первом нагабинском домишке, Немченко с помощью Цории изучил жесты, которыми пользовались криминальные элементы, и теперь легко мог читать их знаки.

—… он будет запечён в бочке! — расслышались сквозь гул толпы слова глашатая, повернувшего голову в ту строну, где в последних рядах устроился попаданец.

Поднявшиеся крики восторга — как будто бы люди узнали что-то новое — чуть не оглушили.

На помосты для казней Андрей не смотрел. Его привлекали трибуны для знати. Вот и дядя Фанис с женой и сыном. Кузен как обычно безуспешно пытается увиваться за какой-то олой.

Подобно Витовскому брату Лагису, он не пользуется успехом у юных аристократок. Хоть и лицом породен, и фигура хорошо сложена, но в достаточно узком кругу владетельных семей всем известно, какое Инвер дерьмо, под стать своему убитому кузену. Придётся наследнику ол Тураев и в этот раз довольствоваться благосклонностью какой-нибудь состоятельной простушки-простолюдинки.

Неподалёку от родственников сидели Манелы. Выражение их лиц рассмотреть было сложно, но, если Динобий жестикулировал, то его супруга Асара сидела словно мраморная статуя.

Вскоре раздались перекрывающие шум толпы вопли атамана разбойничей банды, запекаемого заживо. Немченко знал, сколько душегубств совершил этот тать, и всё же смотреть его на муки было неприятно.

Держась рукой за живот — уже испытанный им способ вводить окружающих в заблуждение относительно истинных целей своих действий — он отправился к оцеплению стражников, осуществлявших фейс-контроль. Не каждый горожанин допускался до лицезрения казней. Оборванцам в эти часы на площади перед ратушей делать было нечего.

— Не повезло тебе, лейтенант. — сочувствующе кивнул десятник. — Вон, за дерево иди.

— У меня есть идея получше. — поморщился землянин и свернул в ближайший проулок.

Там он ускорил шаг и дошёл до дикого парка неподалёку от резиденции прево. На краю леска так и лежало поваленное ветром дерево. С этого места был виден подъезд к воротам управления провинцией. Сев на ствол, попаданец принялся ждать нужного часа.

Завтра с самого утра тела казнённых сегодня на ратушной площади развесят полностью или частями по всему городу. Андрею не нравился такой средневековый натюрморт, часто будивший в нём тоску по родному миру.

Впрочем, став обладателем якоря в виде Джисы, понимал, что даже предложи ему сейчас кто-нибудь вернуться на Землю в свою квартиру, выйти на прежнюю работу, он бы без долгих размышлений или сомнений отказался. Теперь его дом здесь.

Возвращаться телом в прошлое не хотел, а вот мысли туда часто улетали. Среди воспоминаний находилось немало хорошего. Или просто человеческая память так устроена, что плохое старается стирать. Наверное так.

Он просидел долго, иногда вставая, чтобы размять ноги. В самом конце ожидания его отвлекла молодая парочка, явившаяся в лесок. Другого места наверное не нашли.

— Ой! — пискнула девушка, обнаружив случайного свидетеля.

Парень, увидевший расположившегося на стволе незнакомца, тут же загородил собой подругу. Он был атлетически сложен и на полголовы выше благородного Анда.

Незнакомцы выглядели учениками ремесленников. Правда, на девице был накинут опушенный лисьим мехом плащ, довольно дорогой, ей не по статусу, но видимо его извлекли из бабушкиного сундука ради свидания, даже тёплая погода не помешала демонстрации красоты и достатка.

— Эй, успокойся. — улыбнулся Андрей, вставая, заметив, что парень сжал кулаки, готовый ринуться в драку. — Я уже ухожу.

Ему действительно было пора. В раздумьях не заметил, как быстро пролетело время, и к резиденции уже съезжаются кареты, доставляются паланкины и портшезы, прибывают гости попроще, верхом или пешком.

Заявиться на бал в первых рядах Немченко не хотел, но и последним прийти было бы неправильно. Ещё требуется не столкнуться нос к носу с олами, знавшими Вита ол Шеррига, а таких Андрей заметил на трибунах немало, включая самого прево, его жену и обеих дочерей. Надо дождаться, когда иссякнет поток карет и паланкинов, тогда уж идти к воротам.

— Ты нас здесь не видел! Понял? — грозно сказал в спину подмастерье.

— А то что? — обернулся попаданец. — Ты вообще кто?

Тут же себя одёрнул. Зачем лезть в бутылку? Понятно, парень решил покрасоваться перед подружкой своей крутостью. Олу Рею превратить этого хвастуна в воющее от страха и боли существо ничего не стоит. Только зачем?

— Я тебя…

— Всё-всё. — Немченко умиротворяюще поднял ладони на уровень плеч. — Кто здесь был? Откуда? Ничего не знаю.

Развернулся и пошёл, с интересом ожидая, кинется забияка или нет.

— Ватилий, — голос девушки. — я прошу, не надо. Не трогай его, пожалуйста.

Спасибо тебе, добрая самаритянка, хмыкнул попаданец. Нападения он не дождался. Атлет удовлетворился моральной победой.

У ворот резиденции службу несли королевские солдаты, в Хатине и провинции квартировал полк регулярной армии. Но и городская страже не у дел не оказалась, патрулируя периметр ограды.

— Приглашение есть? — спросил десятник. — Если не секрет, в каком полку служил?

— Есть приглашение. Как ему не быть? — Андрей показал переданный ему Титобисом через Ливию небольшой медный ромб с изображением рыси, герба Хатина, хотя на полученной пластине лесной зверь больше напоминал дворовую собаку. — Во втором нагабинском. Авангардная сотня.

— Разведка. — уважительно произнёс стоявший рядом караульный, освобождая проход и делая копьём приглашающий жест, наклонив его в сторону парадного крыльца.

Хоть и отставной, но всё-таки офицер, к тому же боевой, поэтому и отношение вояк к молодому гостю почтительное.

Главные приглашённые уже поднялись в западный зал, тем не менее, Андрей внимательности не терял. Как бы, готовя внезапный удар врагам, не словить самому отравленный клинок в спину.

Поднялся по мраморным ступеням вслед за какой-то пожилой парой супругов — богатый купец или крупный ростовщик с женой, судя по драгоценностям и одежде — и оказался в большом холле.

Никаких факелов или масляных ламп, только осветительные амулеты помогали льющемся из окон солнечным лучам.

По сравнению с нагабинским дворцом, из которого правила Кермия ол Ворм, здешняя резиденция была заметно скромнее. Тем не менее, Андрей изобразил удивление и восхищение.

— Вам во второй зал. — подсказал пожилой слуга в ливрее цвета индиго, расшитой серебряными нитями по воротнику и галунам. — Как подниметесь, поверните налево.

В зале, куда вошёл лейтенант Лицерос, вокруг накрытых столов собралось не меньше сотни человек, и это не считая обслуги и музыкантов. Опасения увидеть здесь прилипалу Мелису, к счастью, не подтвердились. Ни её самой, ни её братца не было. Не достойны оказались присутствовать в столь уважаемом собрании.

— Лиц! — от оконной стены землянина позвал Титобис. — Не стой там, иди сюда!

Караванщик пришёл на бал с братом и его женой, с сестрой Иктарией и её мужем и с племянником, хмурым молодым человеком лет семнадцати, на что-то или на кого-то обиженным. Чей конкретно он сын, брата ли Титобиса или его сестры, Немченко выяснить не успел. Оба были старше караванщика и могли иметь такого взрослого отпрыска.

Торговцы принялись с удовольствием вспоминать казнь негодяя Гичарта, перемежая свой разговор похвалами в адрес молодого лейтенанта.

Всё стало намного хуже, когда Иктария взялась познакомить милого Лица с девушками из добропорядочных — сиречь, богатых — семей.

Вначале Немченко упёрся, не давая схватившей его за локоть женщине отвести к другим компаниям, но сообразил, как это глупо выглядит со стороны, и поддался нажиму.

От ненужных знакомств его спас глашатай, пригласивший всех к столу громким, перекрывающим звуки музыки голосом.

Глядя на изобилие явств, поневоле вспомнил голодных людей, которых сегодня видел в трущобах. Впрочем, кажется, им тоже в честь праздника накроют угощения, конечно же очень скромные.

Почувствовал разгоревшийся аппетит, но пришлось минут десять дожидаться окончания речи главы гильдии шорников, по какой-то причине не приглашённого в первый зал к местной элите.

— Я тут на пару часов. — доверительно сообщил Андрей сидевшему рядом караванщику. — Меня одна привлекательная особа к себе ждёт, не буду называть её имени.

— Ай, не темни. — засмеялся Титобис. — Прямо тайная тайна. Мели всё же добилась своего?

— Да при чём здесь она? — сделал чуть смущённое лицо Немченко, давая повод караванщику решить, что угадал. — Разве в Хатине других красавиц мало?

— Лучшие все здесь. — убеждённо вмешалась в разговор располагавшаяся напротив почтенная Иктария. — Посмотри же. Зачем тебе эта Мелиса? У неё и приданого-то толком не будет. Отец её в прошлом году сильно проторговался, вот и отдал детей в работу к компаньонам. Я тебе ещё кое-что могу про неё рассказать. Вот пойдём танцевать, много интересного