«ВПК — ядерно-оружейный комплекс»

Урал характерен тем, что даже в условиях перестроечного и постперестроечного развала, развала державы, сохранил много настоящего, за что люди могут и должны уважать себя, уважать своих соотечественников и гордиться, что это есть, было и будет рядом с ними. Это такие предприятия как Государственный ракетный центр, Федеральный ядерный центр, Златоустовский машиностроительный завод, производственное объединение «Маяк». Определенную зависть вызывают люди, которым довелось работать в расцвет эпохи, когда в основе было дело и прежде всего дело, когда воздавалось талантам, воздавалось способностям, когда у руля стояли настоящие руководители, настоящие государственные деятели, которые за очень короткий промежуток времени трудом и талантом, а не спекуляциями и жульничеством создали высочайшие достижения технической мысли. Это ракеты Макеева, это ядерные боеприпасы Щелкина, Аврорина и Рыкованова. Очень жаль, что в доперестроечный период это все было до абсурда засекречено. Если бы советский народ более детально знал о тех достижениях, которые имеет военно-промышленный комплекс, в частности наши уральские центры, уверен, что не было бы пути к власти той шпане, которая прорвалась к ней в конце 80 — начале 90-х годов. Очень горжусь, что мне довелось быть знакомым, дружным и поработать с этими предприятиями, с их руководителями и с людьми, которые с абсолютной уверенностью и гордостью могут называться научно-технической интеллигенцией и крупными большими учеными и патриотами нашей страны.

19 августа 1991 года

Очень хорошо помню этот день. Я был в отпуске. Мы проснулись утром, собирались ехать за грибами. Слышим по радио что-то совершенно непонятное, какие-то сообщения, потом знаменитое «Лебединое озеро». Надо сказать, что, несмотря на то, что ощущение приближающейся катастрофы витало в воздухе, пожалуй, с годов 1988-1989-х, но в тот момент я не мог представить себе, что все случилось и свершилось, и пена, которая захлестывала страну, берет вверх. Сложно рассуждать о мотивах, которые двигали руководителем ГКЧП, сложно оценивать технику исполнения, но то, что большинство населения страны, по крайней мере Урала, восприняло призыв к наведению порядка абсолютно адекватно, это совершенно точно. Я помню, как в течение 19-20-х чисел демократические средства информации вещали о том, что в Челябинске ведутся танковые бои, что Чебаркульская дивизия вошла в город, хотя все было абсолютно спокойно, смирно и хорошо.

Мое личное отношение к Борису Николаевичу Ельцину и к последующему периоду основывалось, как это ни странно, на американских представлениях о выборности и демократии. Там любой кандидат в президенты, в сенаторы, в губернаторы стремится быть своим парнем, чтобы каждый американец видел в нем человека, с которым можно выпить виски, пива, поболтать о том, о сем. Я с момента появления на политической арене Бориса Николаевича совершенно четко понимал, что будучи в командировке в поезде или еще где-то, я никогда с ним пить водку не сяду, от этого человека за версту пахло дурными приключениями.

Следующий день по значимости, который пришел так же внезапно и так же неожиданно, хотя было очевидно, что нечто безобразное надвигается. Это день подписания Беловежского соглашения. Я помню, утром, услышав это сообщение, я, честно говоря, не придал ему значения, решил, что это опять какие-то очередные политические игры, да и мало кто тогда в стране мог предположить, что это настолько всерьез и настолько страшным образом изменит нашу жизнь, жизнь страны и судьбы миллионов и миллионов наших соотечественников, что фактически будут реализованы самые смелые планы наших извечных противников, геополитических врагов, расчленение Российской империи, а Советский Союз — это, вне всякого сомнения, достойный наследник Российской империи. Очень обидно, что так получилось. И, безусловно, исторически очень интересно, что пришлось наблюдать эту историческую трагедию изнутри, частично пережив ее и связанные с ней невзгоды и самому. Множество поломанных карьер, особенно среди моих одноклассников, которые после школы в 1975 году пошли в технические вузы, в науку. К 1986-му, к 1991 году все это пошло под слом, сколько невостребованных талантов осталось за бортом в нашей стране.

Моцарт и Сальери

Эта тема меня давно и всерьез интересовала. Тема действительно серьезная. С одной стороны, общественное мнение, романтически настроенные барышни, романтические настроенные учителя и классическая трактовка. Достаточно спорное, по-моему, произведение Пушкина и история говорят, что Моцарт — это светлый луч, Сальери — нечто темное, мрачное и вообще негодное. Хотя на самом деле отношения складывались не так. Сальери Моцарта не убивал. Но, даже не углубляясь в исторические реалии, а если взять просто художественные образы двух фигурантов, мне всегда был ближе Сальери. Сальери — человек, создавший реальную школу, человек, реально стоящий на ногах, трудяга, системник. Есть такая английская пословица: «Система бьет класс». Любая система, если это здравая система, создает структуру, создает инфраструктуру и двигает прогресс. Моцарт — да, это нечто яркое, иногда украшающее, иногда уродующее, разрушающее, но бессистемное и не составляющее сколько-нибудь серьезной материальной основы в мире. Да, наверное, моцарты придают остроту, придают некую яркую раскраску, но все-таки даже в самой красивой птице главное не несколько ярких перышек, а ее способность летать, ее мускулы, ее крылья, ее голова. Если опускаться на совершенно приземленные сравнения, то, безусловно, Сальери — это здание, это фундамент, это коммуникации. Моцарт — это подкрашенный наличник. Сальери — это еда, это запасы на зиму. Моцарт — это пригоршня специй, не всегда брошенная в то блюдо, которое необходимо.

Даже самый яркий человек при несколько более длительном общении нас интересует не как автор каких-то ярких всплесков фраз, а как партнер, существо, на которое можно положиться, которому можно довериться. Именно такие люди имеют ценность.

Понятно, что моя точка зрения во многом и почти в основном не совпадает с наиболее распространенным и общепринятым взглядом, но я, безусловно, сторонник Сальери, себя я, наверное, тоже отнесу ближе к Сальери, хотя не чужд неким ярким вспышкам и высказываниям. Но сальери — это основа нашей цивилизации, это люди, которые создали наш мир. Моцарты лишь иногда где-то и не всегда уместно своими всполохами его раскрашивают.

О профессиях

Была такая книжка, в советские времена очень популярная — «Чем пахнут профессии» итальянского писателя Джанни Родари. Там очень хорошо все было прописано. Искажения, к сожалению, мы наблюдаем сейчас. Девальвировались настоящие профессии, где люди заняты делом, такие как учитель, врач, инженер, военный. На первый план вышло что-то непонятное: манагер, банкир, посредник, а в общем, жулик и спекулянт. Есть у меня старший товарищ, которого очень уважаю, генеральный конструктор и генеральный директор Государственного ракетного центра, член-корреспондент Российской академии наук, профессор Владимир Григорьевич Дегтярь, который