«Мой русский партнер понимает лишь в одном – в женщинах. Даже не представляете, какую красавицу я встретил вчера в его городе».

— О, Лизья! — заметив меня, взмахивает рукой Жан-Пьер. — Иди к нам, ма шо ле.

Я улыбаюсь и подхожу ближе. Французы оживляются. Мне отодвигают стул, подносят меню и вот уже официант торопится с бутылкой дорогого шампанского.

— Действительно, прекрасная женщина, — восхищенно произносит грузный подельник Жана-Пьера с густой бородой. — А в остальном, согласен, русские трейдеры ан фо (полные дураки).

Они с Азуле переглядываются и едко смеются.

Мне становится обидно за Воровского. Пусть он и продажный, но все равно. Я не знала, что бизнесмены могут насмехаться вот так, за спиной. А ведь Воровский постарался оказать Азуле поистине радушный прием. Он всеми возможными способами втягивал меня в аферу с работой, лишь бы ублажить требования французского партнера. И я ни разу не слышала от Воровского, что Азуле полный дурак.

Медленно пью шампанское и пытаюсь уяснить, для чего же меня заставили прилететь в Москву в канун нового года. Спросить при коллегах Азуле не решаюсь, и понемногу начинаю раздражаться. Видимо, французы забыли, что я тоже владею их языком и понимаю, о чем они беседуют.

Приносят горячее, но у меня нет аппетита. Я размышляю, где может быть Воровский. Он должен был зарегистрироваться в этой же гостинице. Значит, у меня есть шанс связаться с ним. Вот только узнаю, что от меня нужно Азуле.

Ближе к полуночи французы, окончательно захмелев, начинают расходиться. А я так и не выяснила, для чего здесь сижу.

— Господин Азуле, — когда мой престарелый босс поднимается из-за стола, осмеливаюсь задать вопрос я. — Мы так и не выяснили, для чего я прилетела в Москву? В чем заключается моя деятельность?

— Лизья, — улыбается он. — Ты красивая. Сейчас у меня каникулы. Я хочу развлекаться. Иди в номер и отдохни. Завтра в полдень мы едем в казино. Тебе пришлют дресс-код. Помни, твоя обязанность – выглядеть безупречно и всегда улыбаться. Поэтому обязательно, как следует, выспись.

— Разве мне не положено выполнять обязанности секретаря?

— Лизья, у меня есть отличный секретарь. Ты же нужна мне только для утех.

Подмигнув мне, он медленно проходит мимо и его рука будто невзначай ложится на низ моей спины и… скользит ниже. Я не успеваю отпрянуть, как Азуле на миг прижимает меня к себе.

— Если будешь хорошо работать, я выпишу тебе премию, Лизья, — жарко выдыхает рядом с моим ухом он. Победно улыбаясь, проплывает мимо.

Я ошеломленно смотрю ему вслед. Меня выписали в Москву для утех?! И только что облапали?!

Гнев пылает внутри, и руки чешутся влепить пощечину мерзкому официанту, во все глаза наблюдавшему за сценой между мной и Азуле.

Передернув плечами, бросаюсь в сторону роскошной мраморной лестницы – ехать в одном лифте с Азуле я не имею никакого желания.

Поднимаюсь в свой номер и удивленно застываю в дверях. На постели разложено вечернее платье из джерси. Глубокий вырез, разрез сбоку, и украшенный стразами вырез на одно плечо.

На платье записка. Она на французском языке.

«Дорогая Лиза! Это платье я хочу видеть на тебе завтра в полдень. Запомни, тебе надо отлично выглядеть, хорошо себя вести и улыбаться. Жан-Пьер».

Сволочь!

Я смяла записку и швырнула ею о стену. Потом подхватила дорогое платье и небрежно отбросила его на кресло у круглого столика с витиеватыми ножками.

Устало опустилась на край постели, пытаясь сообразить, как быть дальше. То, что я не останусь здесь, уже ясно. И плевать на Воровского. Пусть сам расхлебывает последствия неудачно выбранных партнерских отношений. Надо как-то приобрести билет на обратную дорогу и выезжать из гостиницы.

Все же, я очень устала. Сначала горячий душ, а потом я включу свой ноутбук и попробую найти выгодный рейс.

Я медленно сбросила с себя вещи и достала шелковый пеньюар нежного цвета розовой пенки, отороченный черным кружевом. Довольно приятная вещица, поднимает настроение. Хотя, кажется, я так запуталась, что мне уже ничто его не поднимет.  Даже не верится, что еще недавно я жила в своей студии, наслаждалась покоем и занималась переводом книг…

Горячие струи понемногу успокаивали и проясняли ситуацию. Отношение французов к русским помощницам – как к девушкам из эскорт услуг. Если я русская, значит, обязана выполнять не только функции секретаря, но и отменной любовницы тоже. Желательно, молча и без возмущения.

Теперь я больше всего жалела о своем опрометчивом решении лететь в Москву с Воровским. Надо было сразу отказаться.

Выбравшись из ванной комнаты, я медленно обтерлась полотенцем и надела шелковый пеньюар. Достала свой ноутбук. Взяла с тумбы визитку отеля с шифром вай-фая и принялась ждать завершения загрузки.

Стук в дверь заставил меня вздрогнуть.  Кого еще принесло? Если это настырный охранник с пожеланием от Азуле подняться в его номер и рассказать сказку на ночь, я вызову полицию.

Снова стук. Да кому неймется?

Я сползла с кровати и подошла к двери.

— Лиза! — раздался знакомый голос с другой стороны, и от сердца отлегло. Как бы ни злилась я на Воровского, а кроме него других дружественных персонажей на данном этапе в моей жизни не было.

Быстро щелкнула замком.

Воровский стоял на пороге. В руках – бутылка красного вина и два бокала. На лице усталость, смешанная с тревогой.

— Лиза, почему же ты не брала трубку? — вталкивая меня внутрь, прорычал он. — Я уже думал, с тобой что-то случилось!

— Случилось, да…

— Ему понадобилась помощница для развлечения?

— Это еще мягко сказано. Если я русская, значит, обязана быть готовой на все. Меня вызвали, чтобы я улыбалась и сопровождала своего босса для развлечения. И еще, он меня облапал!.. Не знаю, как ты, а я уезжаю отсюда немедленно. Сейчас загрузится ноутбук, и начну искать билеты на самолет.

— Расслабься, билеты уже куплены.

Воровский махнул рукой, подхватил с тумбы штопор и плюхнулся на край кровати. Ловко откупорив вино, разлил его по бокалам.

— Ты купил билеты?

— Да. Два билета на самолет. Рейс завтра в семь пятьдесят. Если закажем такси на шесть, точно успеем.

Он протянул мне бокал.

— Сядь, Лиза. Давай немного расслабимся. У нас был очень тяжелый и длинный день. Надо отдохнуть. А ранним утром отправимся в путь.

Я медленно приземлилась на кровать и взяла в руки бокал.

— За самую красивую девушку, из всех, которые встречались в моей жизни, — с улыбкой приподнял бокал Воровский.

— Эта девушка больше на тебя не работает, — незамедлительно подняла бокал в ответ я. — И мне плевать, как ты будешь разгребать свои отношения с Азуле. Он, кстати, не очень хорошего о тебе мнения. Считает русских трейдеров полными дураками.