заботит твой внешний вид. Это глупо, Вик, ты понимаешь, все вложить в крепость тела — это как взять большой тяжелый внедорожник со слабосильным движком от малолитражки и маленьким топливным баком. Надеюсь, такая аналогия тебе понятна?

Я внутренне посмеиваюсь, аналогию Сат подобрал удачную. И ведь действительно, в глазах Сата я вложился именно в телесную крепость. Просто потому, что окреп настолько, что в глаза бросается…

— А может я на тренажерах прокачался? — говорю подначки ради, но Сат шутки в моих словах не усматривает.

— Да брось, Вик, — Сат кривится, — Мы немножко подыграли твоему честолюбию, но вижу, зря… только усугубили. На тренажерах силовые характеристики поднять невозможно. И ты сам это знаешь.

Мне все трудней сдерживать рвущийся из меня смех, особенно глядя на сверх озабоченную физиономию Сата. Так-то я его понимаю. Я в его глазах как тот качок на анаболиках, посвятивший жизнь наращиванию мышц ради самих мышц. Но смех смехом, а цирк пора заканчивать, пора просветить ребят, показать свои статы, а то ведь реально видят во мне недоумка… однако Сат разошелся, вставить слово не дает, продолжает меня укорять как напрудившего щенка:

— Вот ты, Вик, вероятно себя героем чувствуешь, думаешь, мы скоты терпеливые, а ты хозяин каменных джунглей… мы твари дрожащие, а ты право имеешь…

А вот сейчас не до смеха стало… вот это обидно было. Ну почему интеллигентных людей так заносит по жизни? Не могут они обойтись без достоевщины. Но я молчу, пусть Сат доскажет все, что про меня думает.

— А на деле, Вик. Ты не понимаешь простых вещей. Ты не потянешь против Гвоздя. Гвоздь весь город в руках держит. А ты мало, что сам сгинешь… еще подросткам этим головы задурил. Сколотить ватагу из малолетних балбесов… это же смешно, Вик.

Теперь у меня совсем пропало желание что-либо объяснять. Мои объяснения сейчас будут восприниматься как оправдания. Нет уж. Проходили. Только начни оправдываться, потом по жизни будешь виноватым ходить.

— А причем тут Гвоздь? — спрашиваю, — Когда это я Гвоздю дорогу перешел?

Сат хмурится и шумно отхлебывает чай, вместо него отвечает Юп:

— Сегодня в приемный покой приходили люди из профсоюза. Замечание нам делали, мол почему это наш сотрудник не на рабочем месте, мол почему это он в рабочее время по кабакам шарится…

Луна подошла со спины к сидящему на стуле Сату и положила ему ладони на плечи.

— Вик, не обижайся на Сата, он тут наговорил тебе… Сат всегда слишком бурно реагирует, когда «гвозди» начинают из себя строить…

— Ага, пупы земные, — подхватывает Мерка, — А Сат бесится…

— Да не бешусь я, — расстроенно возражает Сат, похоже весь боевой пыл он уже выпустил. Под пальцами Луны плечи его утратили напряжение, сам он сразу как-то поник.

Ну да. Теперь понимаю. Посреди смены приперлись ребятки из профсоюза, и опять принародно Сата унижали, так сказать, на место ставили. А крайний, само собой, Витя. Не, правильно, что не стал я ничего объяснять. В сущности-то — ерунда, а не проблема, а Сат уже Федор Михалыча в суе поминает.

— Слушай, Сат, — стараюсь говорить ровно без сердца, — За свои поступки оправдываться не собираюсь, но подставлять вас не хочу. У меня и раньше не было желания санитаром работать. Сегодня же схожу и уволюсь.

— Ты все не так понял, Вик, — морщится Сат, похоже и сам уже не рад, что затеял этот разговор, — Никто тебя не гонит. Я пытаюсь донести до тебя простую мысль, что бегать ночами по городу и скрипунов резать — это путь в никуда.

— А, по-моему, это твой путь в никуда, — вот достало меня сдерживаться, раз уж взялся Сат говорить откровенно, так и быть, я тоже скажу, что думаю, — С этой вашей работы в приемном покое ни опыта, ни денег, ни репутации. А для охоты на скрипунов вампы, считай, самой природой всем обеспечены, один только иммунитет к мутациям чего стоит. Вы давно могли стать самой эффективной бригадой… профилактической бригадой, если такая терминология тебе больше по душе. Очищали бы город от скрипунов. Пользы было бы не меньше.

— Не имею склонности бегать ночами по подворотням, — вскидывается Сат и раздувает ноздри, как старый контуженный боевой конь, спутавший чахоточный кашель с барабанным боем, — Я посвятил свою жизнь медицине и менять ее не собираюсь. А ты, Вик, поступай, как знаешь. Мы тебя прикроем. Просто показывайся вечером в приемном покое, чтоб соглядатаи из Гвоздя видели, что ты ходишь на работу.

Сат встает из-за стола и уходит наверх в спальню. Юп с Меркой поднимаются следом и запираются у себя. Я тоже хотел уйти, но Луна чуть не силой усадила и принялась кормить.

— Слушай, — мы остались вдвоем, она сидит за столом напротив, подперев подбородок кулачком, — Сат ведь не прав, да?.. что ты все очки вложил в телесную крепость…

— Не прав, — киваю сдержанно, — Я вложил все очки в эпену.

— Так что, ты действительно поднял силу на тренажерах?

— Не совсем. Я вернулся с минус третьего мира, сохранив всего восемь процентов силы. На тренажерах я просто восстанавливаю то, что уже имел раньше.

— И сколько у тебя?

— Сейчас двадцатки. Полный потенциал — по двадцать пять во всех четырех характеристиках.

— Солидно… — Луна качает головой, она удивлена, — … но рассказывать Сату ты об этом не хочешь.

— Да я собирался… только что собирался… честно, а потом разговор куда-то не туда пошел…

— Ну и правильно, что не рассказал, — поддерживает меня Луна, — Даже скажи ты Сату про свою реальную силу, ничего бы не изменилось. Он видит в тебе хирурга… и не хочет видеть никого другого.

— Вот и я так думаю. Ладно, пойду отсыпаться.

— Вик, а ты ночью охотился на скрипунов? — спрашивает Луна… заинтересованно так спрашивает, прям напрашивается догадка, что в отличие от Сата она свою жизнь медицине посвящать не собирается.

— Да, — отвечаю осторожно, — А что?

— Да так. Просто любопытно…

Луна замолкает, я еще жду несколько секунд, но по ее сжатым губам вижу, что больше она ничего не скажет. Да и ладно. Пусть думает… решимости набирается. Мне пока и так в команде балласта хватает. Благодарю Луну за завтрак и отправляюсь к себе. Мне тоже отоспаться надо.

Проспал часа четыре не больше. Раскрыл глаза с мыслью, что до вечера времени много, но я, черт возьми, отлично отдохнул и выспался. Валяться в кровати желания нет. Умылся, спустился в пустую столовую. Луна, наверное, еще спит. Можно заварить себе чаю, но «лысым» чаем сыт не будешь, а лезть в холодильник не хочу.

После