туристы в желтых кепках, куда-то спешили девушки-тайки в цветных платьях, похоже, что на на какую-то вечеринку. Мелькали улыбчивые лица медленно прогуливающихся пожилых пар, улыбающихся девчонок-туристок, пробежали даже несколько монахов, мелькнув оранжевыми тиварами. Послышались торопливые, чуть резкие шаги.

На улице, приложив руку к стеклу, бесстыдно разглядывая её, стоял мужчина – тонкие черты лица, коротко постриженные темные волосы, напряженное выражение лица, сходящиеся к переносице брови. Нечто заговорщическое просачивалось сквозь его тяжелый, наглый взгляд, мужчина не отводил глаз и даже не мигал. Если представить на секунду, что они были хищниками, то таец за окном явно бросал Рие вызов. Она отпрянула назад от подобного напора, чувствуя, как каждая клеточка её тела завертелась против своей оси.

Он уже давно нашел её, это оказалось просто: девушка слишком выделялась на фоне всех, кто оказывался с ней рядом. Не потому, что она обладала европейской внешностью, а потому, что он видел скрытое от остальных глаз: красный ореол, окружавший ее и сопровождавший каждое, даже самое незначительное, её движение. Таец сдвинул брови, сверля темные зрачки Рии, вздернул подбородок, бросая последний надменный взгляд, словно увидел противную сороконожку. На его лице промелькнула быстрая злобная ухмылка.

Таец оторвал ладонь от оконного стекла и устремился прочь. Рия обернулась, надеясь найти поддержку у сидящих за соседними столиками или у официантов, но каждый занимался своим делом, не обращая внимания на немую сцену. Рия вновь посмотрела в окно – на улице больше никто не стоял, остался лишь отчетливый отпечаток мужской руки на стекле.

Девушка собрала свои вещи молниеносным движением и помчалась прочь из кафе к автобусу. Ей нужно было лечь спать пораньше, ведь завтра она собиралась присоединиться к утреннему ритуалу сбора подаяний, на который монахи выходили до рассвета. Она уже стояла на одном из перекрестков, задумчиво рассматривая проезжающие машины. Загорелся зеленый. Когда она сделала шаг на проезжую часть улицы, мимо неё, словно пуля, проскочил мужчина, задев её руку своей. Рия отдёрнула руку от тепловой волны, которая прокатилась от места прикосновения по всему её телу и со злостью посмотрела нахалу вслед.

Это оказался тот самый мужчина из кафе, она узнала его по резким движениям, по фигуре.

«Он следил за мной», – пронеслось у Рии в голове.

Таец быстро удалялся, а его темная одежда сливалась с опустившимися на Бангкок сумерками. Он настойчиво шел вперед, уговаривая себя не оборачиваться и не смотреть на неё, унося с собой ощущение маленьких колких солнц, перекатывавшихся по всему его телу. Теперь-то он видел её вблизи, и, коснувшись ее, точно знал, что она – та самая. После такого прикосновения ошибиться невозможно… Она была совсем рядом, в самом сердце его Таиланда.

∞

Пробираясь на цыпочках в свою комнату, Рия встретила Нари, которая специально поджидала её, чтобы удостовериться, что девушка уже на месте.

– Разбудите меня завтра, пожалуйста. Я готова идти с вами, – прошептала Рия.

– Хорошо, я рада, что ты к нам присоединишься.

– Спокойной ночи, Нари.

– Увидимся завтра, Рия-мечта. Не бойся призраков, – промолвила тайка и ушла к себе в комнату.

«У них это, наверное, вместо спокойной ночи», – сказала сама себе Рия, укладываясь спать и вспоминая, что призраки как-то уж очень часто упоминались в эти дни.

Глава 16

Как странно, что никто не ценит пограничные состояния, думала Рия, глядя в окно. Она проснулась до рассвета, так как сегодня предстоял сбор подаяний, который ей не хотелось пропустить. А за окном текло непонятное время, называемое «предрассветное»: смесь чернил с молоком, когда еще не закончилась ночь, но еще не наступило утро. И этот пограничный тандем тьмы, державшей за руку свет, завораживал Рию каждой секундой.

Она сидела, обняв руками колени и глядя в окно, боясь, пропустить смену красок, ведь каждый следующий миг встречал её новой метаморфозой. Всего несколько минут – и уже светает. Заморозить бы мгновение… Солнце коснулось макушек деревьев, расползаясь все дальше и дальше. Касалось цветов, которые мгновенно раскрывались от солнечного поцелуя, заглядывало в окна, поднимая спящий город с постелей. Девушка лениво потянулась и стала одеваться. В комнату постучали.

– Войдите, – тихо сказала Рия, подходя к двери.

В дверном проеме показалась маленькая девочка, с любопытством заглядывающая в комнату.

– Привет, Денг. Что ты здесь делаешь? – спросила Рия, открывая дверь шире и впуская черноволосую малышку.

– Я пришла тебя разбудить, – ответила малышка, поклонилась со сложенными ладонями и коснулась руки Рии, уводя её на улицу.

Девушка наспех завязывала волосы в хвост, следуя за Денг, которая ускоряла шаг и вела ее к выходу, где уже стояли все женщины. Рия присоединилась к ним, кланяясь и приветствуя. Она оглядывалась по сторонам, пытаясь найти Нари: без своей сопровождающей Рия чувствовала себя немного неловко. Словно бы услышав ее мысли, маленькая тайка внезапно появилась сбоку:

– Доброе утро, я увидела тебя издалека, – произнесла женщина, останавливаясь возле Рии.

– Это я привела её, – произнесла Денг с явной гордостью в голосе.

– Спасибо тебе большое. Знаешь, без тебя я бы потерялась, – ответила Рия, улыбаясь и протягивая руку, чтобы погладить девочку по голове.

В этот самый момент она заметила тень беспокойства, пробежавшую по лицу Нари, к тому же тайка осторожно преградила дорогу Рие и как ни в чем не бывало продолжила разговор.

– Знаешь, тебе нужно быть осторожной со многими нашими обычаями, – промолвила со своей обычной улыбкой тайка. Только в этот раз зеленые глаза Рии считывали с ее лица тень беспокойства. – Все же много различий есть между нами. Например, у вас принято здороваться за руку, а у нас принято здороваться, используя жест «вай», – отметила Нари.

– Я помню об этом, – сказала брюнетка, демонстрируя кивок головой и сложенные у груди руки.

– То же самое касается и монахов, ведь им запрещено прикасаться к женщинам. Они даже не могут пожать им руку. Все, что ты хочешь передать или взять из рук Сувана, должно быть передано через другого мужчину, или же можно просто положить перед ним. Очередность такова: ты кладешь вещь перед старшим монахом, а затем он берет ее. Таков порядок.

– Вот почему Суван не здоровается со мной!

– Конечно, а ты что подумала?

– Что он пренебрежительно относится ко мне или к женщинам, – нехотя ответила Рия, понимая, что могла показаться слишком уж откровенной.

– Нет, Рия, – Нари отрицательно качнула головой. – Он относится к женщинам как к жемчужинам и всегда говорит, что мы, – здесь тайка явно намекала на женщин-монахинь, – прервем цикл перерождений или принесем хорошую карму в следующую жизнь. Он знает, как много всего мы делаем для монастыря, потому что верим. Именно самоотверженность женщин сподвигла его на подобный обет. Но это совсем другая история, – Нари замолчала и прошла вперед, показывая, что новые вопросы следует попридержать.

Рия опустила глаза. Ответ Нари объяснял многое: отсутствие рукопожатий, ни единого прикосновения молодого монаха, следовавшего за Суваном.

– А молодой монах всегда ходит с Суваном? Он для того, чтобы передать что-то в случае надобности? – все-таки не удержалась от дальнейших расспросов Рия.

– Не только, а еще потому, что старший монах не может находиться наедине с женщиной. Никакой. Никогда.

– Но если он так долго и ответственно придерживается слова Будды, зачем же ему присмотр?

– Никогда не ставь человека перед соблазном, – отчеканила тайка, словно произносила заученную истину, – прояви свою заботу, оберегая его.

Рия смотрела на эту прекрасную женщину в белой тиваре, и ей казалось, что именно ее фигура должна быть высечена из дерева и стоять где-то у входа в храм. Эта безоговорочная вера не могла оставить равнодушной никого, кто поговорил с ней хотя бы немного, а доброта, исходящая из ее взгляда, пронизывала тебя насквозь и проникала мягкой тепловой волной прямо в сердце.

– А как насчет Денг? – как можно мягче спросила девушка, указывая на бегающую поблизости малышку.

– Ты все замечаешь, Рия, – улыбнулась Нари и заглянула в изумрудные глаза европейки. – Прости,