Цоры отнесли всех своих погибших в воды пещерных озер, и те растворились в них, чтобы вновь возродиться в следующих воплощениях. Принцесса Руто стала королевой. А править ей помогал Лорд Вабу-Вабу — хранитель водного народа. Рыбы простили его. И теперь все вопросы водного мира решались сообща цорами и рыбами.

Даруния, душевный и общительный, не возвращался бы в свой вулкан еще долго. Все хотели видеть его у себя в гостях. Но он, как и весь его народ, порядком замерз и проголодался. И если специально для великого пира из пещеры Додонгос привезли лучшие камни, то повысить окружавшую температуру до необходимой не представлялось возможным. И теперь Огненный Генерал страшно переживал, что долго не увидит друзей. Правда, король Мэрон Лиз пообещал дать поручение своим мастерам, чтобы те создали термостойкие костюмы для посетителей огненной страны, и тогда любой желающий сможет приходить в раскаленные покои Дарунии когда угодно.

Мидо и Нилок, оба раненые и перевязанные, весь пир обсуждали дальнейшую жизнь своих народов. В конечном итоге они пришли к выводу, что объединение пойдет всем на пользу, тем более что отличия их так несущественны. Лесные феи уже давно дружественно относились к этим народам.

Саку-дерево вполне приняло свою миссию и теперь мудростью и любовью помогает строить жизнь объединенного лесного народа. Лесной народ очень гордится своим хранителем. Кроме прочего, их чудесный каштан всегда цветет, испуская волшебный сладкий аромат.

А что же стало со злобным черным магом Аграмонта? Куда же бежал Гонандорф? Он поспешил в Герудо-крепость, где его без особого восторга встретили соплеменники. Ведь еще мальчиком он надменно общался с ними, говорил о своем великом будущем и их бесславном настоящем. Теперь, израненный и побежденный, он постучался в отчий дом и попросил защиты. Его впустили. Под насмешки детей и гробовое молчание взрослых он прошел по крепости до комнаты своей матери. Когда тяжелая дверь закрылась, все забыли о новом жильце. Забудем о нем и мы.

И пусть наш мир Аграмонт будет всегда миром Согласия. Ведь в нем, как и в любом другом мире, есть для этого все необходимое.