здесь не самое спокойное. Плыть на веслах против течения — самоубийство. Потом не хватит сил даже к берегу выгрести. Нет, они точно плыли в сторону города. Есть вероятность, что не доплыли. Мы и дальше займемся поисками, но теперь уже с водолазами. Это небыстро. Иначе привлечем ненужное внимание.

— Это я уже понял. Хорошо, если они действительно найдутся на дне реки.

— Или не найдутся вообще, что нас тоже устроит. Ты уже ходил к старосте?

— К старосте? А-а, собаки... забыл! Схожу. Деньги же остались?

— Остались. Пока что все твои траты вышли тысяч в пятнадцать всего-навсего.

— А что с моим возвращением домой? Я думаю, что родители должны меня увидеть, — подала голос Аня. — Иначе странно получается, что мы показываемся везде, тогда как во дворце никто не знает, что происходит. Когда мы сможем туда попасть?

— Во Владимир попадете послезавтра, если все будет хорошо и предсказания Максима сбудутся. Думаю, дольше нет смысла тянуть. Это устроит?

Аня кивнула, но мне стало немного боязно от фразы Виктории:

— А жених готов к знакомству с родителями?

Глава 20. В надежных руках

Мой испуганный вид свели в шутку. Как раз в ту самую, которая содержит долю правды. Только вот правды здесь было с избытком.

Я получил то, чего хотел. Но знакомиться с родителями Ани не горел желанием. Ведь это означало, что мне надо более-менее знать придворный этикет, все эти бесконечные варианты обращения к разным персонам при дворе.

Быть может, мои представления об императорском дворе были совершенно стереотипными, и на самом деле бояться нечего. Глядишь, меня еще с теплом встретят — как же, спас дочурку из лап злых докторов, оппозиции и шпионов. Но на это я вообще никак не рассчитывал.

— Макси-им, — Виктория помахала ладонью у меня перед лицом. — Давай уже приходи в себя. Как будто ты никогда не хотел познакомиться с императором лично.

— С императором — да. Но когда он одновременно еще и отец твоей девушки, это как-то немного... страшно, — я наконец-то подобрал слово.

Они обе засмеялись, смутив меня этим еще больше.

— Обещаю тебе, папа не страшный, — сквозь смех проговорила Аня. — Но, если что, я буду его держать, чтобы ты успел убежать.

— Не собираюсь я никуда убегать, — я решил присоединиться к шутке, чем обижаться на нее.

— Вот и славно. Деньги в сумке, все сразу не трать.

— Еще найду, не переживайте, — я вспомнил про Дитера и остатки моих миллионов.

— Если вдруг потребуется помощь — тревожная кнопка у тебя с собой.

— Да-да.

Я выпроводил Викторию — она отправилась проверять посты и заниматься работой «на местах». Плоды трудов Павла Трубецкого для меня по-прежнему оставались скрытыми — вероятно, его работа в столице отнимала слишком много сил и времени.

В сумке я нашел пристойные «мелкие» купюры — никаких пятитысячных. Взял несколько и, предупредив Аню, отправился к деревенскому старосте. Дома я его не нашел и супруга отправила меня в сторону реки — какие-то у него там были дела.

Возле пристани он что-то объяснял местным мужикам, но, завидев меня, тут же махнул на них рукой и отошел в сторону. Мне же пришлось сдержаться, чтобы не сделать виноватый вид, пока я рассказывал ему о потере собак.

Новость старика расстроила — он явно был к ним очень привязан. Но с его лица не сходило изумление, что я лично пришел к нему с извинениями. В конце концов он не выдержал:

— Да шут с ними, с собаками. Нету их уже, не вернешь. Вы, господин барон, расскажите, — он осмотрелся по сторонам и наклонился ко мне: — вы поймали гробокопателей али нет?

— Поймали.

— Судить будут? — в глазах старика зажегся огонек.

— Нет. Мы их того... — перед глазами явно нарисовалось последствие попадания крупнокалиберного снаряда в голову.

— На тот свет? Туда им и дорога!

Старика это обрадовало настолько, что тот и думать забыл о своих собаках. Я же настаивал на том, что они погибли по моей вине и пытался всучить ему деньги.

— Оставьте-оставьте, — отнекивался староста. — Дело-то благое было.

— Обидеть меня хотите? — вспылил я, припомнив, что скандал при желании можно сделать на пустом месте. Старик сделал большие глаза и притих. После этого мы быстро сошлись в цене, я еще раз извинился перед ним и спешно покинул деревню.

Зато, когда я возвращался в коттедж, прямо перед дверью меня нагнала Виктория, которая, очевидно во избежание недопониманий, решила мне лично представить настоящего управляющего. После этого я смог перестать именовать ее мадам-управляющей и сменить ее титул на «шпионку».

— Евграфыч, — коротко представила она человека, немного смахивавшего на Суворова: тот же острый взгляд, вытянутое лицо, волосы, зачесанные назад и небольшой рост.

— Может быть, у него имя тоже есть?

— Станислав, — прокуренным донельзя голосом просипел Евграфыч и я понял, что по отчеству будет проще — слогов не так много.

— Он знает то, что ему нужно знать по службе и не более того. Крайне надежный человек, — закончила Виктория и тут же, не прощаясь, отправилась по своим делам. — Об остальном завтра поговорим! — крикнула она через плечо.

— У меня есть кое-какие вопросы по поводу моего поместья.

— Юридически это скорее имение — есть некоторые тонкости, которые вам следовало бы знать.

— А в чем разница? — тут же подхватил я, готовый узнать побольше о своем участке земли, размером с небольшой городок.

— Так, мелкие формальности. Скажем, если вы захотите написать завещание, то поместье нельзя дробить, а вот имение — можно. К тому же, насколько я знаю, площадь вашего земельного участка позволяет это сделать не единожды.

— Я пока не планирую умирать, — произнес я.

— Никто не планирует. А судя по слухам, что в деревне ходят... вы правда сами решили отправиться за гробокопателями? — как бы между делом спросил он.

— Я полагал, Виктория вам все рассказала.

— Она сообщила мне исключительно то, что я должен стать вашим управляющим. За умеренную плату.

— Сперва уточните, сколько это для вас? Какова сумма?

Он назвал число, кратное трем зарплатам хорошего рабочего. Меня это вполне устраивало, потому что я предполагал что-то около тысячи рублей — ведь это же хороший управляющий!

—