Я посмотрела на спидометр. Уже двадцать километров мы едем по трассе, и я еще не знаю названия конечного пункта.

Машин становилось все меньше, мне пришлось значительно увеличить дистанцию, держа в поле зрения лишь белое пятнышко, маячившее на горизонте. Фактически на трассе остались мы одни.

Я ошиблась.

Рядом со мной поравнялся автомобиль, который шел на обгон. Я посмотрела направо и… увидела лицо Хаммера, восседавшего на сиденье пассажира «девятки» цвета «мокрый асфальт».

Я почувствовала удар в левый бок. Машина дернулась в сторону обочины, но я сумела выправить положение, что было сил вцепившись в рулевое колесо. Если слечу под насыпь, то неизвестно, останусь ли в живых.

Еще один удар.

Паразиты, они разнесут мой автомобиль на запчасти!

Я нажала на педаль акселератора и вылетела вперед, оставив «девятку» на целый корпус позади.

И почти тут же получила удар в задницу.

Звона, характерного для разбивающихся фонарей, я не услышала. Скорее всего имел место поцелуй двух бамперов.

Это меня не успокоило.

«Девятка» снова начала обходить меня слева, и вдруг я увидела в окне ствол пистолета.

Прозвучал хлопок выстрела, который проделал дыру в нижней левой части моего лобового стекла. Теперь придется покупать новое.

Адреналин струей пожарного гидранта ворвался в мои жилы. Если я не сумею что-то предпринять, то прибывшая на место происшествия «Скорая помощь» найдет под насыпью искореженную груду металла и мой изуродованный труп.

Господи, и помощи-то просить не у кого. Звонить по сотовому телефону Расторгуеву или еще кому бесполезно. Между нами километры пути, а счет идет на секунды.

Вдали показался «КамАЗ», едущий навстречу. Вряд ли его водитель мне поможет, эти ребята предпочитают быть подальше от дорожно-транспортных происшествий, если это не имеет никакого отношения к ним.

Мы мчались по трассе, построенной в советские времена, когда экономике положено было быть экономной. На строительстве дорог тоже экономили, как умели, поэтому здесь могли спокойно разъехаться в разные стороны разве что два бутерброда.

Стоп, а что, если использовать этот момент? И вообще, направить против бандюг их же собственное оружие!

Я не имею в виду пистолет, потому что на данный момент им не обладаю.

Адам, сидевший за рулем, видимо, тоже узрел мчавшийся навстречу грузовик, с которым нас разделяли каких-то тысяча метров, и решил оставить пока меня в покое, чтобы добраться до горла чуть позднее.

Он нажал на тормоза, и «девятка» поползла назад.

Щас! Я сделала то же самое, не дав возможности бандюгам уйти на правую полосу.

Чирк! Мы снова поцеловались, процарапав друг другу бока. Я вспомнила белесую царапину на левой дверке автомобиля цвета «мокрый асфальт». Теперь на противоположной стороне их окажется еще несколько.

«КамАЗ» приближался. Бандиты снова сбавили скорость, и снова я не дала им возможности принять вправо.

Тогда они решили, наоборот, обойти меня и подбавили газу. Я сделала то же самое.

«КамАЗ» был в трехстах метрах от нас, его водитель отчаянно сигналил.

Бандюги предприняли еще одну попытку отстать, но я была начеку.

Грузовик надвигался ревущей кометой. Или столкнусь с ним лоб в лоб, или…

Адам избрал меньшее зло. «Девятка» резко ушла влево и слетела с противоположной обочины. «КамАЗ» с ревом, от которого чуть не лопались перепонки, промчался мимо. Я заметила перепуганное лицо водителя и его полные ужаса глаза.

Я не стала останавливаться. Посмотрев в зеркало заднего вида, увидела серый автомобиль, лежащий на левом боку. Затем заметила, как медленно открывается правая дверца.

Дуракам везет…

Погоня завела меня в Екатеринштадт, городок районного масштаба, в ста километрах выше Тарасова по течению Волги. Белая «Волга» остановилась у местного Дворца культуры — двухэтажного здания с пятью колоннами у входа и остроконечной крышей.

Я отвела машину в один из переулков, надеясь, что не буду привлекать к себе повышенного внимания, и провела внешний осмотр.

Повреждения были, но не слишком значительные — несколько вмятин, ободранные крылья, процарапанный левый бок. Ремонт будет произведен за счет группы «Сканер». Придется поработать жестянщику с малярами.

Тщательно заперев все замки, я направилась к зданию Дворца культуры, напялив на себя неизменную бейсболку и темные очки. Если мы столкнемся с Горбенко нос к носу, то не думаю, что он узнает меня в ту же минуту. В сумочку положила диктофон, удостоверение сотрудника прокуратуры и корочки корреспондента областной газеты «Вести». Обстановка покажет, чем козырять.

Отличие деревенских клубов от городских очагов шоу-бизнеса состоит в том, что, во-первых, там нет вахтеров. Заходи, кто хочешь, и делай, что хочешь. За все про все отвечает директор, который пропадает здесь круглыми сутками, пытаясь поднять культурный уровень жителей родного городка на порядок выше.

Мечтать не вредно.

Зайдя в фойе, я сразу услышала звуки музыки, доносящиеся со второго этажа.

А вот и лестница, ведущая наверх.

Вперед.

В актовом зале шла репетиция фольклорного ансамбля. На сцене была смонтирована аппаратура, которой умело пользовались музыканты. Качественные микрофоны подчеркивали сильные стороны голосов солистов — трех девушек и двух юношей. Правду говоря, возраст молодых людей подходил уже к тридцати, то есть чувствовался опыт работы на профессиональной сцене. Инструментальную группу составляли два балалаечника, баянист, басист и клавишник, работающий на синтезаторе «Yamaha DX7». В тот момент, когда я заглянула в зал, душу дербанил «Сон Стеньки Разина». Ну, вы помните: «Ой, то не вечер, то не вечер». И так далее.

Входную дверь в зал прикрывали черные шторы. Я встала за ними и попыталась рассмотреть, что происходит в зале, кроме песнопения.

Горбенко был там. Он разговаривал с высоким человеком в очках с окладистой бородкой, насколько возможно было вести беседу при звучащей музыке.

Видимо, собеседники тоже поняли это и направились к выходу из зала. Я нырнула за штору, постаравшись сделать это как можно незаметнее.

Двое вышли из зала и остановились. Я тут же напрягла слух, чтобы различить хотя бы словечко.

— Ваши визы готовы, я звонил в управление, и меня заверили, что все в порядке.

— Спасибо, Николай Алексеевич. Нам даже неловко, что заставили вас ехать в такую даль из-за подобных мелочей.

— Это не мелочи, Саша. Все должно быть под моим личным контролем. У вас здесь все в порядке?