Я прикрыла глаза, глубоко и рвано дыша. Естество ведьмы во мне ликовало, требуя быть здесь и сейчас, и прочувствовать фантомное прикосновение этих сотен рук на себе, наполниться ими. А душа звала туда, вниз, в долину. Я ощущала подкрадывающиеся во тьме драккары как холодные склизкие щупальца, протягивающиеся к Бьорку. Сердце выстукивало сбивчивый ритм в груди. Мне нужно было туда...

Я не знала почему, не понимала как...Я...

В какой-то момент я просто отдалась беспокойной тьме внутри, пульсирующей под удары барабанов и выкрики толпы. И душа словно поплыла. Мои глаза были закрыты, но я видела - размыто и непонятно, словно разом со всех точек, но видела всё, что происходит вокруг. И ощущала себя очень странно. Вроде бы я стояла на постаменте, раскинув руки и закрыв глаза, и в то же время неслась ввысь, а меня насквозь пропитывали мокрые невесомые капли, от которых стало легко и одновременно дико холодно. И уносило всё выше и выше...Вот уже и макушки вековых сосен где-то далеко внизу, и белый пик рядом, и весь фьорд как ладони.

Фьорд...Я направила все силы в сторону причала, чтобы хоть чуть-чуть приблизить картинку, и угол зрения неожиданно изменился. Я стремительно понеслась вниз, к берегу, ощущая, как хлещет встречный ветер по моей невесомой, почти полностью рассеянной в воздухе сущности.

Я вдруг поняла, что это духи реки опять помогают мне, и я - водяной пар. Потому как вся пристань покрылась плотным молоком тумана, стоило мне только приблизиться. А ещё я поняла, что я невероятно вовремя, потому что первые воины противника уже спрыгивали с драккаров и направлялись к встречающим, удивленно озираясь вокруг и не гадая, откуда в ночи такой резко опустившийся туман...

Но долго раздумывать над эти им не дали. Блеск стали ослепил в тусклом свете луны. Изумленные, недоверчивые возгласы и тут же раздавшийся грозный боевой клич. Мгновение, и воины смешались в одну колючую, смертельную массу, убивая друг друга и скидывая в черную ледяную воду фьорда.

Время остановилось для меня. Сознание застелило кровавой пеленой в судорожных попытках выхватить силуэт Бьорка. Всё остальное ушло на второй план, словно дурная картонная постановка разворачивалась передо мной, совершенно не трогая душу.    Я приблизилась вплотную к дерущимся, настолько, что им уж и разглядеть друг друга было сложно из сгустившегося белого тумана, который, казалось, можно нарезать топором.

И наконец увидела Хотборка. Словно в замедленной съемке, не шелохнувшись, выхватила его бешено сверкающие глаза в этой дикой толпе. Мой взгляд скользнул на занесенную над головой руку Бьорка, и тут же проследил за его молниеносно опустившимся на чью-то голову топором, раскроившим череп противника. На мгновение меня замутило и вынесло обратно в мое тело, уже, оказывается, лежащее на пьедестале, но усилием воли я тут же вернулась обратно. Бой почему-то разом стих.

- Ракен, это Ракен…- оторопью летело над смешавшейся толпой воинов, - Хотборк убил Ракена, это конец…

Бьорк стоял, широко расставив ноги и расправив плечи, над телом с размноженным черепом и снисходительно оглядывал ропщущих мужчин.

- Пусть я умру, но смерть конунга и его сыновей не сойдет тебе с рук, бастард! Пусть тебя жрут мары! – вдруг заорал на весь берег какой-то старик, стоящий чуть поодаль.

Все резко обернулись на его скрипучий голос, а он уж вскинул лук и натянул тетиву. Я ощутила лишь одну сносящую все преграды потребность – укрыть. Не думала, что я ведь просто туман, вода, рассеянная взвесью в воздухе, что разве могут ничтожные капли остановить несущий смерть металл. Я метнулась всем своим существом к Бьорку, нависла над ним, окутывая собой и зарычала словно раненая волчица на обидчика.

И увидела такой ужас в глазах старика напротив, что сама оторопела.

Воины дружно охнули, их глаза округлились от суеверного страха, и в толпе с придыханием забормотали: «Вы видели, сам змея»…. «Змея»… « Сама Ёрмунганд –великая змея пришла защитить Хотборка»… «Великая змея!»… «Совсем как на боку у ярла!»… «Змея –змея-змея»..

Сам Бьорк, удивленно заозирался по сторонам, ничего не понимая, и в итоге мы одновременно с ним посмотрели в черные зеркальные воды фьорда с пристани. И ошарашенно замерли. В отражении над Хотборком и правда нависло плотное облако в виде гигантской змеи с жуткой распахнутой пастью, сотканной из белого тумана. Я застыла не в силах поверить, что это правда я сама сотворила.

А вот Бьорк сориентировался гораздо быстрее…

- Сдавайся уж, Лестри, - весело крикнул ярл так и не опустившему лук старику, - Или хочешь, чтобы сама Ёрмунганд – великая змея по моей указке весь твой род сожрала? Клятву верности дашь – приму!

И нахально подмигнул, будто издеваясь над мучительными сомнениями, отразившимися на лице старого воина. Тот пробормотал какое-то проклятье себе под нос, вскинул злой беспомощный взгляд на облако – змея у Бьорка над головой, и медленно опустил лук. И сразу вслед за ним с глухим тяжелым стуком полетели на пристань топоры и мечи остальных ансбордцев.

Кончилась война.

Как только я поняла, что всё, Бьорку ничего больше не грозит, меня, измотанную, закинуло обратно в собственное тело, распластанное на постаменте. С трудом разлепила веки и уставилась на звёздное черное небо. Перед глазами стремительно кружилось, будто я знатно напилась, кожа покрылась крупными мурашками, поднявшими дыбом все волоски. В горле пересохло и горело. Никто не обращал на меня внимания, не пытался помочь встать, справедливо полагая, что я находилась в медитативном трансе и мешать мне не стоит. Я попыталась подняться сама, но кости словно расплавились в желе, а собственное тело воспринималось невероятно тяжелым. И в итоге я плюнула на эти бесплодные попытки, раскинув руки и ноги в стороны, и продолжила смотреть в волшебное бесконечное небо, так похожее на наше на Земле.

Вокруг творилась настоящая вакханалия. Люди дрались, любили друг друга, танцевали, пили, пели, спали вповалку на расставленных по периметру плато лавках. Музыка и крики оглушали настолько, что я не могла различить собственного дыхания и биения сердца. Пылающие костры подсвечивали творящийся беспредел, раскрашивая людей танцующими тенями и делая их нереальными. Я была слишком измотана, чтобы чему-то удивляться, чего-то смущаться или чем-то возмущаться. Это будто не со мной рядом было - за невидимой стеной...

Не знаю, сколько я так лежала. Постепенно меня пробирало морозным ночным воздухом, но холод всё равно не мог унять горячечный жар внутри. Шум в ушах и это бездонное небо над головою...

Впервые я ощутила себя здесь по-настоящему частью этого мира, дома. Время стирало, размывало воспоминания о прошлой жизни, превращая их в смутный сон. Удовлетворение от того, что у меня получилось помочь, что я вообще могу так, накрывало мягкими, мощными волнами и гасило все остальные чувства.

Я почти уснула, когда меня подхватили сильные руки, и я уткнулась носом Бьорку в грудь, жадно вдыхая терпкий кедровый аромат, смешанный с запахом адреналина и пота.