Я поклялась, что верна ему, что он сам убеждал меня носить больше красочных вещей; я делала это для него! Я пыталась объяснить, что мне нужно лишь встретиться лично кое с кем в Китае, пожать им руки, поставить несколько подписей и тут же вернуться обратно, ну, не считая того, что бабушке на этой неделе стукнет девяносто, и, может, я раз в жизни приду к ней на день рождения, если он, конечно, не будет против?

Да что с тобой такое? – спросил он. Ты вообще слышишь, какой бред несёшь?

Я заткнулась. Оли отодвинул тарелку. Нашего сына растит няня.

Ну, это было уже слишком. Мои тщательно выстроенные аргументы раскололись, как бревно. И это я виновата? – взревела я. Или, может, человек, который большую часть недели живет отдельно от семьи?

Ты же знаешь, сколько часов я работаю, сказал Оли дрожащим голосом. Это мой первый выходной за последние три недели.

Здесь обычная я, настоящая я, остановилась бы. Но одержимая я атаковала, думая только о себе.

Ой, да ладно, ты знал, во что ввязываешься. Тебя никто не заставлял.

Он побледнел. Отлично. Заплати Марии, чтобы она осталась на все время твоего отсутствия. Я не могу ездить туда и обратно из Пало-Альто каждую ночь.

Я рада, что твои приоритеты так ясны, сказала я и заметалась по комнате в поисках телефона, чтобы отправить Марии сообщение и предложить новую прибавку.

Он сказал: это ты ломаешь нашу жизнь своей так называемой работой. Господи, я даже не знаю, чем ты занимаешься.

Это потому что ты никогда не слушаешь, крикнула я с кухни, где лежал мой телефон в опасной близости от раковины. Я тебе раз десять говорила, но ты только и делаешь, что работаешь, работаешь, работаешь, а потом приезжаешь домой на выходные и играешь с сыном пятнадцать минут. И это ты называешь воспитанием?

Вместо ответа раздался оглушительный грохот. Я рванула обратно в столовую, где Оли совершенно нехарактерным движением смахнул с буфета на пол хрустальную вазу «Баккара», подаренную его матерью.

Он стоял, обхватив голову руками, и его плечи вздымались с каждым вздохом. Раньше я бы обняла его, уткнулась лицом в тёплую впадину под его подбородком. Сейчас я лишь сказала: приберись перед уходом! – и вышла из комнаты.

Спустя три дня после того, как Винни сперва предложила, а затем приказала мне отправиться в поездку, я приземлилась в аэропорту Шэньчжэня и увидела, что в городе наводнение. Я ругала себя за то, что не догадалась захватить зонтик, когда увидела своё имя на табличке, которую держал стильно взлохмаченный молодой человек в бюджетном костюме.

Несмотря на мои протесты, он вырвал у меня чемодан (Роллаборд) и под вместительным чёрным зонтом для гольфа бросился в ливень, пообещав вернуться с машиной.

Некоторое время спустя я вышла на улицу и на миг окунулась в сырость, прежде чем скользнуть в блестящий серебристый «Мерседес», охлажденный до температуры холодильника.

Кожаное сиденье было жестким и неуютным, вода в подстаканнике – такой холодной, что у меня заболели зубы. Введя пароль от вайфая, приклеенный скотчем над дверной ручкой, я увидела, что Мария прислала мне фото спящего Анри. Его спутанные волосы прилипли к вспотевшему лбу – верный признак того, что он плакал. Чувство вины накатило на меня волной вязкой, обжигающей жижи. Я проверила почту, надеясь увидеть письмо от Оли, но не увидела. Машина ехала всё медленнее, пока наконец не встала, и водитель объяснил, что из-за наводнения перекрыта одна из полос шоссе. Возле моего герметически закрытого ящика встали двое молодых людей на мотоциклах, укутанные в импровизированные дождевики из мусорных мешков, и печально смотрели на наводнение. Краснолицый мужчина в крошечном электромобиле, облокотившись на клаксон, опустил стекло и выплюнул комок мокроты.

Я надела наушники и включила китайские субтитры в надежде подтянуть язык, что вызвало бы у Винни усмешку. Перестань волноваться, сказала мне она. Ты нужна не для того, чтобы вести глубокие беседы, а чтобы продемонстрировать, что мы достаточно заботимся о партнёрских отношениях и прислали своего представителя. На этот раз тебе не обязательно быть лучшей в классе. Просто садись в самолет и лети.

Удивилась ли я, когда она вновь начала шутить со мной как со старой подругой? Не совсем, детектив. Вы лучше меня знаете, какими бывают талантливые мошенники – то очаровательные, то, спустя минуту, совершенно беспощадные.

Показательно, что в этой машине я, вытянув ноги, слушала монолог поразительно харизматичного бывшего афериста, рассказывавшего, как он убеждал китайских домохозяек нанять его для убийства неверных мужей, а потом скрывался с их сбережениями.

Когда я вновь открыла глаза, дождь прекратился, и сквозь тучи пробивались бледные потоки света. Машина остановилась перед воротами, которые отодвинулись, пропуская нас. Водитель подъехал к главному входу фабрики, припарковался и поспешил открыть мне дверь.

Высокий, преждевременно облысевший мужчина сбежал по короткому лестничному пролету, чтобы поприветствовать меня. Он был одет небрежнее, чем водитель, в обтягивающую рубашку-поло от «Прада». На беглом английском с китайским акцентом он сказал: Добрый день! Я Кайзер Ши, заместитель управляющего «Мак Интернейшнл». Как прошел ваш полет? Вы прилетели из Сан-Франциско, верно? Я на прошлой неделе вернулся из Лос-Анджелеса. Это мой любимый американский город. Ну, после Лас-Вегаса, конечно.

Он провел меня через стеклянные двери к лифту, на котором мы поднялись к светлому, со вкусом обставленному конференц-залу. Во главе стола сидела молодая женщина с высоким, как у балерины, пучком и быстро что-то набирала в телефоне (чехол с логотипом «Гоярд»). Это была не кто иная, как Мэнди Мак. В одном из фирменных костюмов – асимметричный вырез, пышная юбка со складками – и блестящих красных лакированных туфлях на шпильке, цвет которых идеально сочетался с её помадой, она выглядела как кинозвезда, играющая генерального директора в голливудской романтической комедии. Рядом с ней стоял полный мужчина в потёртой рубашке, резко контрастировавшей с массивной золотой цепью на его короткой шее. Это, как сказал мне Кайзер Ши, был управляющий Чан, глава новой фабрики по производству подделок.

Нас представили друг другу. Я спросила, как дела у Босса Мака, и Мэнди совершенно меня ошарашила, бросившись мне на шею и осыпав благодарностями за организацию встречи с Оли и командой трансплантологов. Менеджер Чан, напротив, лишь сухо пожал мне руку. Я сказала ему, что слышала много хорошего о его работе.

Что вы, что вы, ответил он.

Он скромничает, сказала Мэнди. Знаете, почему его копии так хороши? Ему удалось нанять начальника цеха с главной фабрики «Диор».

Это правда, просто сказал мужчина. Мы сели за стол и прошлись по