Не удивительно, что маг такой дерганый и агрессивный. Если бы прогноз был точнее, они бы успели оперативно стянуть ткань пространства. В этом случае и энергии потребовалось бы меньше, и цары остались бы по другую сторону разлома.

– Марк, давай без истерик, – вмешался в перепалку я. – В следующий раз прогноз будет точнее. Гарантирую.

Маг хмуро вздохнул и направился к выходу из отдела.

– Кстати, вместо мыла советую использовать уксус, – бросил я ему вдогонку. – Он и запах отобьет, и пятна на коже позволит отмыть.

– Попробую.

Когда за Марком закрылась дверь, я повернулся к очкарику и предложил:

– Ну что? Усовершенствовать систему будем?

Тот ответил недоверчивым взглядом.

– Дим, не будь ты таким колючим, – Лиза встала со своего места и уперла руки в боки. – Пора признать, что твоя разработка не идеальна. И, возможно, свежий взгляд со стороны поможет нам сдвинуться в мертвой точки.

– Да делайте вы что хотите! – Гуру махнул рукой, с разочарованием глядя на свой монитор. – Сколько труда вложено, а благодарности никакой!

– Дмитрий, поставьте себя на их место. Ошибки вашего прогноза могут стоить им жизни. – Добавил я.

И с какой Бездны я его уговариваю?

– Да понимаю я. Но кроме имеющейся системы пока ничего лучше нет.

– Никогда не поздно принять помощь. Я хоть и не имел дело с вашими разработками, но могу подсказать несколько идей.

– Что именно? – После долгого молчания очкарик капитулировал.

Я улыбнулся, предвкушая продолжительные разборки.

– В прогнозной модели изначально заложена ошибка, – я развернул свой ноутбук в сторону Дмитрия и Елизаветы и указал на пару цифр.

Когда они увидели на экране фрагмент вскрытой программы, оба шумно выдохнули.

– Элир, вы же сказали, что не работали с этим программным обеспечением? – Гуру удивленно хлопнул глазами. – Как вам удалось в столь короткий срок взломать код и разобраться в модели?

– Я быстро учусь, – отмахнулся я. – Какие координаты приняты за начало вектора, по которому происходит разлом?

– Координаты точки пересечения общей пространственно-временной оси и полярной оси Демониума. – Незамедлительно выдал очкарик.

– А с чего вы взяли, что это верно?

– Но… – Блондин вдруг запнулся и подвис.

– Предлагаю вместо ваших данных использовать мои, – я написал на листе бумаги новые координаты, которые предусматривали начало вектора в Бездне, а также преломление от влияния Демониума.

Гуру глянул на цифры, а потом ввел их у себя на компьютере. Минуту он что-то проверял, хмурясь и почесывая лоб, а затем просиял:

– Результат гораздо лучше! Я сопоставил обновленную модель и реальные координаты сегодняшнего разлома. Погрешность всего в пятьдесят метров! Но откуда вы знали?

– Я же говорил, что имею немалый опыт.

– Ладно, – кивнул очкарик. – Какие еще будут предложения?

– Это зависит от того, сколько времени вы готовы уделить корректировке системы. На мой взгляд, здесь и недели не хватит. – И я провокационно вздернул бровь.

Однако гуру, воодушевленный полученным результатом, лишь глянул на меня поверх очков и сказал:

– До следующего прорыва я совершенно свободен.

Работать с очкариком оказалось интересно. Он был неглупым парнем с глубокими знаниями в своей области. Гибкий ум и широкий кругозор позволяли ему понимать меня с полуслова. Кроме того, и я в процессе общения получал полезную информацию.

Целую неделю мы потрошили его систему, модифицировали датчики, вносили изменения в модель и проверяли ее работоспособность.

Не все мои предложения, работая исправно на Демониуме, были актуальны для Земли. Но в этих случаях Дима философски говорил, что отрицательный результат – тоже результат.

В конце концов, нам удалось существенно повысить эффективность системы. Погрешность определения координат эпицентра прорыва сократилась до нескольких десятков метров, а временной диапазон уменьшился до получаса.

Сегодня к полудню мы с Димой внесли последние изменения.

И с каких это пор я перестал про себя пренебрежительно называть его очкариком?

Теперь дело оставалось за малым – проверить наши усовершенствования на реальном разломе. Но, как назло, все было тихо. Никаких тревожных сигналов не поступало.

Я очень не люблю безделье и пустое ожидание непонятно чего. В такие моменты у меня начинает портиться настроение, и мне становится сложнее контролировать свои инстинкты. Поэтому сейчас я был немного раздражен и подавлен, пытаясь решить, чем заняться.

Лиза, как обычно, трещала без умолку о какой-то ерунде. Как я понял за прошедшее время, утихомирить ее было невозможно.

Интересно, что будет, если она узнает, кто я? Может в этом случае этот словесный понос стихнет?

До настоящего момента и болтливая Елизавета, и гуру прогнозов были не в курсе, с кем они работают. Забавно, на что рассчитывает Илья Владимирович? Ведь судя по довольно прямолинейному характеру Димы, когда до него дойдет информация, будет неслабый ураган.

Однако сложившаяся ситуация была мне на руку. Я мог нормально общаться с прогнозистами в отличие от комитетских магов, которые знали все. Последние, каждый раз, как я появлялся в поле их зрения, вели себя крайне неприветливо, демонстрируя презрение, недовольство и настороженность. Я из последних сил пытался сдерживаться. Но напряжение с каждым разом росло. Их ненависть вызывала во мне взаимные чувства. И в последний раз, столкнувшись на проходной Электриком, мне стоило огромных усилий не приложить его головой о турникет.

Нет! Мне определенно нужна возможность выплеснуть свой негатив!

И решение было очевидным.

Как только мысль посетить тренировочные площадки Комитета оформилась в уверенное желание, в дверь отдела вежливо постучали. Я оторвал бесцельный взгляд от монитора и, увидев вдруг Кима, широко улыбнулся.

Не думал, что буду так рад видеть этого мальчишку!

– Добрый день, – тот поприветствовал всех присутствующих. – Не помешаю?

– Нет, конечно, – я попытался скрыть лезущую из меня радость. Но Ким итак уже все понял.

– Тяжко? – С сочувствием спросил он. Маг всегда отличался исключительной проницательностью. Но меня прочитать с такой легкостью ему удалось впервые.

От чувства противоречия я отрицательно качнул головой.

– Понятно, – мой ответ парень понял с точностью до наоборот. – Илья Владимирович разрешил мне заниматься в тренажерке. Сказал, что не против твоего посильного участия. Может сейчас?

Я еле сдержал порыв тут же вскочить со стула. Но в последний момент, взяв себя в руки, все-таки спокойно поднялся и произнес: