Сперва эта идея показалась мне заманчивой, так как я надеялся приглядеть что-то и для своей мамы. Мои надежды с подарком оправдались, только вот дилемма выбора вновь начала терзать Керу. Она моталась от одной стойки с украшениями к другой, крутила в руках и у уха не одну, не две, даже не пять пар серег, но не могла отдать предпочтения какой-либо.

Я все ждал, когда она попросит выбрать меня, и я ткну на первые подвернувшиеся, но тут дверь магазина отворилась. Дуновение прохладного воздуха привлекло мое внимание, и я встретился взглядом с голубыми глазами.

Улыбка Этти, увы, не стала шире при виде меня — уши она пересечь была не способна.

— Макс! — помахала рукой девушка. Той рукой, пальцы которой не были переплетены с пальцами МакКензи.

— Привет, — натянул улыбку я.

Мы обменялись рукопожатиями с МакКензи, а Этти стиснула меня в объятиях. Укол ревности в очередной раз дал о себе знать, когда она с тем же радушием раскрыла объятия для Керы.

— Пришли выбирать подарки к Рождеству? — любопытствовала моя девушка. — Или подбирать обручальные кольца?

Я был единственным, кому эта шутка не понравилась. Единственным, у кого среди присутствующих исправно работало чувство юмора.

— Этти, нужно твое одобрение, — сориентировался я, забирая ее из рук МакКензи и направляя к отложенной коробочке с серьгами. — Как думаешь, маме понравится?

Сестренка склоняла голову то в одну, то в другую сторону, оценивая их с видом дотошного эксперта в области ювелирных изделий. Наконец она взглянула на меня, выдержала необходимую паузу и одобрительно кивнула.

— Хороший выбор, братец. У тебя есть вкус.

— Упакуйте, пожалуйста, — тут же обратился к продавщице я.

— И мои, — спохватилась Кера.

Карие глаза какое-то время еще метались между серьгами, но в итоге она, наконец, предоставила слово мне. Я указал на те, которые девушка рассматривала дольше всего, хотя бы потому что такое внимание к ним не могло быть беспочвенным. А еще потому что, если она похожа на маму, эти серьги будут к лицу миссис Оксли.

— Может, лучше выберем ей шарф?

Я обернулся на голос Этти, и мое сердце защемило: она качалась из стороны в сторону, отталкиваясь от рук МакКензи, словно мячик, который парень готовился забросить в корзину.

Мою ладонь мягко сжали, и я вернул взгляд к обеспокоенной Кере.

— Замотала я тебя с магазинами, да?

— Нет, все хорошо, — попытался успокоить ее я.

Лучше бы мы продолжили выбирать платья.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Полетт, 21 декабря

Мое тело зиждилось на трибунах, но мысли были далеко за пределами спортивного зала. Более того, они были в другом времени.

— Макс не придет, — сказал вчера Бен, сбрасывая звонок и усаживаясь на диван.

— С чего это он решил пропустить просмотр «Ведьмака»? — хмурилась Лоис.

— Ты же говорила, вселенная «Ведьмака» одна из его любимых, — шепнул мне МакКензи.

— С ним все в порядке? — заволновалась я, ведь сказанное парню было правдой.

— О, более чем! — закивал Бен. — Они с Керой проведут время куда веселее, чем мы.

— Но у нас ведь будет Кавилл! — не согласилась с ним Келли.

«А у него будет секс», — чуть не сболтнула я тогда. Бен прав, Максу было куда веселее.

Из воспоминаний меня вывел локоть Клариссы, воткнутый в аккурат меж ребер.

— Наш выход, Полли, не спи! — скомандовала она, труся перед моим лицом помпоном.

И если ее толчок был относительно легким, то вчерашняя ситуация перед просмотром ударила внушительно. Кажись, по сердцу.

***

На полупустых трибунах никто не мешал нам с МакКензи наблюдать, как пару игроков из другой школы решили взять у наших реванш. Тренер Вальдес так обрадовался победе, что дал парням волю покидать мяч без наставлений касательно того, чтобы «переодеться и живо освободить помещение».

— Рон что-то принимает? — любопытствовала я, вынимая атласные ленты из волос.

— О чем ты? — МакКензи все еще тяжело дышал.

— О стероидах.

Ответом мне стал смех.

— Что? Ты только погляди на его руки. Они больше твоих раза в два.

Я принялась мять его бицепс — впечатлил:

— Оу, а ты неплох!

— Это ты Рона еще без футболки не видела, — ухмылялся парень, высвобождаясь из моих рук.

— Да ну! У него и пресс завидный?

— Все восемь кубиков как на подбор.

— Мм, — мечтательно протянула я. — Как они, должно быть, выглядят после душа, когда кожа влажная…

— Да, изумительно.

МакКензи поджал губы и закрыл глаза, поэтому он не заметил мою торжествующую улыбку. Просто схватил меня за руку и потащил к выходу из зала, прямиком на улицу.

Лица парня я видеть не могла, так как угнаться за его размашистыми шагами — невыполнимая задача, а на мои восклицания сбавить темп он не реагировал. Холодный воздух колол обнаженную кожу ног, и я впервые порадовалась, что наша форма болельщиц предусматривает хотя бы длинные рукава.

Когда мы оказались в машине МакКензи, он выдохнул так, словно не дышал всю дорогу, подтянул ноги к себе на сиденье и сцепил руки вокруг них. Его щеки пылали сильнее, чем пять минут назад, непосредственно после оживленной игры.

— Я не хотела тебя расстроить, — лепетала я.

— Давно ты знаешь? — глядя в пустоту, спросил он. Шепотом.

— А как долго мы шли сюда?

Я улыбнулась и сложила руки на его колене, опустив на них подбородок.

— Я никому не скажу, обещаю. Да и что в этом такого? Я тоже предпочитаю парней.

МакКензи обернулся и глядел на меня целую вечность, прежде чем с опаской уточнить:

— Ты не злишься?

— Ты со мной знаком? Я по жизни лапушка.

— О-о-о да! То, как резво ты опрокинула меня с кровати толчком ноги было просто… мм, — отзеркалил мою улыбку парень. — Сама женственность, сама доброта.