила, чтобы ее отослали к войскам, но ее не слушали. Она просила отправить ее домой — ее не отпускали.

— Мне вас жалко: вы очень устали, отдохните! — говорил ей король.

Вот как описывает взаимоотношения Жанны и Карла VII в это время Д.С. Мережковский:

«Жанна только молча плачет, чувствуя в ласке его равнодушие и недоверие; понимая, что «вы очень устали, отдохните» значит «я от вас очень устал, дайте мне отдохнуть!». Знает она, что снова заснет он таким же сном смертным, каким спал до нее, и что она уже не разбудит его ничем, никогда. Карл устал от Жанны, и снова захотелось ему в «почивальные кельи и каморы». Так же ненавидит он ее, как спящий того, кто будит его от сладкого первого сна».

Летописец Персеваль де Каньи свидетельствовал, что «Дева осталась при короле», который категорически не желал, чтобы Жанна и герцог Алансонский продолжали быть вместе:

«С тех пор он с ней больше не встречался, и эта утрата оказалась невосполнима».

Наступили тоскливые зимние месяцы, месяцы тягостного бездействия.

По официальной версии, в марте 1430 года Жанна не выдержала, и, никого не поставив в известность, с несколькими верными друзьями тайно покинула королевский замок в Сюлли-сюр-Луар.

Относительно этого якобы тайного отъезда интересны рассуждения Анри Гийемена. Он пишет:

«Я в этом сомневаюсь. Дело мне кажется более сложным. Д’Олон остался при ней, а д’Олон был человеком короля; это король год назад назначил его к Жанне в качестве интенданта, или оруженосца, или мажордома. Он был почтительный, самый дисциплинированный из дисциплинированных, и меня бы удивило, если бы он рискнул последовать за Жанной в тайную поездку».

Таким образом, отъезд Жанны был согласован. Карл, как выражается Анри Гийемен, рассуждал так или примерно так:

«Она хочет драться? Она думает только об этом? Вперед, моя девочка, но под вашу ответственность».

Сам же Карл VII, как мы уже говорили, зачехлил свой меч, при этом он не собирался давать ни одного су Жанне на задуманную ею борьбу. Все… Точка…

Идея Карла была проста. Хочешь воевать, сестричка, воюй. Но без меня. Для Карла это была прекрасная возможность избавиться от изрядно надоевшей ему активности Жанны. Анри Гийемен называет это «шансом» Карла, «удобным случаем убрать Жанну, не компрометируя самого себя».

А вот Фредди Ромм высказывается еще более определенно:

«Карл VII неофициально санкционировал операцию, итогом которой стало пленение Жанны. Это вполне соответствует мнению историков о том, что король выдал девушку врагу».

Штаб-квартира герцога Бургундского располагалась в Шуази-о-Бак в нескольких километрах от Компьеня.

Спустя несколько дней Жанна появилась под Компьенем. Следует сказать, что это была одна из ключевых позиций в 75 км к северо-востоку от Парижа. Бургундцы долго и безуспешно осаждали этот город, который защищал довольно сильный французский гарнизон.

В двух словах ситуацию под Компьенем описывает Анри Гийемен:

«Компьень не признал соглашение от 21 августа, а Карл VII имел глупость дать Филиппу право занять этот стопроцентно французский город; жители отказались сдаться Бургиньону».

Собственно, слово «осаждали» не следует понимать буквально. Город, находившийся на правом берегу Уазы, не был блокирован: в него относительно свободно можно было приехать, равно как легко из него можно было и уехать. Просто вокруг города стояли бургундские посты, периодически совершавшие «зачистки» окрестностей и завязывавшие перестрелки с солдатами гарнизона. Также периодически коменданту города направлялись предложения сдаться, но Компьень не уступал ни уговорам, ни угрозам.

Ситуация под Компьенем выглядела патовой; так могло продолжаться еще очень и очень долго. Именно поэтому Жанна решила прийти на помощь защитникам города, продолжавшего оставаться французским.

Важно отметить, что под Компьенем Жанна впервые оказалась одна. На этот раз рядом с ней не было опытных полководцев: не было ни Орлеанского Бастарда, ни герцога Алансонского, ни Ля Гира, ни Жиля де Рэ, ни даже сира д’Альбрэ, королевского наместника и сына коннетабля Шарля д’Альбрэ, погибшего в сражении при Азинкуре. Дева впервые была предоставлена сама себе и могла действовать по своему усмотрению; и вот тут-то ее непрофессионализм, не будучи компенсирован умелыми действиями военных, и проявился в полной мере.

Кто же сопровождал ее в этом последнем для нее походе?

Прежде всего, с ней остался ее неизменный оруженосец Жан д’Олон. Совершенно точно рядом был и ее так называемый «брат» из Домреми Пьер д’Арк. Но это были совсем не те люди, которые могли бы, в случае необходимости, помочь Жанне дельным советом, а то и вовсе одернуть ее и указать ей на ее место в солдатских рядах.

Вместе с ней было и около 200 пьемонтских наемников, которых она смогла позволить себе оплатить. Ну а это была та еще публика! Все, как один, висельники и, как бы сейчас сказали, «отморозки». А главным среди них считался их капитан Бартелемео Беретта — такой же «отморозок», как и все остальные, только обладавший зычным голосом и огромными кулаками.

Короче говоря, в апреле-мае 1430 года Жанна оказалась совершенно одна и во главе не профессионального войска с опытными командирами, а некоей «банды», с готовностью согласившейся подзаработать денег, которые им предложила взбалмошная девчонка, возомнившая себя полководцем. Да и Бог бы с ней, с этой девчонкой, пусть себе потешится, а деньги — они, как говорится, не пахнут.

И вот с этим-то «бравым воинством» Жанна и отправилась под Компьень.

Кстати сказать, слово «банда» в данном случае употребляют многие историки, в том числе и не раз цитированные Режин Перну, Робер Амбелен и Анри Гийемен. Всеми ими, в частности, отмечалось, что при Жанне не было ни положенной ей свиты, ни пажей, ни герольдов. Все это указывает на то, что ее «миссия» больше не носила официального характера, а была, скорее, обыкновенной самодеятельностью. Просто некая обеспеченная сеньора набрала себе отряд наемных солдат. Не более того. Но и не менее того: все-таки эта сеньора была самых что ни на есть «голубых кровей».

За три недели Жанна со своей «бандой» успела побывать в Мелене, Лани, Санлисе, Шуази и нескольких других городах и крепостях.

В середине мая Жанна уже была под Компьенем, что в 70 км к северо-востоку от Парижа, а 23 мая 1430 года ее захватили в плен бургундцы.

Произошло это весьма нелепым, если не сказать глупым, образом.

В этот день совместно с комендантом города Гийомом де Флавии (Guillaume de Flavy) Жанна задумала совершить вылазку против одного из бургундских постов на северной окраине от города. Ну, вылазка, так вылазка. Обычное дело.