– Стой! – подхватил меня водитель иномарки. – Ты что, пьяная? – Я молча покачала головой. Он поводил носом около моего лица. – Трезвая! – крикнул он, подхватывая меня на руки. Он положил меня на заднее сиденье своей машины, а сам сел за руль. Потом отвел на обочину свою машину, а затем мою – чтобы не перекрывать движение. И склонился надо мной: – Тебе плохо, да? Наверное, от жары сморило. С каждым бывает!

– Я заплачу вам за повреждения, – слабым голосом сказала я. – Ведь я сильно разбила вашу машину.

– О чем разговор! Машину ты не разбила – так, поцарапала. Прощаю! Я вначале думал, что дура какая-то за рулем, потом вижу, дело серьезное, коли сознание теряешь. Зря беременная за руль садишься – можешь и себя, и ребенка угробить.

Я решила не разубеждать мужика. А что, разве плохо, когда прощают? Ведь если бы он вызвал ГАИ, мне пришлось бы платить порядочный штраф плюс ремонт разбитых фар потерпевшего.

Решив больше не рисковать, я позвонила Виктору и попросила его забрать меня отсюда.

В ожидании Виктора я осмотрела повреждения своей машины. У нее тоже были разбиты фары, но кузов не помят – мне повезло. Я уже пришла в себя и от скуки стала прохаживаться взад-вперед по переулку. Мой взгляд упал на табличку, висевшую на ближайшем доме: «Товарный переулок». Да, в нашем городе можно прожить всю жизнь, но так до конца и не узнать его. Каково же тогда москвичам, если даже мы не можем выучить названия своих улиц и переулков? Хотя Товарный я, кажется, уже где-то слышала. Только вот где, не припомню.

Подъехал Виктор, усадил меня в свою машину. Верный друг не стал задавать лишних вопросов – если надо, сама расскажу. Я вкратце описала то, что со мной произошло.

– Вот как бывает, – вспомнила я Кузнецова, – подозреваешь человека, а он оказывается вполне порядочным гражданином. Если такого хитреца можно назвать порядочным. Посмотри – он и депутат, и совладелец банка, еще и денежки срубал на стороне. Ясно одно – в средствах он не нуждается. Мне не понравился его помощник – такая уголовная рожа.

Виктор выразил солидарное неодобрение помощнику, всем своим видом показывая, что тому не поздоровилось бы, встретиться они на узкой дорожке.

Мы оставили машину на стоянке перед зданием редакции и стали подниматься наверх. Там нас встретил полный кавардак – редакция была переполнена незнакомыми людьми.

– Вы не имеете права! – наседал на Маринку внушительного вида пожилой господин в сером пиджаке.

– Вы думаете, управы на вас не найдем? – вопрошал другой, тоже плечистый и крепкий.

– Подождите, товарищи, – отбивалась моя секретарша, – ваши требования не имеют оснований!

– Вы хотите сказать, что Костя и в самом деле ограбил квартиру? – взвился третий, длинный и жилистый. – Да мы сейчас всю вашу редакцию перевернем! – Он стал угрожающе надвигаться на Маринку, сбросив интеллигентную руку Кряжимского со своего плеча.

– В чем дело, господа? – вступила я в сражение.

– А-а, вот и главный редактор! – торжествующе возвестил мужчина в сером пиджаке. – Сейчас вы нам кое-что объясните, а потом за все ответите!

Виктор встал между мной и рвущимися в бой мужиками, заняв оборонительную позицию. Но те втроем развернулись широким строем и поперли на нас.

– Что это такое? – Жилистый тыкал в нас руками. – Почему вы обвинили нашего друга, Константина, в воровстве?

– Я знаю его десять лет и могу за него поручиться! – басил плечистый.

– Хватит! – заорала я так громко, что сразу же наступила тишина. – Объясните наконец, о чем вы все говорите!

– Они толкуют о публикации, в которой говорится о некоем задержанном К., – объяснил мне наконец Кряжимский. – Этот К. на самом деле их друг Константин.

– Боевой товарищ, – уточнил жилистый, – мы с ним в Афгане воевали. Он мне жизнь спасал не раз – и тут вы со своей поганой газетой!

– А разве вас не предупредили? – растерялась я. – Майор Здоренко должен был вам обо всем рассказать.

– Какой еще майор Здоренко? – завопил плечистый. – Мы из Камышинска примчались, когда газету прочитали.

– Вы что, приезжие? – задала я не самый умный вопрос. – Вы что, давно не виделись с вашим другом?

– Как вы догадались?! – съязвил «серый пиджак». – Мы видимся в лучшем случае раз в год или того реже – расстояние не позволяет.

– И тут, – встрял жилистый, – мы узнаем от вас, что его арестовали! Честно говорю, раньше любил вашу газету, но сейчас! – Он горестно всплеснул руками, изображая крайнюю степень отчаяния.

– Все слушаем меня! – сказала я решительно, жестом дирижера указывая на стулья. – Во-первых, давайте присядем и успокоимся. – Мужики послушно сели. – Во-вторых, не перебивайте меня.

Я поведала им суть задуманного Здоренко плана. Их лица по ходу повествования светлели. Наконец мужчина в сером пиджаке сказал:

– Фу-ух! Слава богу, что все не так плохо, как мы думали!

– А почему вы не пошли выяснять подробности в милицию? – поинтересовалась я. – Неужели подумали, что мы пишем о непроверенных фактах?

– Мы просто не знали, – смущенно ответил жилистый, – к кому можно обратиться в Тарасове. А адрес вашей редакции напечатан в газете. Вот мы и пришли…

– И устроили форменный погром! – укорила я мужиков.

– Извините, мы были очень расстроены! – Вояки виновато засопели. – Вот и не подумали. – Плечистый поднялся со стула и протянул мне руку. – Знайте, теперь у вас есть три друга в Камышинске. Просите нас о чем угодно.

– И все же я не понимаю, – сказал жилистый, – как Костя мог совершить такое. Хотя он всегда был решительным человеком.

Я взяла с друзей слово хранить тайну, и они ушли. Без них в комнате стало так просторно – хоть пляши. Тут только я заметила, что в уголке тихо сидит Никифор Олегович.

– Здравствуйте, – вежливо поприветствовала я старика, – вы давно здесь?

– С тех пор как вы уехали неведомо куда! – высоким, почти женским голосом воскликнул старик. Я не ожидала от него такого дисканта. – Сергей Иванович сказал мне, что вы скрываетесь от одного человека, который угрожал вам. Кто этот человек?

– Мы написали о нем в одном из наших номеров, – соврала я, – он был очень недоволен и требовал опубликовать опровержение. Я отказала в этом, после чего начались звонки с угрозами.

– Надо было немедленно сообщить в милицию! – воскликнул Кабальцев. – Они бы живо задержали негодяя!

– Я так и сделала. Просто сначала испугалась – этот ненормальный прибил к двери моей квартиры мертвого котенка. Потом я пришла в себя и позвонила в милицию.

Кряжимский восхищенно посмотрел на меня – так врать, да еще с такими душещипательными подробностями, умела только я. Маринка тоже едва заметно улыбнулась.

– Вы надолго отвлекли меня от слежки за Кузнецовым, – капризным голосом сказал старик, – за это время он мог и еще что-нибудь натворить. Не понимаю, зачем было держать меня здесь. Я думал, что ваше отсутствие связано с нашим общим делом.