– Мурмель?

– Да. Это такой зверек, который собирает зонтики и живет в норе.

– У вас богатая фантазия, Мария. Но знаете, проблемы с общением есть у всех. И все часто говорят совсем не то, что нужно.

Адам улыбнулся, разводя руками, как будто извинялся за всё человечество, что оно такое косноязычное.

– Кофе будем пить здесь или в гостиной?

– А давайте тут!

На кухне имелся удобный французский подоконник с кучей подушек. Адам очень любил сидеть там и смотреть в окно: вид открывался восхитительный, его не портила даже старая крыша, с которой он недавно снял Лизу. Про такой подоконник (пришлось ломать стену и объединять два окна в одно) Адам вычитал в блоге у одной писательницы. Она разметила заметку о том, что сидеть на окнах любили «последние романтики»: мол, так и появились широкие и низкие подоконники. Адам проникся и решил сделать у себя такой же.

– Мария, а вы с рождения живете в Питере?

– Да. А вы?

– Нет, – Адам специально стал отвечать чуть короче, чтобы Мария поняла, кто из них психолог и кто к кому пришел.

Он отпил кофе, помолчал еще пару секунд, собрался и начал работать:

– Расскажите мне о вашем последнем необычном поступке!

– М-м-м… Это было смешно. Я заглянула в магазин за точилкой для косметического карандаша. И пока, глубоко задумавшись, бродила между прилавками, ко мне подошел консультант и предложил попробовать новый крем для душа – «манговый с нежными сливками», который должен как-то волшебно увлажнять кожу. Мое сознание уловило только «крем», «манго» и «нежные сливки»… Ну, я и попробовала крем на вкус! Кстати, он оказался довольно приятным. Правда, его мыльный привкус я смогла потом победить только несколькими чашками кофе. Ну, и эти мыльные же пузыри…

Мария смущенно потупилась, а Адам от души рассмеялся.

– Мария, у нас с вами непродуктивный разговор! Давайте придумаем хоть одну проблему, для решения которой вы пришли сюда.

Девушка облизнула губы и кивнула.

– Я думаю. Но и вы придумайте что-нибудь! Вы видите мои проблемы?

– Гм… Расскажите-ка мне про своего крёстного отца.

– Он странный. Например, он потрясающе играет на баяне. Иногда по ночам он берет меня с собой на прогулки – будит за пару часов до рассвета и ведет на улицу. Мне было шесть лет, когда это случилось в первый раз. Мама спокойно разрешала, и мы ходили, гуляли, встречали рассвет… Крёстный всегда говорил, что двух одинаковых рассветов не бывает, и я должна запомнить каждый. А потом мы шли до ближайшей булочной и покупали свежий хлеб. Горячий – настоящая вкуснотища!

– И это вся его странность? – Адам постарался скрыть горькую усмешку, вспомнив свою жизнь.

– Нет, не вся… У моего Крёстного всегда разные лица. Вернее, лицо-то одно, но как-то раз он задумался или просто устал – и пришел не с лицом молодого парня, с длинными волосами и серыми глазами, а блондином старше отца. Мне было лет семь, и я шепотом напомнила ему: «Крёстный, ты лицо надеть забыл!» Роман, так его зовут, долго смеялся, а потом быстренько зашел в туалет и вышел уже в привычном облике.

– А где он сейчас?

– Не знаю. Уже лет пять, а то и больше, я его не видела… А еще у него странные меха для баяна – звездное небо! И еще как-то раз… Я возвращалась домой уже под утро и прошла одним двором: там старые ворота, и полуразрушенное здание, и растут какие-то деревья. И у этого здания, метрах в ста от него, горел костер. А у костра сидел мой Крёстный, только опять с другим лицом. Он играл на баяне, а рядом сидели женщина и парень и слушали. А звезды на мехах мерцали и словно танцевали… Я удивилась, а Крёстный мне подмигнул и качнул головой, чтобы я не останавливалась и шла дальше… Похоже на сны, да?

Адам, склонив голову набок, слушал рассказ Марии, действительно больше похожий на фантастический сон, и у него создалось впечатление, что он почти нащупал ниточку, которая ведет к ее душе. Именно сейчас, говоря о своем Крёстном, она ушла от образа, в котором явилась к нему на прием: тараторила, сбивалась, перескакивала с одной мысли на другую.

Как крёстный отец Марии менял лица, так сама Мария меняла свой внутренний облик.

– Да, и впрямь похоже. Вы хорошо рисуете, Мария?

– Я художник по шелку.

– Прекрасно, – Адам улыбнулся и поставил у себя в ежедневнике хитрую закорючку. – А вы хотели бы стать птицей? Чуть что – раз! – и улететь от всех проблем?

– Точно нет. Представьте себе, каково это – махать крыльями. Попробуйте подтягиваться на турнике несколько часов! А еще и ветер встречный, и волосы лезут в глаза… Хотя птицы, конечно, по-другому не могут. На то они и птицы.

Адам нарисовал вторую закорючку и, подумав, дорисовал маленький чайник: теперь две закорючки в его блокноте пили чай.

– Мария, я не вижу у вас проблем. И венца безбрачия тоже нет. И даже трудностей с общением.

– И? – Мария снова приподняла бровь.

– Поужинаете сегодня со мной?

– Поужинаю – у меня дома. Я живу в Доме без номера. У нас там уже есть один Доктор… Я думаю, вы подружитесь.

Адам склонил голову набок. Мария тоже. Она явно «зеркалила» – повторяла каждое его движение так, чтобы через некоторое время он не мог отличить свои жесты от ее, – и добилась нужного эффекта. Такой прием используют во время сдачи экзамена, при личных беседах или устройстве на работу.

– Значит, встретимся вечером?

– Да. Я буду ждать вас у арки, вот здесь, – она быстро набросала на салфетке схему, – чтобы вы ненароком не свернули куда-нибудь не туда.

Мария улыбнулась и ушла. Когда дверь за ней закрылась, Адаму показалось, что в его квартире пахнет цветущими апельсинами и теплым южным бризом.

Он вновь подошел к окну – девушка уже вышла из подъезда и, вставив в уши горошины наушников, направилась по тропинке к выходу на улицу. А когда она скрылась за поворотом, то во дворе, где минуту назад было тихо и спокойно, вдруг задул сильный ветер.

Мария – умница! Хоть я и не уверен, что у них с Адамом что-то получится. Мишка ей подходит больше. Ну, поживем – увидим. Главное, что этот доктор от нас теперь никуда не денется, останется жить в Доме без номера.

Психолог? Хм… Неплохой вариант для Привратника. Вроде бы. Время покажет. Хотя его у меня уже не так много…

Кто такая Мария? Да-да-да, совсем забыл представить! Знакомьтесь – племянница Дядюшки Солнца!

Дядюшка Солнце рисовал восход. Это одно из его самых любимых занятий. Напоить Понедельник шоколадом, поболтать с Цилей, почесать Варцлава за ушком – и нарисовать еще один восход. Что может быть лучше?

К тому же, сегодня к нему придут ученики – близняшки, у которых на двоих три имени. Чтобы не мучиться и не выбирать, каким именем он хочет называть их в этот раз, Дядюшка Солнце говорил просто «дочки». Еще, вроде, сегодня будет соседский мальчишка – паренек, которого Дядюшке всё время хотелось раскрасить. Если уж природа произвела на свет такое прозрачное создание, то это непременно нужно использовать!