Алин тронул принцессу за руку, и Эльда будто очнулась от сна.

— Не волнуйся, Алин, я уже взяла себя в руки. Все в порядке. Я не дам этому чудовищу разрушить Аграмонт, как он разрушил мою жизнь. — Она обратилась к старцу: — Провидец! Веди нас в Хрустальный зал. Мы должны остановить зло!

Летописец проводил Эльду и Алина до красивой хрустальной двери с золотой ручкой. Там он поцеловал принцессу в лоб, точно так, как делал это ее отец, и попрощался:

— Здесь я оставлю тебя, девочка. Все, что я должен был тебе рассказать, я рассказал. Теперь я останусь тут, чтобы выполнить свою последнюю миссию. Удачи вам!

Друзья открыли дверь и вошли в огромное подземелье. Едва они ступили на мраморный пол, как вдруг, будто повинуясь воле кого-то невидимого, на стенах вспыхнули факелы. Подземелье осветилось. Это был фантастически большой зал, напоминающий по форме колокол: от круга мраморного пола поднимались стены, плавно сходящиеся высоко вверху. Дальнюю сторону зала скрывала вода.

Вода напоминала чернильную кляксу. Какая глубина у этого водоема — предположить было сложно. Он мог быть как лужей, так и пещерным озерцом. Но идти проверять эти версии желающих не нашлось.

Зал оказался пустым, если не считать стоящего у ближайшей стены старинного сундука. Красивая резьба и кованые детали украшали ларец. Эльда подбежала к сундуку и откинула его крышку — та подалась легко и беззвучно. Принцесса отшатнулась — в сундуке с тихим скрежетом и писком шевелились сотни пауков и крыс. Эта картина вызывала больше отвращение, чем страх. Зачем эта мерзость находилась здесь?

Эльда спешно захлопнула крышку. Тут она заметила надпись, вырезанную древним мастером поверх цветочного орнамента, украшавшего сундук: «Здесь пленено и заперто зло нашего времени. Конталиан Денок». Ах вот в чем дело! Значит, этот ларь держит в себе разнообразное зло, собранное и лишенное сил в самые первые дни Аграмонта!

Принцесса осмотрелась. С одной стороны зала в стене был небольшой проем. Алин ловко протиснулся в него и помог Эльде. Они оказались в небольшом хрустальном помещении. Стены его украшало бесчисленное множество рисунков, выполненных удивительно подробно и тщательно. Поверхность была настолько испещрена ими, что колеблющийся свет единственного факела, горевшего в этой комнате, делал картины подвижными.

Посередине помещения стояла каменная плита с Золотой Трифорсе. Судьба Аграмонта переливалась, отражая огненные сполохи. Но внимание пришедших привлек другой предмет. Это была хрустальная пластина с золотыми буквами, стоявшая прямо за плитой с Трифорсе. Надпись на ней частично истерлась и осыпалась, а то, что сохранилось, гласило: «Три стихии породят четвертую, как три камня станут одним. Три силы сольются, став непобедимы, и в то мгновение вновь роди…» Дальше ничего не читалось.

Алин трижды перечитывал надпись, предполагая варианты ее окончания. Трижды Эльда ощупывала плиту, стараясь по следам букв определить дальнейший смысл. А Нави вышагивала, заложив руки за спину, около Трифорсе и вспоминала все известные притчи, истории и предания народов Аграмонта, которые могли пролить свет на окончание текста.

Друзья не сдавались и не отчаивались. Наконец фея озвучила свои размышления:

— Три стихии — это стихии священных камней, это очевидно, то есть огонь, вода и земля. Камней всего три, а стихий, как известно, четыре. Значит, сложив три имеющихся камня, мы должны получить ту стихию, которой пока нет, — воздух. Наверное, в результате соединения трех камней родится четвертый камень — камень воздуха, обладающий какой-то сверхсилой. По крайней мере, я так считаю.

— Очень похоже на правду. Вполне может быть, что именно так надпись и заканчивается, — согласилась Эльда. — Выходит, мы должны вернуться в Цитадель Времени, подобрать камни и принести их сюда? Знать бы заранее, не пришлось бы возвращаться… Теперь будем предусмотрительнее. — С этими словами Эльда взяла Золотую Трифорсе и спрятала ее в складках своей одежды.

Фея, довольная своими логическими изысканиями, вылетела в стенной проем. Оживленно болтая, друзья последовали за ней. И Эльда, и Алин, забыв свои недавние страхи, теперь шумно обсуждали предстоящие действия. Эльда воодушевленно размахивала руками, строя картины светлого будущего. Она так увлеклась этим, что случайно ступила в воду. То, что издалека казалось чернильной лужей, на самом деле было неглубоким холодным озерцом. В туфельку принцессы залилась вода. Вскрикнув от неожиданности, Эльда схватила Алина за плечо. Но испугали девушку не промокшие ноги. В озерце плавали крошечные чуры с обоюдоострыми белоснежными зубами. Одна маленькая змейка впилась клыками в ногу принцессы, как пиявка. Несчастная Эльда, крича и подпрыгивая, мотала ногой и пыталась ухватить чуру за хвост, но пальцы соскальзывали с гладкой, мокрой кожи змейки.

То ли устав от беспрестанной тряски, то ли напившись крови, чура оскалила зубы, отпустила хватку и нырнула в воду. Победа явно осталась за ней. И ее прощальный оскал неприятно напоминал усмешку.

Эльда от всего произошедшего начисто потеряла грацию королевской особы. Она отскочила подальше от озера, уселась прямо на пол подземелья, сняла туфельку и крепко обняла свою ногу. Со стороны могло показаться, что девушка обнимает любимого родственника, давно не приезжавшего в гости. Она гладила свою пострадавшую ногу и успокаивала ее, как малое дитя:

— Ну, ничего-ничего, моя хорошая. Все пройдет, все заживет. У нас снова все будет хорошо. И никто больше не посмеет нас обидеть!

Алин, ошарашенный поведением Эльды, стоял рядом. Он смотрел на происходящее, вытаращив глаза. Укус чуры был менее болезненным, чем укус пчелы. Но, глядя на Эльду, можно было подумать, что ей только что чуть не отгрызли ногу. Принцесса сейчас напоминала буйнопомешанного больного, никак не меньше. Когда первое потрясение прошло, мальчик еле сдерживал смех.

Причитающая девушка наконец заметила кокира. Поняв, как смешно ее поведение, она смутилась и отпустила ногу. Потом обиделась и демонстративно надула щеки. Это стало последней сценой спектакля. Алин не выдержал, и… пещеру наполнил безудержный хохот мальчика.

Смех чудовищным эхом отражался от стен. Ребята даже как-то съежились от этих звуков. Голос Алина — звонкий мальчишеский голос, отразившись от пещерного свода, гремел низко и недобро. В пещере, где еще минуту назад было уютно и радостно, сразу стало тревожно и небезопасно. Неизвестно откуда взялся ледяной ветер. Будто дыхание злого великана, он задул сразу несколько факелов, гореть остались только три. Их пламя тревожно плясало, отражаясь на потемневших стенах.

Эльда вскочила на ноги и крепко схватила Алина за руку. Кокир напряженно всматривался в темноту, сжимая рукоять меча. Мальчик давно перестал смеяться, а ужасающе громкий хохот продолжал сотрясать зал. Фея скользнула кокиру под шапку…

Вдруг все стихло. И в этой тишине ощущение опасности стало гораздо острее. Внезапно принцесса побледнела. Ее губы беззвучно задвигались. Огромные синие глаза Эльды наполнились ужасом и уставились в одну точку за спиной Алина. Девушка стала медленно отступать назад.