- На нее это не похоже, - сказал Мотомура.

- Это было не ее решение. Ген сказал, что слышал слухи, что сам Настоятель Хисока заставил ее отдать библиотеку, отчасти из-за инцидента, и отчасти потому, что он полагал, что она прибрала к рукам лучшие материалы. Я смотрел на планы академии, в них учтен едва ли не каждый квадратный дюйм всего здания.

- Так, где все эти свитки с запрещенными заклинаниями, которыми воспользовались те ученики? – пробормотала Рина.

- Вот именно. Ген не думает, что они в хранилищах, поэтому, я подумал, где лучше всего спрятать набор свитков, если не в библиотеке? Особенно в самой крупной библиотеке Камигавы?

Лицо Мотомуры исказилось в сомнении. – Ты, правда, думаешь, что эти свитки где-то здесь, мы их найдем?

- Если их здесь нет, я не знаю, где еще они могут быть. На счет того, чтобы их отыскать, ну, для этого мне понадобится ваша помощь. Мы разделимся, и каждый возьмет на себя четверть библиотеки. Ищите все, что может относиться к ками, которого мы ищем, и древних заклинаний на эту тему. Встретимся здесь через… два часа?

- Два часа? – обеспокоенно повторил Мотомура. – Чтобы обыскать одну четверть этой библиотеки? – Его взгляд скользнул по бесконечным рядам из полок.

Каджия улыбнулся. – Тогда нам лучше приступать, не так ли?

*   *   *   *   *

Когда Мотомура плюхнулся на стул у входа в библиотеку, спустя два часа, в глазах у него рябило и плыло. Он видел возвращение Нозоми сквозь размытую дымку, но даже при этом он заметил, что ее волосы были растрепаны больше, чем когда они расставались.

- Нашел что-нибудь? – ее голова бессильно опустилась на поверхность тикового стола, но истощение ее исходило скорее от скуки, чем от усталости.

- Бездарные стихи. Трактат по почестям в могильных письменах орочи. Еще бездарные стихи. Самурайские хроники, в которых не происходит ничего интересного. Бумаги от прежних учеников, которые написаны хуже, чем пишу я. И я даже половины не обследовал. С другой стороны, теперь я знаю заклинание, от которого моллюски светятся в темноте. А у тебя что?

- Эссе о превосходстве археологических находок в Арабе, - ответила она, не поднимая лица со стола. – Словарь со словами, вышедшими из обихода два века назад. Смехотворно устаревший атлас. Книги по искусству, которые усыпят даже ками. Ничего мало-мальски важного.

- Разве это не замечательно? – сиял Каджия, присоединившись к ним. – Исследование, чтение, поиски… Разве это не заставляет чувствовать себя живым?

Впервые Мотомура понял, почему Рина иногда выражала желание столкнуть Каджию в Водопады Камитаки. – Так, ты нашел что-нибудь?

- Совсем ничего! – Радостно ответил он. – Но помните: важно само путешествие, а не пункт назначения!

Мотомура собирался спросить, что они тогда здесь делали, как вдруг Рина подбежала к столу с охапкой пергаментных свитков в руках. – Кажется, я что-то нашла.

Голова Нозоми метнулась от стола. – Наконец-то!

- Что здесь? – спросил Каджия, уже наклоняясь через плечо Рины, пытаясь рассмотреть бумаги.

- Это называется «Путешествие Странника». Это журнал бывшего самурая, который провел годы, путешествуя по Камигаве много лет назад. Он описывает много подробностей, особенно о каждом ками, о котором он узнавал или встречал в своих скитаниях. По-видимому, он слышал, что…

- Ученики суют нос в дела, их не касающиеся? – от ледяного голоса по спинам всех четверых пробежали мурашки. Мучительно медленно их головы повернулись в тщетной надежде, что они не увидят то, что увидят непременно. Леди Азами, скрестив руки на груди, гневно смотрела на них сквозь очки сверлящим взглядом, кинжалом вонзавшимся в их сердца.

- Было приятно познакомиться со всеми вами, - прохрипел Мотомура.

*   *   *   *   *

- Вы лезете в дела, которые вас не касаются! – Звонкий тон Каджии злобно перекривлял голос Леди Азами; словно она снова читала нотации им четверым. Они сидели в комнате Каджии, их лица все еще были красными от слов старшего библиотекаря. – Или же участвуете в грандиозной трате времени. Выбирайте!

- Это было… страшно. – Проговорила Нозоми уставившись в пустоту с широкими, нервными глазами.

- Новенькие всегда чувствуют себя подавлено после того, как на них в первый раз наорет Леди Азами, - тихо сказал Мотомура. – Скоро оправишься.

Лишь Рина выглядела спокойной, почти задумчивой. – Она слишком остро реагировала, - произнесла она таким отстраненным шепотом, словно обращалась к таинственному ками запрещенных вещей.

- Леди Азами? Слишком остро реагировала? – лицо Мотомуры исказилось в раздумье. – Ты права. Это странно.

- Согласна. Она почти кричала, когда говорила о бессмысленности «сплетней Гена». Мне неприятно это говорить, но думаю, Ген и Каджия, что-то нащупали.

- Правда, теперь в моем оправдании мало смысла, - пробормотал Каджия, склонив голову. – Леди Азами запретила нам месяц посещать Библиотеку. Она отобрала «Путешествие Странника». Как мы теперь хоть что-то отыщем?

Ухмылка, подобная той, что украшала Каджию ранее этим утром, растеклась по лицу Рины. – Это очень хороший вопрос. Возможно, с помощью… этого? – театральным жестом она вытащила из мантии свиток. Каджия тут же вырвал его у нее из руки и развернул.

- «В моих скитаниях я слышал о ками, который…» - он в изумлении поднял глаза. – Это же…! Но как?

- Мой отец был фокусником. Не йюши, конечно, но весьма искусным в  простых фокусах с исчезновениями для развлечения детей. Он научил меня паре приемам с ловкостью пальцев.

Но ее уже никто не слушал. Все ученики сгрудились вокруг стола Каджии, на котором он медленно развернул свиток, зачитывая вслух выведенные на нем слова.

*   *   *   *   *

Возможно, мне стоило учиться на ниндзю, а не на йюши. Мысль, метавшаяся в мозгу Каджии, была столь абсурдной, что он едва не фыркнул в голос, чуть провалив все попытки оставаться незамеченным. Прокрасться в Большую Библиотеку после ее закрытия было, в конце концов, вторым по сложности делом после воровства у О-Кагачи, самого верховного ками. Но он обнаружил, что это было до смешного просто, возможно, потому, что у него была сильная мотивация. Я знаю, где находятся древние свитки!

В «Путешествии Странника» говорилось многое о ками несказанных вещей, называемом «ками всего запретного» теми, кто хоть раз о нем слышал. – Оказывается, - сказал Каджия остальным, читая этот опус ранее в своей комнате, - тогда