— Необходимо, особенно если ты надеешься провести меня подобным образом во второй раз… — договорить он не успел: я притянула его к себе, наглядно показывая, что есть дела много важнее глупых разговоров. Помнится, раньше мы вообще не разговаривали.

***

— Ты не хочешь ответить на мой вопрос? — поинтересовался Макар, глядя куда-то в потолок.

— На какой?

— На тот самый, от которого ты меня отвлекла.

— С каких пор тебя тянет на подобные разговоры?

— Бри…

— Разве это так важно? — лениво поинтересовалась я

— Да, — просто ответил он, — Назовем это любопытством.

— Это даже забавно… — начала я, но заметив выражение его лица сочла за благо сменить тон, — Ты не в моем вкусе, едва я увидела твою хитрую физиономию, поняла, что от тебя будут одни неприятности.

Теперь настала моя очередь злиться: терпеть не могу подобные беседы: какой толк разговаривать, если смысла в этом не больше, чем в попытке перенести куда-нибудь воду в решете. Все равно мы не скажем друг другу ничего стоящего: мы оба прекрасно знаем, с какой целью он появился в городе, и оба знаем, что я не позволю ему свои цели осуществить.

— Это смешно, если учесть, что все неприятности в итоге достались мне.

— Не все коту масленица.

— Ты ошибаешься. Не только во мне, а вообще во многом.

— В том то все и дело: я никогда не ошибаюсь.

Макар перевернулся и теперь сверлил меня недовольным взглядом:

— Я серьезно, Бри. Ты вообще способна хоть на секунду перестать разыгрывать из себя избалованную самовлюбленную стерву?

— Да с чего ты взял, что я что-то там разыгрываю?! — недоумевала я.

— Знаешь, первое время, когда ты кинула меня, я тебя ненавидел. Даже не за неприятности, что ты мне оставила, а за то, что я прекрасно знал кто ты, что с такой как ты лучше не связываться, но все равно позволил тебе обмануть себя.

— В этом вся разница между нами.

— Ты такая дура, Бри, — Макар тяжело вздохнул и даже прикрыл ладонью лицо. Я сразу присмотрелась: не актерствует ли?

В ответ лишь хмыкнула, но этого ему показалось мало и он продолжил:

— Нет, знаешь что? Дурак – это я, ты то как раз… в общем, ты любитель все испортить, уничтожить все мосты.

— Я конечно не психолог, но кажется, тут неуместно перекладывать всю вину только на меня.

— Да, жизнь – трудная штука, — продолжил он, — Когда первая злость прошла, я решил, к черту тебя, лучше просто открыть новую страницу.

— Вот и начал бы все с чистого листа. А еще лучше – завел бы новую книгу, — поддакнула я, заметно подустав от аналогий: лежи и напрягай тут мозги в третьем часу ночи.

— Я бы рад, но на каждой странице уже есть клякса.

— Поэтому я и посоветовала книгу.

— К черту ее.

— Ты меня утомил.

— Бри…

— Довольно, — перебила я, — Мало того, что ты сравнил меня с пятном в твоей жизни, так еще и обвиняешь во всех своих неудачах. Пора двигаться дальше, Макар. Ты сам дал себя провести, и ты уже давно не маленький мальчик, а взрослый мужчина, так что завязывай строить из себя жертву. Мы оба знаем, что на самом деле тебе нужно, но я уже говорила: выбери другой способ мне отомстить, потому что впутывая моего отца ты роешь себе могилу. С тобой было интересно раньше, и мне будет тебя жаль…

Договорить я не успела, потому что отчетливо услышала, как хлопнула входная дверь и раздались тяжелые шаги. Эти шаги я бы узнала из тысячи, потому быстро встала и облачилась в шелковый халат.

— Твой дружок? — поинтересовался красный от злости Макар.

— Это не твое дело, но да.

— Мне стоит беспокоиться?

— Тебе стоит одеться и проваливать, ты мне сегодня надоел, — ответила я и вышла к Ромке.

— Ты ошибаешься на мой счет, Бри, — бросил мне в спину Макар.

Ромка как раз забрел в столовую и с любопытством разглядывал небольшой погром возле бара. Особенно его заинтересовал отпитый коньяк.

— Я тебе звонила, — недовольно заметила я, привалившись к косяку и сложив руки по примеру Макара.

— У тебя гости?

— Да. Новое доверенное лицо моего отца, я тебе про него рассказывала.

— Это что, твоя собственная версия фильма «В постели с врагом»? — проявил Ромка сообразительность.

— С врагом куда интереснее, чем с твоей серой мышью, так что… — я пожала плечами.

— Если тебе интересно – мы смотрели кино. Ужастик.

— На месте твоей подружки я бы не стала ходить в кино на просмотр фильма ужасов. Достаточно просто остаться дома и посмотреть в зеркало.

— Не ревнуй. В итоге я все равно приехал к тебе, любовь моя, — широко улыбнулся Ромка и расставил руки в ожидании дружеских объятий.

Их не последовало, потому что к нам присоединился Макар, улыбка которого, в отличие от добродушной Ромкиной, напоминала волчий оскал: парень явно таил на меня большую обиду и собирался затеять ссору. Он успел полностью одеться и даже причесаться. Подошел к моему другу и протянул руку:

— Березин Макар Александрович.

Ромка посмотрел на меня, я быстро пожала плечами и сделала вид, что меня заинтересовало происходящее за окном: мол, действуй по обстоятельствам. И уже представила, что последует дальше. В итоге Ромка неохотно, но протянул свою лапу в ответ:

— Я знаю, кто ты такой. Обидишь Сеню – я тебе руки выдерну. И ноги, — подумав, добавил Ромка, видимо решив, что лишения рук будет недостаточно.

— Он это серьезно? — похоже, Макар спрашивал у меня.

— Абсолютно, — подтвердила я печальным голоском.

— Вообще-то, он здесь! — напомнил Ромка.

— Вот уж не знал, что тебе нужны защитники, — шутливо отозвался Макар, потом опять повернулся к Ромке, который был сама серьезность, — Ты ведь знаешь, что довольно трудно спасать девушку, если она обожает неприятности?

— Знаю. Но пока справляюсь, и будь уверен, ты не станешь исключением.

— А вот я уверен, что стану.

Это он зря, но я даже порадовалась.

— Это угроза?

— Что? Зачем мне тебе угрожать?!

— В самом деле, Ромочка, успокойся, — я подошла к другу и взяла его за руку, на всякий случай. Не то, чтобы мне было жалко Макара, просто при моем непосредственном участии он успел пострадать дважды, и это все меньше чем за двенадцать часов, надо дать парню передышку. Иногда моя доброта нет-нет, да давала о себе знать.

— Как скажешь, родная, — разулыбался друг.

— Смотрю, у вас полное взаимопонимание, — издевательским тоном заметил Макар, явно не желающий отступать и сразу же лишившийся шанса на передышку.