не веря своему маленькому счастью. Вот она, здесь, со мной – и кажется, любые невзгоды можно победить. Мне очень хотелось в уборную, умыться, почистить зубы и переодеться, так как от шелковой сорочки по коже бегали нервные мурашки. Но я не хотела терять ни секунды. Потянула Ло к кровати и сама забралась туда с ногами:

– Ну? Как? Что? Рассказывай.

Лоре не требовались уточнения. Она выдержала многозначительную паузу, от которой, казалось, зуд на теле стал невыносимее, и подала мне полный кубок прохладной воды. Только после этого невесело начала:

– В тот день, когда ты вновь пропала, я честно надеялась, что это ненадолго. Час, два, максимум, день-другой или неделя – и ты вернёшься.

– Ты сказала «неделя»? – я закашляла, поперхнувшись водой.

Ло покачала головой:

– Но время шло, а чуда не происходило. Его не произошло и через месяц… и через полгода.

А теперь и волосы на затылке встали дыбом.

– Ты шутишь, да? Скажи, что шутишь! Я всего несколько дней тут!

– Возможно, но в нашем мире прошёл уже год. Оливия, тебя давно похоронили.

Кажется, мои глаза стали размером с блюдце:

– Невозможно...

– Это у тебя прошла пара-тройка дней, а наш мир унесся вперед. Кажется, он смирился с потерей «бойца» и решил поскорее тебя стереть.

– Меня нет уже год?!

– Да, представь. А ещё представь, как горевала Сухарь. Она рыдала, наверное, неделю, словно потеряла не сотрудницу, а родную дочь, не меньше.

– Шутишь?

– Если бы! Оказывается, и у Сухаря есть сердце.

Я нахмурилась. Осознать, что меня где-то нет так долго, и принять это – не одно и то же. Внутри всё разрывалось от противоречий, и я не могла понять, как к этому относиться. Подняла взгляд на Ло и увидела мелкие морщинки вокруг её ясных глаз, хмурую полоску, залёгшую между бровей, и усталую, робкую полуулыбку, как будто она сама до сих пор с трудом верила, что я настоящая и живая.

Лора сжала мои пальцы в своих:

– Я рада, что нашла тебя и что в этом мире ты прежняя, какой я тебя запомнила.

Я закусила губу, уговаривая себя не плакать: на сырость времени нет, ведь в любое мгновение нас могут прервать. И задала самый мучительный для меня вопрос и в то же время самый страшный:

– Как ты сюда попала?

– Думаю, ты сама мне об этом скажешь.

– Книга, – не задумываясь, выпалила я.

– Верно! У меня ушло чуть больше полугода, чтобы полностью её перевести, и ещё полгода – чтобы беспечно доверить тайну одному говнюку.

– Не понимаю.

– А тут нечего понимать. Помнишь нашего общего знакомого, Дамира?

– Этот тот, к кому мы ходили на день рождения в глупых костюмах?

– Да, тот самый.

– И что? – я нахмурилась сильнее. Теперь сложить два плюс два у меня не получалось.

– А то, что этот хрен залез мне в душу и наследил там грязными тапками.

– Лора, давай без метафор. Боюсь, у нас не так много времени, – я нервно дёрнулась, когда за дверью что-то громко стукнуло.

– Короче, этот Дамир – не Дамир вовсе! Я даже не знаю, как его зовут на самом деле. Но он был осведомлён не только о порталах и об этом мире, но и о книге. Конечно, он тщательно это скрывал. Вился вокруг меня ужом, соблазнял… – подруга поджала губы, её взгляд стал холоден, словно лёд. – Я долго давала ему от ворот поворот, тем более это было не сложно: я так погрузилась в изучение книги с желанием тебя вернуть, что всё остальное было не важно. Но этот гад был настойчив, учтив… короче, изображал из себя приличную сволочь.

И в один момент уязвимости я не смогла больше его прогонять. Я так устала от всего. Книга становилась тускнеющим маяком моего безумия, и мне казалось, что я гоняюсь за призраком надежды. Ведь, несмотря на то, что в ней есть заклинания, способные активировать порталы и делать необычные вещи, в руках простого человека они бесполезны. Я, наверное, тысячу раз произнесла нужные слова, но ни один портал не открылся.

– Может, это из-за завесы? Ияр создал что-то типа магического купола, чтобы магия не работала.

– Не знаю, Лив, но в тот момент я тебя тоже похоронила. Горевала долго, впала в депрессию. Забросила книгу и на какое-то время о ней забыла. А тут этот со своими манерами, ухаживаниями, цветами… Я несколько месяцев наслаждалась романом, – Ло опять поджала губы. – И, когда совсем потеряла голову, я ему открылась. Рассказала о портале, о мире. Конечно, он сделал вид, что не поверил, попросил доказательства.

Отказать я не смогла – не тогда, когда он буквально врос мне в душу. Попроси он тогда вырвать сердце, я бы, не задумываясь, это сделала, – щеки подруги стыдливо покрылись румянцем. – Прости, я не должна была...

– Ло…

– Не нужно меня жалеть, – она зло стерла со щеки скупую слезу. – Никогда больше не поверю мужикам, лучше в монастырь, чем вот так, – Лора тряхнула головой, её руки с силой сжали край простыни. А мне показалось – она словно сжала своё кровоточащее сердце.

– Что было дальше? – тихо спросила я, вместе с ней ощущая горечь предательства на языке.

– Он попросил остаться у него. Это… – обычно такие темы её не смущали, а тут она просто заалела всеми оттенками красного. – Это была не просто ночь любви, это был пожар. Я никогда не чувствовала ничего подобного. В тот момент меня любили по-настоящему искренне, хотя теперь я понимаю, что это была всего лишь часть плана. После этого говнюк поцеловал меня так, словно я для него целый мир, и велел отдыхать, сказав, что с утра у него для меня грандиозный сюрприз.

В этом была его ошибка: нельзя обещать девушке сюрприз и не показать его тут же. Я ворочалась, сон не шёл, в уме уже перебирала фасоны свадебных платьев, банкетный зал и музыку для нашего первого танца. Счастье заполняло до краёв. Но чем больше мозг трудился, наполняясь счастливыми картинами, тем отчётливее становилась тревога. Да и его странное исчезновение добавляло вопросов.

Я запахнула халат, влезла в пушистые тапочки и, осторожно шагая, направилась на поиски. Конечно,