– Подруга поневоле? – Рик повел темной бровью, обращаясь взглядом к Дженни Сью.

– Существует несколько уровней дружбы. Подруга поневоле стоит на ступеньку ниже едва ли подруги, но только на шаг выше вовсе не подруги или почти врага, – объяснила она.

– Понимаю. – Он усмехнулся. – Спасибо, что съездила с ней в больницу и доставила домой. Дальше я справлюсь сам. Приготовлю ей поесть, но сначала отвезу тебя.

– Нет, нога болит все сильнее, и мне нужно перекусить, – заныла Крикет. – Сделай мне сэндвич с арахисовым маслом или дай помидор, я съем его как яблоко. Мне нужно выпить обезболивающее. Кто тебя просил говорить им, что ты старшая? – снова взвилась Крикет.

– Покажи мне кухню, и я быстренько что-нибудь приготовлю, – бросила Дженни Сью Рику и переключила внимание на Крикет. – Я всегда была самой старшей в классе, а ты одной из младших. Вспомни, как в первом классе нас строили в шеренгу по возрасту? Я стояла первой в строю, а ты была замыкающей. Я завидовала твоим косам и веснушкам на носу. Фрэнк говорил, что веснушки – это следы поцелуев ангелов, и мне тоже хотелось их иметь. Я любовалась твоими волосами, а мне мама никогда не разрешала заплетать косы.

– Ты это помнишь? – изумилась Крикет.

– Ага, так какой омлет ты предпочитаешь?

– С беконом, помидорами, перцем и морем сыра. А Рик… – По щекам Крикет снова потекли слезы. – Я так его подвела… Что мы теперь будем делать? Я не смогу помочь с урожаем.

– Я помогу. – Дженни Сью направилась на кухню. – Каждый вечер после работы я буду приходить и помогать с урожаем. Мне все равно по вечерам нечем заняться. Только тебе придется заезжать за мной.

– Спасибо тебе. Я не могу заплатить много, но хотя бы по минимуму.

– Как насчет того, чтобы я каждый вечер готовила ужин для вас обоих, а все, что съем сама, и будет моей зарплатой? Тогда мне не придется покупать себе еду и будет, для кого готовить и с кем разделить трапезу, – предложила Дженни Сью. – К тому же прямая обязанность подруг поневоле – помогать тем, кто в этом нуждается.

– Мы не принимаем милостыню, – отрезала Крикет.

– Я согласна работать за ужин, и, выходит, благодетели как раз вы, а не я. Наверное, сейчас в Блуме не найдется никого беднее меня. Ты позволишь своей сестре голодать?

– Ладно, ладно, если Рик не возражает, мы примем твою помощь, но, надеюсь, ты умеешь готовить простую пищу.

– Меня обучала Мейбл. А теперь покажи мне кухню, и я возьмусь за дело.

– Ты уверена? – спросил Рик.

– Просто показывай дорогу, – ответила Дженни Сью, совершенно ни в чем не уверенная, потому что даже не представляла, что натворила.

– А вот и моя новая сотрудница. – Амос распахнул дверь и отвесил церемонный поклон, встречая Дженни Сью в книжном магазине на следующее утро.

– Спасибо за теплый прием. Я готова к работе. С чего начать? – спросила она.

– С чего захочешь. Я чрезвычайно рад, что с понедельника по среду могу держать магазин открытым целый день. Работать по полдня ужасно невыгодно, но я всегда помогал с библиотекой и не хотел от этого отказываться. Этот магазин принадлежал моей милой женушке, и я просто не мог совсем закрыть его.

Дженни Сью заметила, что на самой видной полке теснятся и беллетристика, и нон-фикшн, и кулинарные книги. – Похоже, нам нужно кое-что систематизировать.

– Это было бы здорово. Кабинет – за той дверью. – Он показал и, ткнув пальцем в другой конец магазина, добавил: – Туалетная комната вон там. Перерыв на обед у нас с двенадцати до часу, а сейчас я спешу на завтрак клуба «Киванис»[31]. Будь как дома. Книги в мягкой обложке продаются за четверть розничной цены, указанной на них. Книги в твердом переплете – все по пять долларов.

– Вы действительно не возражаете, если я сделаю небольшую перестановку? – спросила Дженни Сью.

– Милая, я буду признателен за все, что ты здесь сделаешь. – Амос помахал рукой и оставил ее хозяйничать в магазине.

Она отыскала в подсобке две большие коробки, принесла их в зал и заполнила книгами из первого стеллажа. Недавно она где-то прочитала, что романы составляют самый большой сегмент книжного рынка и лидируют по продажам, поэтому планировала отдать первый ряд полок именно этому жанру, расставив книги в алфавитном порядке по фамилии автора. Организация торгового пространства заняла бы недели, но Дженни Сью собиралась делать понемногу каждый день, чтобы к моменту ее отъезда из города покупатели могли легко находить то, что им нужно.

Дженни Сью погрузилась в собственный маленький мир, когда, напевая себе под нос, расставляла первые двадцать книг на верхней полке. Она вспоминала, с каким удовольствием ковырялась в земле и потела за работой в огромном саду на ферме Лоусонов. Даже если Крикет относилась к ней холодно, а временами и с неприкрытой ненавистью, ей все равно доставляло радость готовить на троих и ужинать в компании.

– К тому же я всю жизнь прожила с Шарлоттой Бейкер, так что у Крикет нет ни малейшего шанса запугать меня, – пробормотала она. – Мне даже нравится ее грубоватая прямота. Это так не похоже на девушек, с которыми я росла… или красоток из мира Перси.

Оглядываясь назад, она могла бы сказать, что первый год их брака был не так уж плох. Перси строил бизнес, который купил вместе с партнером. Вечеринки по случаю запуска очередной линии ювелирных украшений или что-то подобное заполняли каждые выходные. Не говоря уже о благотворительных мероприятиях, где Перси пытался привлечь новых клиентов – преимущественно женского пола. Дженни Сью занесло в мир, который так любила ее мать, и она очень старалась вписаться в него, но ей это быстро наскучило.

Не прошло и месяца со дня свадьбы, когда Перси обнаружил пятна от воды на смесителях в ванной и решил, что горничные плохо справляются с уборкой. Она спросила совета у матери, но Шарлотта сказала, что это всего лишь тест – мол, Перси просто хотел проверить, насколько сильно она его любит.

С тех пор они больше никогда не нанимали домработниц.

И семейная жизнь пошла под откос. Перси становился все более нетерпимым, не брезговал словесными оскорблениями и требовал от нее беспрекословного подчинения. Она думала, что, возможно, все изменится к лучшему, когда сказала ему о своей беременности, но жестоко ошиблась.

– Ты сделала это нарочно. Ребенок разрушит нашу жизнь. Я договорюсь на завтра, и ты избавишься от него, – произнес он таким тоном, что у нее по спине пробежала ледяная дрожь.