Я собиралась не спеша пройтись до гостиницы, свозить Катьку куда-нибудь поужинать и наутро идти «сдаваться». У ФСБ после показаний профессора наверняка должны были возникнуть ко мне некоторые вопросы.

По узкому тротуару бежали в разных направлениях озабоченные жители столицы. Только жених и невеста, шедшие передо мной, выглядели счастливыми в этой суматошной толпе. Она держала его под ручку, а новоиспеченный супруг что-то нежно ворковал, приподняв фату невесты.

Вдруг эта парочка сделала что-то странное. Молодожены резко обернулись, и оба оказались мужиками! Усатых невест мне еще видеть не приходилось. Пока я силилась подтянуть отпавшую челюсть, несколько рук крепко обхватили меня со спины. У тротуара затормозила «Волга», задняя дверца распахнулась, и меня втолкнули внутрь, причем подскочившая «невеста» ощутимо треснула меня по спине.

На сиденье рядом со мной молча плюхнулся один из нападавших, с виду — обычный клерк в деловом костюме. Другой занял место рядом с водителем, остальная компания села в другую машину, и мы тронулись.

Похищение в центре города, в самой толпе, — это что-то новенькое. Совсем, бандюги, распоясались. А технично они меня охомутали: повышают свой класс, гады!

Надежды у меня никакой не оставалось. Кричать бесполезно, прыгать из машины посреди проезжей части просто глупо. Плакали теперь мои денежки!

Тут я заметила, что мы проезжаем Лубянскую площадь и машина поворачивает к известному зданию. Неужели я ошибалась насчет своих похитителей? И действительно, мы въехали в переулок и остановились. Меня выволокли из машины и, не слушая моих протестов, протащили до неприметной двери в стене. За дверью было несколько коридоров, поворот, еще поворот… Наконец меня втолкнули в камеру и швырнули на пол. Тяжелая дверь за мной со скрипом захлопнулась. Лязгнул засов, и наступила тишина.

Мне кажется, прошло несколько часов, прежде чем за дверью вновь раздались шаги и меня повели на допрос.

Майор, в кабинет которого меня отвел мрачный охранник в камуфляже, встретил меня неожиданно приветливо. Он выскочил из-за стола, преодолел пространство до двери, рядом с которой я остановилась, и мягко взял меня под руку.

— Добрый день, Танечка. Разрешите представиться — Тимофеев Лев Николаевич. Простите нас за несколько неприятных часов в камере. Проходите, пожалуйста…

Все это он ворковал, пока сопровождал меня к креслу у стены. Усадив меня, он устроился напротив и продолжил:

— Я хотел бы задать вам несколько вопросов, если вы не против. Но сначала готов удовлетворить ваше любопытство. Полагаю, вам интересно, как мы вас нашли?

Я и в самом деле все время после того, как очутилась в камере, пребывала в некотором недоумении. Найти-то меня было несложно — Хамбург не мог не рассказать, кто именно послал его сдаваться. Сработали контрразведчики оперативно. Мне было непонятно только одно — зачем было устраивать весь этот маскарад с дерущимися невестами. Я бы и сама к ним пришла.

— Скажите, неужели вам было не ясно, на чьей я стороне?

— Примите наши глубочайшие извинения за грубость, с которой вас задержали. Наши оперативники еще не знали последних данных, они получили приказ задержать опасную преступницу…

— Это меня, что ли? А кто, по-вашему, отправил к вам Хамбурга с признанием?

— Дело в том, что ваша истинная роль в этом деле прояснилась только тридцать минут назад. И я сразу же пригласил вас.

— Да уж, пригласили. Я думала, меня на расстрел ведут…

— Ну, не будем преувеличивать. Так или иначе, мы разобрались. Хочу сказать вам спасибо. Возможно, вас даже представят к государственной награде, ведь вы помогли раскрыть банду международных преступников. Конечно, мы и сами бы на них рано или поздно вышли, но собранные вами улики значительно ускорили дело.

— А почему же тогда?..

— Почему мы решили, что вы преступница?

— Да. И как меня так быстро нашли, если от Хамбурга вы обо мне услышали только сейчас?

— Совершенно верно. Про вас Хамбург рассказал не сразу. Были другие вопросы, которые ему задавали в первую очередь. А на вас мы вышли еще утром. Портье в гостинице узнал вас по описанию и сразу сообщил нам.

— По описанию?

— Ну да. Вы объявлены в федеральный розыск. Честно говоря, мы очень удивились, узнав, что вы появились в Москве.

— Ну и ну!

— Ничего странного. Сначала вами заинтересовалась милиция. После одной перестрелки в районе Садового кольца через несколько кварталов от этого места пэпээсники находят «восьмерку» со следами пуль. В фирме-прокатчике сохранились номер пластиковой карты и паспортные данные некой Татьяны Ивановой, арендовавшей машину утром того же дня. Работники фирмы смогли также описать вашу внешность.

— Ловко. Но как я смогла заинтересовать ФСБ? Ведь, если не ошибаюсь, бандитские разборки — не совсем ваша сфера интересов?

— Верно. Зато поставки наркотиков за границу нас очень интересуют. Несколькими часами раньше в доме номер восемнадцать по улице Макеева обнаружены три трупа…

— Как три?

— Именно три: один утопленник со следами пыток, оказавшийся Ивлевым, хозяином квартиры, и два крайне интересных персонажа, оба застрелены в затылок. Наряд вызвали соседи, слышавшие выстрелы. Из свидетельских показаний следовало, что днем из того же подъезда выходила молодая женщина с желтым чемоданчиком. Ведь вы не станете отрицать, что были в квартире номер двадцать четыре?

— Не думаете же вы, что это я их всех пришила?

— Надеюсь.

— Скажите, а книги там никакой не нашли? С такой яркой обложкой?

— Книг никаких у Ивлева не было, я помню протоколы осмотра. А почему вы спросили?

— Так, просто хотела проверить кое-что. Конечно, я там была и готова подробно рассказать все, что видела. Но вы еще не объяснили, как моя скромная персона заинтересовала столь серьезную организацию.

— Едем дальше. Описания сравнили, и вы из предполагаемого свидетеля стали главным подозреваемым. Но это еще не все. В квартире также нашли несколько граммов белого порошка. Экспертиза показала, что это вещество, известное как «Белое счастье». После этого дело перешло к нам.

— Понимаю. А этот порошок уже всплывал?

— Совершенно верно. Несколько месяцев назад с просьбой о помощи к нам обратились коллеги из Интерпола. На дискотеках Германии и некоторых других стран возникла мода на наркотик с таким названием, вскоре «Белое счастье» появилось и в Америке. Наркотик естественного происхождения, вызывает очень яркие и необычные видения. Сразу после приема следует дикое сексуальное возбуждение…

Тут я хмыкнула, вспомнив свои ощущения в Доме культуры. Майор осекся.

— Что вы сказали?