– А чего это ты закипел? Все правильно. Бандиты собирали и прятали оружие, школьники его нашли. Естественно, что в интересах их безопасности, пока бандитов не задержат, никто не должен знать их имен.

– Тогда ладно, – сказал Алешка. – Я не возражаю.

– А тебя никто и не спрашивает, – сказала мама. И дала ему яблоко.

Алешка впился в него зубами и что-то невнятно пробормотал.

– Не понял, – сказал папа. – Проглотить и повторить.

– А я и ак се аю.

– Переведи, – попросила мама.

Алешка проглотил кусок и сказал то же самое, но уже четко и внятно:

– А я и так все знаю. Это из нашей школы ребята.

– Какие молодцы! – воскликнула мама. – Отличники, конечно?

– Двоечники. – Алешка снова впился в яблоко.

– Воспитанные и послушные?

– Уианы.

– Проглоти.

– Хулиганы.

– Оба?

– Оба. И Димка, и Алешка.

Папа и мама замерли.

– А фамилии?

– Оболенские.

Тишина.

– Однофамильцы? – спросила мама с последней надеждой.

Алешка не ответил. Он вгрызался в яблоко с такой силой, будто хотел выгрызть в нем небольшую пещерку и спрятаться в ней. От неизбежных родительских репрессий.

– Так, – сказала мама. – Миленькие у вас экскурсии. В следующий раз вы танк привезете? Или крейсер?

– Зато какие молодцы, – намекнул Алешка. – И добавил с гордостью: – Такие у нас подприща.

Папа фыркнул и успокоил маму:

– Никакой опасности нет. Эти задержанные до суда полгода просидят. А после суда еще больше.

Да, задержанные-то просидят. А не задержанные? Ведь кто-то Витьке Кузнецову заказал это оружие!

Но я ничего не сказал. Иначе бы мама заперла нас в ванной неизвестно на сколько. А ведь у нас еще столько дел. На сто тыщ…

– Пожар отменяется, – сказал мне Алешка.

У меня сначала отлегло от сердца. А потом опять тяжесть навалилась. Если он отменил пожар, это еще не значит, что он не заменил его чем-нибудь пострашнее.

– Почему отменяется? – осторожно спросил я.

– Потому что Артоша полюбила кошек!

Так… Постарайся взять себя в руки, сказал я сам себе. Сосредоточься. Вот ты знаешь то же, что и Алешка: Артоша полюбила кошек. Прямо стишок какой-то рекламный. Ну и что? Так… Пожар отбрасываю, он не нужен.

Артоша полюбила кошек. Информации явно недостаточно, чтобы сделать вывод. Так как вперед идти некуда, идем назад…

Артоша ненавидит кошек. Это факт. В нашей школе есть свой зоопарк. Уже много лет. Начинался он, конечно, с уголка живой природы. Эту живую природу представляли засохший колючий кактус и вечно сонная черепаха. Да, и еще аквариум. С рыбкой-невидимкой. Очень красивая рыбка. Но, к сожалению, невидимка. Никто ее никогда не видел. Потом кто-то принес морскую свинку (родители заставили), затем хомячка, ежика. Так и пошло. Приносили из квартир, привозили с дачи, подбирали на улице. Зооуголок стал зоопарком. У нас даже террариум образовался для двух симпатичных ужей. Которые периодически оказывались в сумках некоторых учителей. А в аквариуме плавала настоящая акула. Только специальная, карликовая. Ее Баулин подарил. После того как она сожрала его любимого попугая, который неосторожно сел на краешек аквариума водички из него попить. Сходил, как говорится, за хлебушком.

Командовала нашим зоопарком Артоша, она преподавала биологию. И надо сказать, у нее это здорово получалось. В зоопарке всегда чисто, зверушки и птички накормлены, веселы и здоровы. Вот только Артоша категорически запретила держать в зоопарке кошек. За что она их не любила, она, наверное, и сама не знала. Но первый же котенок, которого принес Алешка, вызвал целый скандал. Он прижился в спорт-зале. Не Алешка, а котенок. Ему там хорошо было, всегда есть чем заняться: поспать в уголке на матах, полазить по шведской стенке, покачаться на канате. Артоша, кстати, после этого перестала заходить в спортзал. Наверное, у нее была аллергия на этих милых домашних животных.

Так… Я немного отвлекся. «Артоша полюбила кошек»… Что это значит? Подобрала на улице бездомную кошечку и принесла домой? Исключено. Покормила кошечку на улице? Это теплее. Но какая тут связь с нашим делом, с пропавшими деньгами? Может, она и есть, но пока ее не видно. Да, информации явно недостаточно.

А Лешка помалкивал.

Так… Полюбила кошечек. А что мне недавно Алешка говорил, вернее, спрашивал у меня насчет того, что едят кошки? Ага! Едят ли они сырую капусту? Еще теплее. Значит, он видел, что кто-то пытался покормить кошек капустой. Кто? Ясно, что Артоша. Зачем? Значит – надо.

– Сдаюсь, – сказал я. – Рассказывай.

Уговаривать его не пришлось.

– Иду, Дим, вдоль девяносто первого дома…

Это знаменитый дом. Его еще называют «Кошкин дом». Там, в подвале, целая кошачья колония. И все наши бабушки-пенсионерки их подкармливают. Носят им кулечки с едой со своего стола. И оставляют их у отдушин. Кошки в свое обеденное время вылезают из подвала и торопливо кушают. Пока собаки не набежали, тоже покушать.

Дверь в подвал из-за борьбы с терроризмом забрали решеткой и повесили на нее здоровенный замок. А потом решили из-за борьбы с терроризмом заложить и отдушины. Чтобы террористам некуда было бросать всякие эквиваленты тротила. Бабушки встревожились за судьбу животных. И устроили возле дома пикет и митинг протеста…

Лешка продолжал свой рассказ:

– Иду я вдоль дома, а отдушины там уже закирпичили. И возле одной отдушины кудахчет, знаешь, кто?

– Курица, – поспешил я с ответом.

– При чем здесь курица? – удивился Алешка. – Артоша кудахчет.

А при чем здесь Артоша, хотел спросить я. И чего она вдруг закудахтала.

– «Куда, куда теперь денутся бедные кошечки? Куда им деваться? Как они будут гулять и кушать?» А у самой, Дим, прозрачный пакетик с едой будто бы для кошек. А в пакетике – капуста. Скажи, самая любимая еда для бедных кошечек!

Совсем Артоша голову потеряла, а еще биологию преподает.

Теплее, теплее, теплее…

В общем, опять сбежались пенсионерки, опять поднялся шум, и пришла какая-то тетка из ЖЭКа. Пенсионерки на нее набросились, стали обзывать бездушной живодеркой, и она сдалась.

– Она, Дим, сказала: «Так и быть, завтра в три часа слесарь разблокирует одну отдушину». А Артоша, Дим, как заорет: «Вот эту, вот эту! Там моя кошечка!» – Алешка вдруг замолчал, вскочил: – Дим, а сколько времени?

– Без двадцати три.

– Побежали! А то деньги провороним.

Но мы успели. Слесарь, конечно, в три часа не пришел. Пришел в четыре. Артоша засеменила ему навстречу. Что она ему говорила, мы, конечно, не слышали – довольно далеко от них находились. На детской площадке. Покачивались себе на качелях, как будто нас это все не касалось, а сами не сводили глаз с Артоши.