В тот время Павел I предпринимает множество враждебных Франции мер. Он приглашает Людовика XVIII, изгнанного из Брауншвейга, в Митаву, выделяет ему значительный пенсион, берет на содержание армейский корпус принца Конде и устраивает в Волыни и Подолии 10 000 эмигрантов. Наконец, он принимает рыцарей Мальтийского ордена, которые бегут со своего острова, дают согласие на то, чтобы он стал защитником ордена, и избирают его великим магистром, хотя, по мнению некоторых историков, Павел просто-напросто сам присвоил себе этот титул. Безусловно, видеть православного государя во главе ордена католических рыцарей удивительно, но в ту смутную эпоху все казалось возможным. Бонапарт занял остров, к ярости англичан, игнорируя Мальтийский орден. Покровительство России ордену бросало вызов амбициозному корсиканцу, удовлетворяя всех его противников. Собранная против Бонапарта коалиция сталкивала русские и французские армии на Ионических островах, в Италии, в Швейцарии, в Голландии в сражениях, где часто успех обеспечивался численным превосходством русских в союзе с австрийцами. Но эта коалиция просуществует недолго. Россия уже имела возможность убедиться в непрочности союза с англичанами и австрийцами – союзниками ненадежными, капризными и завидующими русским военным успехам. Разрыв с Австрией происходит в 1799 году. Павел I в письме Францу II обвинил своего союзника в том, что тот предал Суворова, предпочтя «проекты увеличения вашей монархии». Затем очень скоро последовал разрыв с Англией, обвиненной, как и Австрия, в предпочтении собственных интересов интересам союза. Так уже готовилась перекройка альянсов, которая примирит Францию и Россию. Видя, что Россия расходится с коалицией, сформированной два года назад, Бонапарт дает ей понять, что хотел бы сблизиться с ней. Так, он объявляет об освобождении русских пленных без всякой компенсации. Те возвращаются домой, прекрасно обмундированные и вооруженные на средства императора. На Павла I это производит сильное впечатление. К тому же его начинает восхищать личность Бонапарта, он внимательно следит за его подвигами и старается понять идеи стратега. Он окружает себя портретами Бонапарта. И вскоре, в качестве символа этого поворота, лишает Людовика XVIII его убежища в Митаве. Так Россия прощается со «старым режимом» и раскрывает объятия новой Франции, олицетворяемой блестящим генералом. Переговоры, начатые в Берлине, продолжаются в Париже между Талейраном и Колычевым. Недавние противники приступают к совместной разработке большого проекта франко-русского союза, направленного против Англии и ее господства над Индиями, с последующим переделом зон влияния. Павел I также оказывает давление на Пруссию, чтобы та объявила войну Англии. Даже не дожидаясь окончания переговоров, которые вели Колычев и Талейран, Павел накладывает эмбарго на английские корабли, арестует их экипажи и призывает королей Швеции, Дании и Пруссии присоединиться к нему и вступить в воскрешенную таким образом «Северную лигу вооруженного нейтралитета». Англия же становится для России врагом номер один.

Убийство Павла I в ночь на 11 марта 1801 года было не просто результатом внутреннего заговора с целью замены одного правителя другим, но прежде всего актом международной политики. Павел I, решив отказаться от проанглийской политики, от Северной системы, разработанной канцлером Паниным во времена Екатерины II, перешел дорогу одновременно и сильной внутрироссийской партии, поддерживавшей эту политику, и интересам Англии. Заговор, стоивший ему жизни, явился плодом сотрудничества этих двух полюсов интересов. Мозгом заговора стал граф Никита Петрович Панин, племянник бывшего министра Екатерины II и друг детства Павла I. В начале 1801 года, готовя перекройку альянсов, Павел удаляет из своего окружения всех сторонников английской ориентации и Северной системы. И в первую очередь Панина, вынужденного покинуть столицу. Английский посол лорд Уитворт также собирается покинуть Россию, но русский вопрос не покидает его мыслей. Именно он предоставит Панину серьезные средства, позволяющие финансировать заговор. В столице информатором Панина и распределителем этой ценной субсидии служил генерал Петр Пален, губернатор Санкт-Петербурга и кузен Никиты Петровича. Пален пользовался большим влиянием на императора, который был тогда очень одинок, отстранив от себя приближенных, которых считал сторонниками Англии, а также тех, кто не нравился ему по личным причинам, как братья Зубовы, близкие к Екатерине II, или генерал Беннигсен. Пален соберет их в столице и привлечет к подготовке заговора. Английские деньги позволят также подкупить армию. Заручившись средствами и верными людьми, Пален попытался получить согласие наследника Александра – конечно, не на убийство, а на государственный переворот, который отстранит от власти его отца и возведет его на трон. Если великий князь Александр и знал о непопулярности отца и проблемах, создаваемых постоянными переменами во внешней политике, то никогда прямо не присоединялся к проекту его устранения. Но убежденный Паленом, что речь идет лишь о смене правителя и жизни Павла ничто не угрожает, наследник предоставил ему свободу действий. До конца дней Александра будут преследовать угрызения совести за то, что он как будто дал косвенное согласие на трагедию, которая положила конец и царствованию, и жизни Павла I.

Как только Павел I был убит в ночь на 12 марта 1801 года, генерал Пален тут же сообщил эту новость Александру и потребовал, чтобы тот взошел на трон. Удрученный Александр, тем не менее, отлично сыграл свою роль. Он предстал перед гвардией, собранной во дворе Михайловского замка, где только что насильственной смертью умер Павел I, и объявил ей о смерти своего отца, разумеется естественной, апеллируя в описании собственного грядущего царствования к бабке, Екатерине II, которая закончила дни в ненависти к Франции. Панин и его друзья выиграли партию, казалось, новый суверен с самого начала правления стремился порвать с франкофилией, последним увлечением Павла I.

В действительности Александр I обладал гораздо более независимым умом, чем думали проанглийски настроенные заговорщики. Принужденный к выбору политической ориентации, противоположной той, которую придал русской политике его отец, проанглийской, затем профранцузской, Александр хотел следовать более умеренной линии, нейтралитету, выступая в качестве защитника и даже строителя мира. Едва придя к власти, он обратился к Англии с предложением смягчить столь ухудшившиеся отношения двух стран. Англо-русской договор, подписанный в июне 1801 года, закрепил примирение. Этот шаг отражает новую организацию внешней политики России. Александр вернул из ссылки Панина, который в течение следующего года будет проводником такого внешнеполитического курса. Но он также приблизил к себе друга, удаленного его отцом, князя Адама Чарторыйского, который во многом являлся вдохновителем его миротворческих принципов. Став заместителем графа Воронцова, Чарторыйский затем вошел в «негласный комитет», включавший ближайшее окружение Александра, а в 1804 году сменил Воронцова во главе министерства иностранных дел.

В самом начале царствования Александр I объявляет свою программу. Он хочет избежать конфликтов с другими государствами и ради этого будет способствовать умиротворению обстановки в Европе, сблизится с Австрией, Англией и Пруссией, с которыми его объединяют реальные интересы. Договор, подписанный с Англией, за который так ратовал Панин, успокоил последнюю относительно намерений России; отказу от проекта «Второй лиги вооруженного нейтралитета», расцененного как противоречащий английским интересам, Лондон придавал очень большое значение. Однако Александр не пожелал идти еще дальше и присоединиться к Англии в борьбе против Наполеона. Молодой император воспитывался Екатериной II во франкофильском духе, развивая свой ум чтением французской литературы, а также испытал влияние французского воспитателя Лагарпа. Он хочет установить с Францией мирные отношения. Он поручает графу Моркову, возвращенному из ссылки и отправленному в Париж, урегулировать разногласия, и тот с блеском приступает к выполнению задания, несмотря на то что инструкции Александра не всегда предельно ясны. Нужно, говорит император, восстановить доверие, но не союз, которого столь ревностно добивался в конце своего царствования Павел. Александр стремится прежде всего к равновесию в отношениях между европейскими государствами, не собираясь приносить ему в жертву особые связи, установленные с северными странами. Панин – недалеко, и желание успокоить Англию, главную союзницу России, читается между строк во всех инструкциях. В конце сентября 1801 года между Францией и Россией подписан мирный договор, за которым несколько дней спустя последует секретное соглашение. Договор восстанавливал дипломатические отношения и гласил, что ни одна из двух стран не должна поддерживать, финансовыми или военными средствами, противника другой. Этом документом Россия признавала территориальные приобретения Франции, получая взамен умиротворение на Балканах и в Средиземноморье. Александр I пишет в своих инструкциях послу Моркову: «Мы знаем, что Англия не более, чем Россия, готова смириться с французской гегемонией в этих регионах. Это – то, что позволяет нашим странам считать друг друга союзницами, даже не закрепляя этого письменно». А чтобы подчеркнуть русско-английское взаимопонимание, Александр даст Воронцову указание информировать Лондон о переговорах с Парижем и о содержании соглашений, включая и секретные статьи. Согласно этому соглашению, Франция обязывалась признать независимость Ионических островов, начать мирные переговоры с Турцией при посредничестве России, сохранить территорию Королевства обеих Сицилий и гарантировать принцип свободы открытого моря.