Даруния, подмигнув юному воину, повел свой народ к извивающимся змеям. Гороны складывались, превращаясь в огромные валуны, и давили чур. Равнодушные к укусам жители вулкана раскатывали змей по мраморному полу, как цветные ленты. Другие гороны, разбежавшись, сталкивались головами, и вспыхивавшее до потолка пламя сжигало испуганных змей прежде, чем те успевали уползти.

Кокиры и дети леса под предводительством Мидо и Нилока, а также феи, ведомые Нави, уничтожали крыс.

В какой-то момент огромный паук отделился от своих собратьев и двинулся к кокирам. Он, вероятно, решил, что эти дети не такие сильные противники, как взрослые цоры. Но он жестоко ошибся…

Феи, заметив надвигавшегося врага, мгновенно слетелись, образовав огромный радужный шар. Шар стал медленно опускаться перед пауком. Кокиры и дети леса как по команде закрыли руками глаза. Радужный шар быстро становился белым… еще белее… еще ярче… и еще через полсекунды яркая вспышка света ослепила врага. Паук пошатнулся, потеряв ориентацию, и попятился.

Этого момента и ждали лесные стрелки. Феи разлетелись в разные стороны, напоминая маленький фейерверк, и вперед выступили воины леса. Мидо и Нилок переглянулись, подмигнули друг другу и скомандовали:

— Готовьсь! Заряжай! Пли!

Град крупных камней обрушился на паука. Разозленный, ослепленный монстр заметался из стороны в сторону, натыкаясь на стены, сбивая с ног крыс. Мечущийся паук внес замешательство не только в ряды своих многоногих собратьев, но и в ряды светлого воинства. В этот момент все прекратили сражение, стараясь вовремя отскочить от обезумевшего чудовища. Даруния был единственным, кто наблюдал происходящее с олимпийским спокойствием. Сложив руки на могучей груди, он невозмутимо ждал, когда ослепленный монстр приблизится к нему.

Лишенный зрения враг, перемяв своих собратьев, множество раз стукнувшись о стену, наконец вывалился к королю горонов. И тогда великий воин огня разомкнул руки и со всей силы ударил громадным кулачищем по паучьему брюху… Удар был смертелен. Паук как-то резко весь сдулся и рухнул к ногам победителя.

— Вот и славненько, — констатировал Даруния. — Отлично сработали! — подытожил король огня, обернувшись к феям и воинам леса.

Одна из змей, воспользовавшись моментом, молниеносно подползла к королю горонов, встала на хвост и, раскачиваясь, обнажила клыки со стекающим ядом. Глупая тварь, уже погубившая своими укусами нескольких цоров, не замечала разницы. Ведь прокусить тело горона было просто невозможно, все бы закончилось сломанными зубами. Но Даруния не дал нападавшей расширить свои познания. Не удостоив змею и взглядом, король резко протянул руку, и каменные пальцы сжали безногое тело. Змея дернулась и, удушенная, повисла веревкой.

После смерти паука бой продолжился снова, а потому не многие видели бесславную гибель змеи. Но те, кто все же стал свидетелем очередной красивой победы короля горонов, посмотрели с восхищением в сторону гиганта. Представители вражеского войска не стремились более тягаться с Дарунией и старались нападать на кого-нибудь другого.

Где же в это время находился наш Избранный? Алин старался успеть везде. Если он замечал, что полчища крыс теснят прекрасных воинов воды, он кидался им на помощь, чтобы плечом к плечу сражаться против серых хищников. И вскоре цоры начинали брать верх, но рядом воины леса едва сдерживали натиск пауков, и Алин вставал в ряды зеленых отрядов. Мальчик беспощадно рубил пауков, змей и крыс.

Но в этом яростном бою он искал главного своего врага — Гонандорфа Аратеро. Опекун Эльды ловко избегал прямого поединка с юным героем. Злодей явно надеялся, что Избранный растратит силы на других противников, и вот тогда Гонандорф, взрослый мужчина, хорошо владеющий мечом и впитавший черные силы древней магии, легко расправится с жалким, вымотанным мальчишкой.

Однако Алин, как ни странно, с каждой минутой становился все сильнее. Его наполняли свет, вера друзей в его силу и энергия Священного подземелья. Об этой энергии не было написано ни в одной хронике Аграмонта, а потому Гонандорф не мог прочитать о ней. Эту силу подземелье накопило за долгие времена, пока скрывало в себе Трифорсе. Мощь Трифорсе, светлое волшебство звездных фей лучилось теперь из каждого камня стен и пола. И никто, даже такой сильный колдун, как опекун Эльды, не был в состоянии разрушить его.

В какой-то момент Гонандорф попытался воодушевить своих отступающих воинов и для этого наконец решился сразиться с Алином. Кокир, заметив приближавшегося врага, на минуту засомневался в своих силах. Что говорить, он был всего лишь подростком, принявшим первый серьезный бой. «Сколько у меня шансов справиться с Аратеро?» — думал он.

— Ты великий Избранный, — вдруг услышал Алин прямо над своим ухом голос Сетиса. — Своей силой духа ты пробудил во всех нас мужество, и мы пришли сюда, каждый — по зову сердца. А Гонандорф призвал своих монстров лишь силой колдовства. Он слаб и жалок, потому что его душа давно сгорела в зависти и алчности. Ты справишься с ним, Алин. Ведь ты — это сила Аграмонта!

Едва успев договорить, Сетис кинулся отбивать очередную атаку крыс.

Алин и Гонандорф встали друг против друга. Как-то сам собой вокруг них расчистился круг. Два соперника стояли молча, глаза в глаза. В одних, холодных и желтых, отражалась бездонная тьма. В других, пронзительно-голубых, лучился свет чистого ясного дня. Наконец злодей слегка поклонился сопернику, Алин ответил, и решающий поединок начался. Засверкали мечи, рассекая воздух. Выпады Аратеро были хитры и коварны, отражения Алина — точны и решительны. Мальчик уходил от атак и тут же нападал сам, тесня колдуна к стене.

Тем временем общее сражение подходило к концу. Монстры Гонандорфа один за другим падали на каменный пол, истекая черной кровью. Одолев змеиное воинство, Даруния и его народ грозно двинулись к месту главного поединка. Перешагивая через передавленных и обожженных змей, воины огня медленно приближались к Алину и Гонандорфу.

Переступая через ноги мертвых пауков, туда же подходили воины леса со своими феями. Сильно поредевшие ряды цоров (им досталось от крыс сильнее всего) также подтягивались к месту последнего сражения. Гонандорф краем глаза заметил, что его войска побеждены, занервничал и допустил ошибку. Его черный меч с искрами воткнулся в узкую щель между каменными плитами стены. Алин немедленно воспользовался этим и, ранив врага, заставил его выпустить из рук застрявшее оружие.

Раненый Аратеро со стоном осел на пол, но вдруг неожиданно для всех вскочил на ноги. В последний раз злобно взглянув на Алина, он побежал к хрустальной двери. Гонандорф выбрал самый верный путь для отступления. Цоров после боя осталось значительно меньше, чем других воинов Аграмонта. Подданные Сетиса своими телами и оружием закрывали принцессу Эльду, а уничтожить ее жаждали практически все чудовища. Многие из цоров были теперь тяжело ранены и еле стояли на ногах. Кольцо, сжимавшееся вокруг опекуна принцессы, имело самое слабое место именно в рядах воинов воды.

Быстро вычислив это, Гонандорф устремился к двери, расталкивая немногочисленных цоров. Но сам король Сетис, несмотря на полученные раны, твердо стоял как раз на пути колдуна. Благородство великого цора не позволяло нападать с мечом на злодея, ведь тот был безоружен. И Сетис попытался остановить Аратеро в рукопашном бою.