Только сейчас я заметил, что возле каждого заведения на тротуаре расположены минимум две скамейки, прохожие могут присесть, отдохнуть. Стоят плетёные урны. Не корзины, приспособленные для сбора отходов, а специальные изделия в форме рюмки с широким основанием.

— И что получилось? — Ростоцкий продолжал наглядный урок. — Люди перестали ходить в сапогах, сейчас главный обувной дефицит это теннисные туфли. Женщины отчаянно пытаются раздобыть туфли на шпильках, хотя такая обувка при местной плитке не совсем удобна. Качество среды моментально изменило поведение горожан! Никто не плюёт, люди кидают мусор не куда попало, а в урны. Да и штрафы внушительные, полиция не спит. А ведь контингент жителей практически идентичен тому, что в Панизо! Вот что делает качество среды. И при чём тут национальное? Дубинке полицейского без разницы, по спине какой национальности врезать. Главное же: теперь и сами люди хотят выглядеть прилично.

— Электричество, освещение… тоже забота предпринимателей?

— Такое требование было бы бесчеловечным. Жидкого топлива для автономных генераторов не хватает, да и обладателей таких агрегатов немного. Кто-то имеет даже солнечные панели, большинство же по старинке обходятся ламповыми светильниками и восковыми свечами… Локомобилей ныне не достать, почти все имеющиеся агрегаты заняты в горном кластере, где сосредоточено основное промышленное производство анклава. Выход — в строительстве небольшой временной электростанции ВЭС-1, работающей на угле, работы уже ведутся. Даже я понимаю, что проект, скажем так, несколько дилетантский. Кстати, было бы неплохо, если бы ты глянул его, оценил экспертно, что-нибудь посоветовал.

— Гляну, экспертну, — пообещал я, надеясь, что Герман таки не запрёг меня в скучную пыльную контору для возни с бумагами. — Узоры на плиточке какие-то колхозные… Как тут с креативным классом, не хватает?

Ростоцкий чуть не закашлялся.

— Я тебя умоляю! На Земле надоели, попрошайки! Ещё ни разу не слышал здесь словечко «лапидарный»… Никто не талдычит про права человека. Местная оппозиция пока что не митинги у ратуши устраивает, а собирается в банды и залегает возле больших дорог. Креативный класс, кхе-кхе… Скажи, что они на Земле накреативили? Нетленку письменную или нотную? Ты знаешь великие оперы и картины последних лет? Может, они создали нанотехнологии или придумали новый керосин? Вся их креативность заключается в постоянном изобретении новых способов самопиара, и только… Нам нужны крепкие ремесленники, во всех сферах деятельности. Так что насчёт узора ты зря… По-моему, вполне нормально, традиционно, музея Гуггенхайма в Манаусе ещё долго не будет.

Я так не считал.

Чувствуется, что со спецами на Лете действительно туго.

— Вот интересный момент. Видишь маленький домишко между двумя магазинами?

Розовая плитка смыкалась прямо напротив дверей в жильё.

— Самое лакомое местечко в Манаусе, между прочим. Будущему владельцу не придётся тратиться, соседи уже всё сделали.

— И почему тут до сих пор нет коммерческой точки?

— Владелец лачуги заломил конскую цену. Никаких доводов не понимает, слишком жадный… Всё кончится тем, что при очередном сборе гербария в окрестностях Манауса его случайно укусит фиолетовый аспид.

Беседуя, мы как-то незаметно свернули с главной улицы, Ростоцкий решил срезать угол, чтобы побыстрей выйти к оружейной лавке.

Да… Если бы я увидел аналогичное заведение в каком-нибудь приенисейском посёлке или городке вроде Туруханска, то принял бы его за неуместную пародию на Дикий Запад. Здесь же низкое киношное здание с длинной вывеской, прибитой над фасадом, смотрелось вполне гармонично. Правда, название заведения — «Фантом-Хилл» — написано кривовато, а техасский рейнджер с двумя стволами в руках словно вылез из плохого мультфильма. Всё-таки Герман не прав, несколько представителей культурной элиты здесь лишними не были бы, уж рекламу они впаривать точно умеют.

Прочитал: «Форт Фантом-Хилл был построен в 1850-е годы в качестве одного из второй линии укреплений для защиты переселенцев, проходящих через земли команчей на пути в Калифорнию». С хозяином магазина Чарли Гуднайтом меня ещё раньше познакомил Борис на пристани, где стояла «Темза».

Зашли. Я сразу принялся разглядывать различное диковинное оружие, разложенное на прилавках и развешанное на стенах, а Ростоцкий незамедлительно начал короткоствольные переговоры.

Ассортимент огнестрельного оружия разнообразием не отличался. И всё равно интересно! Примитивные, чуть ли не детские, если бы не размер, самопалы с деревянными прикладами, новые и довольно дорогие ружья местного производства с колесцовым замком, фабричное оружие земного происхождения разных эпох: тут тебе и обрезы, и пара вертикалок, даже береттовский полуавтомат висит — ценник адский на всё! Грёбаный Каларгон, это же трёхлинейка. Нули и нули на бумажке…

Пистолетов что-то не вижу! Плохо дело.

Мой сопровождающий продолжал беседовать с владельцем магазина на весьма беглом английском, вспоминая что-то былое — я быстро потерял суть нюансов. Через пару минут, продолжая громко спорить, они вообще удалились в какую-то подсобку за тяжёлой ширмой, а я уставился на интересную диковинку.

Это был капсюльный пистолет очень необычного вида.

Четыре коротких ствола странного оружия глядели в стороны веером, под небольшим углом друг к другу, существенно увеличивая зону поражения, идея понятна — владелец такой шняги может убить сразу нескольких противников. Система воспламенения единая, отдача будет складываться, набивать надо без фанатизма… Словно пальцы уродливой руки! Рукоять, скорее всего, из ореха, красивого темно-коричневого цвета. На поверхностях нанесена ромбовидная насечка, на металле гравировка с каким-то флагом.

На бумажке сверху написано:

«Залповый пистолет Duck Foot».

И точно, похож на перепончатую утиную лапу!

— Любуешься? — спросил Чарли. Я и не заметил, как вернулись они из-за ширмы.

— Красота какая!

— Приятно видеть ценителя! Оружие очень редкое. Это не оригинал, а капсюльный новодел под модель 1780 года… Восемь правых нарезов. Калибр 0,52. Стволы стальные, два дюйма, вкручены на резьбе, рамка из латуни. Равномерное и надежное воспламенение, одинаковая скорость вылета заряда, спусковой крючок из стали, складной, в походном положении укладывается в специальном пазе рамки, при взводе курка становится в боевое. В верхней части есть предохранитель, фиксирующий курок на предохранительном взводе, видишь?

— Сам стрелял? — выдохнул я. — В руки взять можно?

— А как же, бери смело, разглядывай, ты не в булочной! Стрелял, я же эксперт. Это сущий сатана в металле! — самодовольно хмыкнул Гуднайт. — Пулями лучше лишний раз не заряжать, долго не прослужит. Эффектней всего работает с крупной дробью. Появились они в конце XVII века, такие пистолеты использовали и охранники рабов, и капитаны, отражая нападения пиратов. Впрочем, пираты тоже их любили.