Но я сунул страшноватого вида клинок в сумку, где лежали «Трубы Иерихона», всякие снасти к нему, а также патроны к дерринджеру.

Дошли до центральной площади, где наши пути расходились. Ростоцкий намерен посетить свой банк, а вечером у него важное дело: новая жена губернатора справляет день рождения, даёт званый ужин, на который собирается вся городская элита.

— По моим расчётам, на Каймане буду только через неделю, вот тогда и поговорим.

Пожали руки, и я пошёл к реке.

Новый мир недоучек в боевых делах не любит. Предстоит ещё одна учёба.

Интересно, что же он мне предложит?

Решил завести дневник.

Никогда не занимался бытописательством. Дневник в последний раз видел в школе, у девчонок-одноклассниц. С надписью «Секреты», капец какой-то… Девчата вечно что-то туда записывали под хи-хи, рисовали. Как же её звали? Не помню уже. В общем, спросила, хочу ли я посмотреть на девичьи секреты? Я, дурак-мальчишка, радостно кивнул головой, и мне милостиво было разрешено отогнуть утолок на одном из листков. Отогнул и прочитал:

«Умный читает газеты, а дурак — секреты!».

Эти, с косичками, громко хохотали, тыкали пальцами, а я хлопал глазами, раз за разом перечитывая коварное… Как субъект послания. Естественно, история отбила у меня желание когда-либо фиксировать события и мысли письменно.

В позднепубертатном возрасте завёл блог, попробовал и бросил, читал чужие. Потом началась карьера, удачная. Эпизодически болтаясь по социальным сетям, я искренне не мог понять: каким образом вся эта орда сетевых бездельников находит время для написания уймы никчёмных постов и публикации фоток очередного баяна?

…Почти всю неделю шли проливные дожди…

Вода в Лете поднялась настолько, что скрыла все мели и береговые пляжи. С учётом площади акватории великой реки и объёма текущей воды, можно представить, как стихия бушевала выше по течению.

Я жил один в трёхкомнатной квартире, полный фарш. Была приходящая на часок домработница, без услуг которой давно впал бы в отчаяние. С работы возвращаешься в девять вечера, и это в лучшем случае. Как нормальный производственный зомби, пытаешься переключиться на режим «дом», ходишь, что-то включаешь… Готовишь ужин — обязательное условие. Самостоятельная готовка помогает не слететь с катушек, дисциплинирует. Всё это под телики, у меня их три штуки. Садишься за комп, побродишь по Сети, немного почитаешь. Полчаса, не больше — уже спать пора.

А в голове сидит чудовище о сотне тонких длинных щупалец — никак не отклеит вакуумные присоски, всё ещё мнёт мозг, отравляя его производственными проблемами… Необходимо срочно пересмотреть график ремонта клетьевого ствола. Финны третью неделю морочат голову с шеф-монтажом, американцы никак не могут приехать для обучения машинистов новой подземной техники, пристройка АБК никак не строится, нужно срочно менять подрядчиков, перекидывать деньги из техплана в техплан, из сметы в смету…

По глупости опять лезешь в Сеть — и цепенеешь.

Вспоминаешь листок в клеточку с загнутым уголком. Убойное оружие тех, с косичками.

И тихо кидаешь в полумрак зала:

— Какие же вы все, сука… с косичками.

Странное сборище инфантов-переростков, искренне думающих, что они уж точно знают, что такое настоящие проблемы. Вас бы к нам на рудник, где подземные трассы электропоездов по протяжённости скоро сравняются с московским метро, где на глубине полутора километров царят законы непредсказуемого горного давления, а вентиляционные установки имеют размер среднего детского садика. Башенные копры — как небоскребы, скиповые стволы — как пути в Преисподнюю. И весь этот сложнейший технологический комплекс должен работать в три смены, круглый год. Непрерывное производство… И я, в том числе, прямо отвечаю за жизнедеятельность подземного комплекса.

«Ляле нравится магазин „Пупсоид-Стиль“».

«Попробуйте игру „Палец в заднице!“».

«Хоккеисту перерезало горло коньком!»

«В Красноярске одна девушка умерла от щекотки!»

А у тебя шеф-монтаж! А там, в Сети — дебилы! Сверстники, вроде бы, но словно отбракованные на входном контроле. Никогда они не повзрослеют, никогда не поймут, что такое ответственность суждений и поступков. Что ты там трёшься, Дар?

Наливаешь и вмазываешь бокал чилийского красного. Иногда.

Щупальца постепенно втягиваются, отпуская измученные сгустки нейронов.

Отстали? Тогда на мягкую шконку за пару тысяч баксов. Один.

Потому что встать надо в шесть, к полвосьмого быть на руднике, чтобы успеть обежать объекты, и девятичасовую планёрку у Главного встретить, полностью найдясь в обстановке.

Какие, падла, дневники?

Разве что в отпуске.

В отпуске…

Ну, вот тебе отпуск, пользуйся моментом, Дар!

Самый Главный Отпуск.

…Записную книжку я выпросил у нашей докторши.

Более чем симпатичная, она отвечала почти всем моим стандартам. Высокая блондинка с красивым северным лицом и почти идеальными пропорциями. Умная, строгая, где-то даже властная. С чувством юмора. Говорят, у них с Германом что-то намечалось, да не склеилось, чему радуется не только мужское население Бриндизи, но и русские воины всего анклава. Свободна девушка.

Ну что, взял, пообещав алаверды, притащил в кубрик. Открыл первую страницу и бодро написал: «Дневник Дария Квачина». Обвёл жирным. А потом думаю, какого чёрта? Загнул на второй странице снизу уголок, написал сверху мелким «Здесь секрет!», а внутри вывел текст: «У докторши большие сиськи!». По-моему, нормально.

— УДБС! — что попало, зачем-то сложил аббревиатуру…

Её тоже записал в уголок.

Когда чувство удовлетворения от хорошо проделанной работы несколько ослабло, я осознал: каждый день писать не смогу, не осилю.

Однако фиксировать надо.

Впечатлений хватает. События, контакты, уроки, первый опыт и первые ошибки — далеко не всегда удаётся переварить сразу, требуется временной люфт для раздумий, для возвращения и переживания заново. Точки памяти быстро расплываются, превращаясь в бесформенные пятна, слишком их много…

«Ходили на „Темзе“ к устью Аракары. Проверили избушку на корме. Ничего не разграблено, не повреждено. Похоже, я всех зоргов утопил. Мужики меня поздравляли, а мне было несколько не по себе… Самарин оставил на барже двух вьетнамцев из Берегового Бриндизи, они будут дальше разбирать оборудование, найденное в сухом трюме. Судно стоит практически в реке, островок скрыт водой. Поставили в избушке „дальнюю“ радиостанцию с высокой штырьевой антенной. Саму баржу забрать с островка невозможно, выяснилось, что у неё повреждено днище, у Мишки Чубко есть план постепенно разрезать её всю и вывезти металл в Манаус. Костя Кетоев гарпуном взял редкого крокодила с необычайно длинной и узкой мордой, его по-земному называют гавиалом. Кожа красивая, ярко-зелёная, с рельефным узором, пользуется бешеным спросом, из неё изготовляют дорогую фасонную обувь. Вблизи городов и деревень их уже извели под корень, похоже, на Кристе скоро появится своя Красная Книга. Потом пошли к о. Депо. Вода по обрез террасы.