– Не думаю, что я был ей интересен как мужчина. В мире куча предрассудков насчет секса, и они на меня давили с обеих сторон моей раздвоенной жизни. Понимаю, как это выглядит – да так оно и было на самом деле: ее заставили выйти за меня из-за моего положения и ради политической выгоды для ее отца. Она же считала себя мученицей.

– Зафир, мне так жаль, – сказала Ферн, подошла к нему и коснулась его руки. – Не понимаю, как можно не видеть, какой ты замечательный и какая честь быть с тобой рядом.

Он зажмурился от волнения. Обхватив одной рукой, он притянул ее к себе, а другую руку запустил ей в волосы, прижал губы к ее виску и замер так на мгновение. Она закрыла глаза, утопая в его объятиях, и впервые это чувство было не сексуальным, а душевным. Ферн почувствовала исцеление. Любовь.

Хотя, конечно, на нее не могла не действовать его близость. Она чувствовала его торс под знакомой тонкой тканью тобы, почувствовала запах хлопка, мускуса и сырого воздуха и музыкальные переливы водопада внизу у бассейна. Все это окутало ее чарами чувственности, имя которым – Зафир. Кровь в ее жилах закипела, а кожу покалывало от предвкушения.

Устыдившись столь мгновенной реакции своего тела, она хотела было отпрянуть.

– Стой, – пробормотал он и наклонил ее голову, чтобы она посмотрела ему в глаза. – После всего, что тебе рассказал, ты должна понимать, как для меня важно, чтобы ты испытывала ко мне физическое влечение. Не прячься, Ферн. Даже если это только вожделение – я все равно рад.

Под его пристальным взглядом невозможно было скрыть эмоции. Он слишком проницателен и опытен, чтобы не понять сигналов.

– Это любовь, – прошептала она и почувствовала себя голой перед ним. Даже хуже – будто обнажила самую душу. Теперь у нее не осталось совсем никакого оружия против него, и дрожащий голос выдавал ее муку: – Думаю, я влюбилась еще в оазисе. И поэтому так боялась сказать тебе о ребенке. Я бы не вынесла твоей ненависти, когда только-только начало казаться, что я тебе немножко нравлюсь…

– Очень нравишься, – поправил он, обнимая ее личико обеими ладонями, и его лицо снова перекосилось от невыносимой боли. – Ах, Ферн. Я тоже влюбился. И боялся признаться в этом даже самому себе. Ведь это означало бы, что я такой же, как мой отец.

– Мне так…

Он приложил палец к ее губам, прежде чем она успела договорить.

– Нет, это мне жаль, что я потратил напрасно столько долгих месяцев, которые мы могли бы провести вместе. Считал, что просто обязан справиться со своими чувствами – особенно если это была лишь похоть, – но не смог. И не могу. Ты все, что мне нужно. Ты единственная женщина, о которой я могу думать.

– О, Зафир.

Ферн встала на цыпочки, чтобы поцеловать его. Он издал стон, запуская пальцы в ее волосы и прижимаясь губами к ее губам, влажным и горячим. Ферн закрыла глаза, тая от сладости поцелуя. Он обхватил ее за талию и притянул к себе. Ферн тоже пыталась прижаться к нему, но не могла – живот мешал!

Он увлек ее за собой в глубь комнаты и ногой захлопнул дверь. Присев на мягкое сиденье, он усадил ее на колени лицом к себе.

– Удобно? – пробормотал он в промежутках между ее жадными поцелуями, одновременно задирая ей платье, сжимая в ладонях ягодицы и проводя пальцами под кружевом ее белья.

Она положила руки ему на плечи и пальцами зарылась в его волосы, сбив набок гутру. Они снова вместе.

– Я слишком тяжелая, – выдохнула она, но никак не могла оторваться от него. Его руки не отпускали ее.

Он засмеялся и носом вздернул ей подбородок, чтобы поцеловать ее в шею. Он и раньше проделывал подобные трюки в палатке в оазисе – без слов говорил ей, что он хочет. Шея, ключицы, груди. Она откинула назад волосы, подставляя себя его губам. Наклоном тела она сообщала ему, где ждет его жарких поцелуев, и вздыхала, когда он находил то самое место, и ему удавалось отправить ее на седьмое небо.

Ферн разгорелась в его руках, как искра. Она просто сходила с ума от того, что могла чувствовать его, вдыхать его аромат и снова оказаться в волшебном месте, где прикосновения, поцелуи и ласки были так чудесны, так превосходны и совершенно необходимы. Где все это служило выражением не просто сексуального влечения, но любви.

Придвинувшись ближе, она царапала его спину, сдирая тобу. Зафир попытался поставить Ферн на ноги и одновременно задрать платье.

– Нет, я стесняюсь, – запротестовала она. – Свет… Я просто хотела обнять и поцеловать тебя.

Она опустилась на маленький коврик и, отодвинув тобу, провела ладонями по жестким волоскам на его ногах.

С диким стоном он привстал, чтобы сбросить одежду, затем снова сел и попытался вернуть ее к себе на колени, но она осталась сидеть на полу и поглаживать его ноги и бедра, зачарованно любуясь.

– Я никогда не видела тебя, – невнятно пробормотала она, посылая ему застенчивый взгляд, а затем восхищенно уставилась на его возбужденный член.

Ее руки с легкостью узнавали его очертания, но выглядел он более смуглым и внушительным, чем она воображала. Он выругался и опустил одну руку на подлокотник, а другой схватился за спинку кресла.

– Что ж, смотри. Но учти – мне захочется того же, и тогда меня будет не остановить. Потому что я люблю тебя и хочу это доказать.

Продолжая гладить его, Ферн встала на колени и наклонилась вперед, освежая дыханием его разгоряченную кожу. Она подняла на него глаза, как бы спрашивая разрешения. Он прищурился, и его взгляд вспыхнул сине-зеленым, как серединка пламени свечи. По-женски хитро улыбаясь тому, что имеет такую власть над мужчиной, она припала к нему ртом. Он выдохнул и откинул назад голову, выгибая спину и подставляясь еще больше навстречу круговым движениям ее языка.

– Я так долго не продержусь, – предупредил он сквозь зубы, и она подала знак, что не возражает.

Однако он все же сдерживался, и под звуки сладостных стонов его член становился все тверже от ее ласк. Зная, что ему это нравится, она наполнялась уверенностью, но еще больше ей льстило, что он ценит ее стремление сделать ему приятное. Так она выражала свою любовь – открыто и не стыдясь.

– Я наблюдаю за тобой, – сказал он таким тоном, от которого у нее побежали мурашки. – Раньше я лишь чувствовал, как ты делаешь это в темноте, но теперь вижу, что тебе нравится, да?

Она подняла на него смеющиеся глаза, чтобы он убедился, как ей приятно доставлять ему наслаждение. Зафир раскраснелся и казался свирепым, диким, но очень нежно погладил ее щеку, повелевая остановиться:

– Тебе удобно? Вот так, на коленях?

– Мне… да, – ответила она в полубреду. – Я не хочу останавливаться.

Он расплылся в нахальной улыбке:

– Прекрасно. Я тоже этого не хочу. Будь там.

Он встал, кладя руку ей на плечо, когда она попыталась приподняться и последовать за ним.

– Нет, держи локти на подушке.