Человек в ковбойской одежде медленно обернулся. В левой рукеон держал пачку сигарет. За поясом у него был револьвер сорок пятого калибра.Пока Ллойд и Поук таращились на мертвую женщину, он неторопливо взял в рукиревольвер, прицелился, выстрелил, и левая половина лица Поука неожиданнопревратилась в месиво из крови, мяса и зубов.

— Меня ранили! — завопил Поук, роняя свой 357. — Меняранили, Ллойд! Ранили! Ранили!

Он ударился о входную дверь, и она распахнулась. Поук тяжелоопустился на крыльцо.

Ошеломленный Ллойд выстрелил скорее инстинктивно, чем вцелях самозащиты. Грохот «шмайсера» заполнил комнату. Бутылки и консервные банкивзорвались на своих полках. Человек в ковбойской одежде, равнодушный, спокойныйи собранный, снова выстрелил. Ллойд скорее почувствовал, чем услышал, как пуляпролетела у него над головой. Он дал еще одну очередь.

Человек за прилавком упал с такой внезапностью, что можнобыло подумать, будто он провалился в люк. Автомат с жвачкой разлетелсявдребезги. Повсюду рассыпались красные, синие и зеленые шарики. Шмайсерпроделал три дырки в ковбое, и большая часть его внутренностей оказалась напакетиках с сухой картошкой. Ковбой осел, все еще сжимая в одной руке 45, а вдругой — пачку «Лаки».

Ллойд, обезумев от страха, продолжал палить. Автоматнагревался у него в руках. Коробка с бутылками соды зазвенела и упала. Девушкана календаре, одетая в соблазнительные шорты, получила пулю в бедро волшебногоперсикового цвета. Рухнула стопка книжек. Потом патроны кончились, и наступилаоглушающая тишина. В комнате стоял тяжелый и отвратительный запах пороха.

— Боже мой, — выдохнул Ллойд. Он опасливо посмотрел наковбоя. Было непохоже, что ковбой причинит ему какие-нибудь неприятности вближайшем или отдаленном будущем.

— Меня ранили! — промычал Поук, вваливаясь обратно внутрь.

— Я кончил его, Поук, — утешил Ллойд, но Поук, похоже,ничего не слышал. Его правый глаз сиял, как сапфир. Левого глаза не было. Левойщеки тоже не наблюдалось: можно было видеть, как движется его челюсть, когда онговорит. Рубашка пропиталась кровью.

— Чертов мудак достал меня! — закричал Поук. Он наклонился иподнял свой «Магнум». — Я покажу тебе, сучье отродье, как стрелять в меня!

Он двинулся к ковбою, поставил ногу ему на голову, какохотник, позирующий для фотографии, и приготовился опорожнить свой 357. Ллойдстоял и смотрел на это с раскрытым ртом, с дымящимся автоматом в руке, все ещепытаясь понять, как же все это могло случиться.

В этот момент человек, упавший за прилавок, появился оттуда,как тещин язык. Его лицо выражало отчаянную решимость, а в руках у него былазажата двустволка.

— Что? — сказал Поук и поднял взгляд как раз вовремя, чтобывстретиться с обоими зарядами. Лицо его превратилось в еще большую кашу, чемраньше, и он упал.

Ллойд решил, что самое время сматываться. Черт с ними, сденьгами. В конце концов, деньги можно найти в любом другом месте. Похоже, чтопришло время опять сбивать погоню со следа. Он выбежал из магазинчика.

Он уже наполовину слетел со ступенек, когда подъехалапатрульная машина аризонской полиции. Из правой двери вылез полицейский ивытащил пистолет.

— Стой на месте! Что происходит внутри?

— Трое убитых! — закричал Ллойд. — Ну и заваруха! Парень,который сделал это, сбежал через заднюю дверь! Я уношу ноги!

Он подбежал к «Конни», скользнул за руль и как раз успелвспомнить, что ключи остались у Поука в кармане, когда полицейский завопил:

— Стой! Стой, стрелять буду!

— Боже мой, — сказал Ллойд, когда второй полицейскийприставил ему к голове здоровенный ковбойский пистолет, а первый надел на негонаручники.

— Отправляйся в багажник, красавчик.

Владелец вышел из магазинчика, все еще сжимая в рукахдвустволку.

— Он застрелил Билла Марксона. Другой прикончил миссисСторм! Я застрелил одного! Он мертв, как собачье дерьмо! Отойдите, мальчики, яс удовольствием кончу и этого!

— Успокойся, Поп, — сказал один из полицейских. — Весельекончилось.

— Эй, ребята, держите меня подальше от этого парня, —попросил Ллойд. — Такое впечатление, что он сдвинулся.

— А это ты получил, когда выходил из магазина, красавчик, —сказал первый полицейский. Его пистолет поднялся, блеснув в солнечных лучах, иопустился на голову Ллойда Хенрида. Очнулся он только в тюрьме Арапахоу.

Старки внимательно посмотрел на монитор 2. Специалиствторого класса Фрэнк Д. Брюс по-прежнему сидел, уткнувшись лицом в миску супа.Ситуация не изменилась. Задумчиво Старки перешел к монитору 4, на которомположение изменилось к лучшему. Доктор Эммануэль Эзвик по-прежнему неподвижно лежална полу, но центрифуга остановилась. В 19:40 часов (прошедших с моментанесчастного случая) из центрифуги начали появляться тонкие струйки дыма. В21:07 часов внутри центрифуги в последний раз что-то звякнуло, и она медленноперешла в состояние покоя. Кажется, Ньютон сказал, что где-то далеко, за самойдальней звездой, может находиться тело в абсолютном состоянии покоя. Ньютоноказался прав во всем, кроме расстояния, — подумал Старки. Совсем не надоуглубляться в такую даль. Проект Блу — вот воплощение абсолютной неподвижности.

В кабинете раздался сигнал вызова. Старки подошел кпереговорному устройству и нажал на кнопку:

— Слушаю, Лен.

— Билли, у меня срочное сообщение от одного из нашихподразделений из Сайп Спрингса, штат Техас. Почти в четырехстах милях отАрнетта. Они утверждают, что им надо поговорить с тобой.

— В чем там дело, Лен? — спросил он спокойно. За последниедесять часов он принял шестнадцать «отрубонов» и чувствовал себя сравнительнонеплохо.

— Пресса.

— О, Господи, — сказал Старки. — Соедини меня с ними.

— Подожди минутку, — сказал Лен.

Атмосферные помехи постепенно исчезли.

— …«Лайон», подразделение «Лайон», как слышите, база «Блу»?Как слышите нас? Раз… два… три… четыре… говорит подразделение «Лайон».

— Слышу вас, подразделение «Лайон», — сказал Старки. —Говорит база «Блу один».

— Кодовое обозначение проблемы — «Цветочный Горшок», —произнес металлический голос. — Повторите, «Цветочный Горшок».

— Я прекрасно знаю, что такое «Цветочный Горшок», — сказалСтарки. — В чем там дело?