Холод.

Мне в пальто без шапки и даже шарфика, тонких чулках и на земле было не очень жарко, но сейчас, когда ледяной ветер дул прямо в лицо и грудь, я совсем заледенела. Плюс ко всему заморосил мелкий дождик.

Противный, застывающий на волосах от лёгкого морозца.

А поездка всё не кончалась. Сначала мы гнали на бешеной скорости, рискуя свернуть себе шею на мокром асфальте, по магистрали, затем свернули на небольшую дорогу, потом вообще на разбитую грунтовку.

Как же темно здесь было! Хоть глаза выколи.

Скорость пришлось резко сбросить, но зато ухабов и ямок в разы прибавилось. Теперь я не только замёрзла, ещё и отбила себе все мягкие места. Но спрашивать у Кейт что-либо было бесполезно. Во-первых, не услышит. Во-вторых, сейчас её отвлекать не стоило.

Поле сменилось небольшим пролеском, который быстро перешёл в густой сосновый бор с огромными вековыми деревьями и ароматом смолы и хвои.

Это уже была не дорога, а самая настоящая тропинка. Как мы не застряли, не знаю, но продолжали упорно двигаться вперёд, а потом и вверх, поднимаясь на небольшой холм.

И как она ориентировалась в этой темноте? По звездам что ли?

Дорога заняла минут сорок. К тому времени я уже совершенно околела, стучала зубами и хрипела.

Остановились мы резко.

— Приехали, — глухо сообщила девушка, припарковываясь у чего-то огромного и непонятного.

Я не с первого раза поняла, что это небольшой сруб, спрятанный за густыми деревьями.

Следующая проблема — слезть и не упасть при этом. Ног я не чувствовала, совсем и как опуститься на землю даже не представляла.

— Ты чего?

Трудно говорить, когда зубы отбивают чечётку. Просто мотнула головой, мысленно молясь, что бы она поняла.

Кейт хмыкнула, поставила мотоцикл на специальный рычаг, что выдвигался снизу, перекинула ногу спереди и подала мне руку.

— Держу. Опускай ногу и медленно слезай. Не бойся, подхвачу.

Я сделала всё, как она сказала, и кое-как слезла, чувствуя, как от усталости подгибаются колени.

— Чёрт, замёрзла совсем, — выругалась Кейт. — Иди в дом. Быстрее. Я мотоцикл поставлю и разожгу камин. Водопровода нет, так что согреваться придётся одеялами. Одежду только сними. Всю! Она мокрая. Не дай бог воспаление схватишь. А теперь беги!

Легко сказать беги. Мало того, что тело не слушается, так еще туфли скользят на мокрой земле.

Дверь открылась легко. В доме было сухо, но прохладно.

Сбросив пальто, туфли и сумку на пол, я прошла вперед, очутившись в единственной комнате, которая была одновременно кухней, залом и спальней.

Света не было. Пришлось двигаться наощупь. Дойдя до небольшого диванчика, я стащила с себя юбку и блузку. Нижнее белье решила оставить, оно не намокло. А вот с чулками пришлось повозиться. Они словно намертво прилипли к телу. Но мне удалось их снять. После этого я упала на диван, кутаясь в покрывало и поджав ноги к телу.

Согреться всё не получалось.

Меня затрясло еще сильнее. Плюс ко всему перехватило горло и горело лицо.

Кейт пришла быстро. Вошла в дом всё в том же шлеме, бросила мне еще один плед и подошла к небольшому камину. Пару минут и пламя занялось.

— Сейчас будет теплее. Я сделаю чай, — произнесла она выпрямляясь. — Кажется, были противовирусные. И леденцы для горла. Надо посмотреть.

Но уходить не спешила, неловко переминаясь с ноги на ногу.

— Ладно, — произнесла девушка отрывисто. — Всё равно увидишь.

И подняв руки стащила шлем с головы.

Первое, что бросилось в глаза — это длинные-длинные белоснежные волосы. Никогда таких не видела, словно лунное серебро они покрывали грудь, спину и плечи Кейт. Я довольно долго их изучала и только потом перевела взгляд на лицо. Особо не рассчитывая, что что-то разгляжу в темноте.

Но этого не потребовалось.

На меня не мигая смотрели два золотисто-желтых глаза.

Модифицированная…

Вот только проблема в том, что модифицированных женского пола не было. Никогда. Вот совсем. Мальчики и только мальчики!

Рот открылся сам собой то ли от удивления, то ли для крика.

— Тихо. Я человек, — тут же вставила она, выставляя руки перед собой. Не для того, чтобы коснуться, а пытаясь успокоить. — Не оборотень.

— Но…

— Это не заразно. Последствия отношений с модифицированными, — безрадостно произнесла молодая женщина, убирая волосы назад.

— А-а-а…

Больше я произнести не могла, внезапно закашлявшись. Что-то я не помню, чтобы у кого-то из любовниц модифицированных была подобная реакция. Точно уверена, что нет. Такого бы я точно не упустила, как и пресса. Это был бы настоящий бум.

— Последняя ступень привязки, — пояснила Кейт.

— А я?

— Нет. Ты даже первую не прошла. Радуйся, что успела убежать вовремя. Что дали убежать, — горько добавила молодая женщина, бросая шлем на небольшое плетёное кресло у камина. — Грейся, — добавила она, неожиданно усмехнувшись. — Надо же как удивилась, даже дрожать перестала.

— Угу, — прохрипела я, еще сильнее кутаясь в покрывало, пряча нос и добавив приглушенно: — Горло першит.

— Да, чай надо тебе сделать, — кивнула Кейт, растягивая куртку и поспешила к небольшой переносной газовой плитке, которая стояла в углу. — Сейчас всё будет.

Загромыхал чайник, потревоженная крышка кастрюли, которая едва не упала, когда девушка её задела

— Ты здесь живёшь?

Без водопровода, туалета и отопления. Камин не в счет. На крохотных пятнадцати квадратных метрах. Ради этого стоило бегать? Я впервые задумалась о том, нужна ли мне такая свобода.

— Нет, — наливая ковшом из ведра воду в чайник, пояснила Кейт, которая уже успела зажечь керосиновую лампу и поставить её на небольшой столик. — Это как перевалочная база. Ты не подумай, моя жизнь относительно спокойна. Была. Последние месяцы Омару словно с цепи сорвались. Меня так в первые недели не искали. Знать бы, что случилось, но не высунуться лишний раз.

Я кивнула и снова закашлялась, сотрясаясь всем телом.

— Прости, надо было приодеть тебя. Но времени было в обрез.

— Я понимаю. Волк меня тоже испугал, — отдышавшись, заметила я. — Никогда не видела, слышала, читала, но не видела. Это же только чистокровные так могут.

— Да, — нехотя кивнула Кейт, собирая волосы в гладкий хвост на макушке.

Какая она маленькая, тоненькая и хрупкая, девочка совсем. Интересно, сколько ей лет? На первый взгляд, не больше восемнадцати. Вот только взгляд такой острый, взрослый.