скота. Он собирал волков и верхом на них ездил на Юрьев день, – Пояснил Истислав.

Я сделал вид, что понял.

– А что там вчера случилось-то?

– А этот Ратимир, он здесь?

– Уехал. Вчера вечером, кажется, сказал, дела срочные… Слушайте, вам надо мне объяснить, что происходит.

– Бросил окурок в лесу, – сообщила Агафья изумленному бойцу. – Хотим штраф выписать. Как нам его найти? Вы же понимаете, что это угроза проведению фестиваля в следующем году? Надо решить дело по-хорошему.

* * *

В комнате с плотно задернутыми темно-красными шторами был выключен свет и тускло горела одна свеча. Свеча едва освещала нагого человека, как-то по-собачьи свернувшегося на полу в центре комнаты.

Женщина решила, что пора начинать. Она аккуратно провела по своей ладони лезвием ритуального ножа с черной рукояткой и капнула кровью в заготовленный стакан с водкой. Тишину комнаты разрезал властный голос:

– На море, на Окиане, на острове на Буяне, на полой поляне светит месяц на осинов пень, в зелен лес, в широкий дол. Около пня ходит волк мохнатый, на зубах у него весь скот рогатый, а в лес волк не заходит, а в дол волк не забродит. Месяц, месяц – золотые рожки! Расплавь пули, притупи ножи, измочаль дубины, напусти страх на зверя, человека и гада, чтобы они серого волка не брали и теплой бы с него шкуры не драли. Слово мое крепко, крепче сна и силы богатырской.

Человек на полу задергался и беззвучно завыл.

* * *

Ратмира нашли быстро, он и не скрывался ни от кого. Кинолог-родновер жил в собственном доме за городом, недалеко от Балашихи. По дороге в деревню, помимо привычной сельской рекламы щебня, песка и навоза, нам раз десять попалось объявление «Щенки алабая от заводчика» и один раз «Струя бобра. Дешево». Пес его, Юрова собака (или Хорт), впрочем, не был алабаем, да и вообще вряд ли был нашим волком-людоедом, как и его хозяин не был заводчиком и мертвичом. А вот коричневый ошейник и кулон на шее зверя имелся.

Отпираться Ратмир (в миру Шахназаров Сергей Викторович) не стал. Да, был в лесу. Да, он на видео, уехал с фестиваля, чтобы избежать проблем. Да, сорвался Хорт с поводка и психанул, в первый раз такое, даже непонятно, чем так тот мужик его разозлил. Слава роду, никто не пострадал. Нет, в Москве все лето не был, провел три месяца у родни в Сибири, все подтвердят. Вот фото оттуда с геолокацией. Готов понести ответственность и возместить атакованному моральный ущерб, только собаку не забирайте. Готов сдать шерсть на анализ.

Они сделали Ратмиру строгое внушение и предупреждение. На обратном пути Агафья молчала: несостыковки в деле не давали ей покоя, казалось, они что-то упустили.

Нападения в «Лосином Острове» больше не повторились.

Через несколько недель Агафья настояла, чтобы они все-таки проверили Марьяну. Супруги Хунд приняли их на своей черно-красной кухне. Марьяна подтвердила все рассказанное мужем ранее. Алексей перестал пить, больше не общался с соседями-алкашами. Семейные отношения налаживались, парочка даже подумывала о том, чтобы продать квартиру и перебраться за город, муж спокойно мог работать на удаленке. Но для этого надо было еще подкопить денег и все обдумать, не раньше следующего года, пока же они еженедельно смотрели по ТВ «Дачный ответ», подбирая идеи для нового дома.

Игнатова и Барченко задались вопросом, насколько хорошо мужику с такой властной женщиной, какой оказалась Марьяна, но больше ничего подозрительного в семейке не было, в конце концов, мало ли какие отношения кому подходят.

За неимением состава преступления дело было передано в архив МПД.

Глава V. Котлован

Тоджибек растер и смешал зиру и кориандр руками, после чего посыпал получившейся смесью плов. Он готовил его в большом казане на десять человек. На своих ребят, ну и, может, киргизам с таджиками что достанется.

В их бригаде было еще пять узбеков: Турсунмурад, Карим, Шавкат, Норбой, Акбай. Все они родом из Денау, и все первый раз в Москве, кроме Карима, он и сагитировал их приехать на заработки. За прошедшие несколько лет в Россию перебралось уже четыре миллиона его соотечественников, поэтому Тоджибек недолго раздумывал, когда выпала возможность поехать подзаработать – в этой стране всегда можно было найти своих, которые помогут и подскажут. Да и работать предстояло на большую китайскую компанию, он по Узбекистану знал, что у китайцев всегда водилось много денег, а значит, стройка не встанет и обеспечит его работой на несколько лет. А там, может, он и останется здесь, перевезет мать, найдет себе жену. Он вспомнил ту девушку, что видел на молитве в медресе Саид Аталык…

В кустах у края котлована что-то зашуршало и прервало его размышления. Он окинул взглядом стройплощадку и гигантскую яму.

– Шавкат? – спросил он.

– Чего тебе? – донесся сквозь смех ответ из бытовки.

– Ничего, показалось.

Нет, на улице были только Тоджибек и казан. Уже стемнело, и Шавкат, как и все рабочие, забился в бытовку обсудить день, подремать или поболтать с родней по видеосвязи. На стройплощадке еще толком не наладили освещение, лишь лампочка над их жильем да огонь под котлом позволяли Тоджибеку заниматься готовкой. Он выложил рис на баранину, которая уже пошла корочкой, и налил в казан кипяток.

Москва, конечно, сначала испугала ритмом жизни и масштабами. Примерно в сто раз больше его родного города по населению, она поражала воображение и подавляла дистанциями, он даже толком не знал, где находился, знал лишь, что где-то недалеко от центра города. Хотя где здесь центр? Но в целом Москва нравилась. Смешение культур и языков, как в его родном Денау, только больше, намного больше, как и все в этом мегаполисе. Дорогие машины, стеклянные небоскребы, высокие деревья, каких он не видел на родине, повсюду строительные краны… Несмотря на все возможные санкции, Москва сочилась деньгами и обещала богатство, если здесь задержаться.

Даже с продуктами для плова здесь все было почти хорошо: свежая баранина, бьющие по носу острые лук и чеснок, ядрено-красная морковка, пряный кумин, душистый барбарис. Только вот рис был какой-то не такой, как дома. Но Карим сказал, что в выходной покажет, где купить какой надо, у своих. Тоджибек постучал по плову ложкой: звук был глухой. Тогда он сделал в нем несколько проколов шпажкой и накрыл казан крышкой. Теперь просто ждать, почти готово.

Ему показалось, что со дна котлована донесся какой-то звук, словно кто-то перебирает железным прутом по арматуре. Он приподнялся и прислушался. Вдруг неожиданно завыл холодный