глаза, а я покачала головой. – Нет, не то. Он просто… не знаю. Чувствует, что должен соперничать с тобой. И мне неприятно, что я заставила его так думать. Мне просто нужно сосредоточиться на наших с ним отношениях, а я не смогу этого сделать, пока он видит, что я провожу все свое время с другим мужчиной.

– Но мы – это мы, – возразил Джейми. – Всегда были.

– Правда? – возразила я, глядя на него сквозь ресницы. – Мне кажется, что это всегда были мы и еще парочка других людей, – я немного поморщилась, когда эти слова вырвались из моих уст. Но забирать их обратно не стала.

Зеленовато-золотые глаза Джейми яростно сверкнули в ярком свете луны. Во взгляде резко изменилось все: как в замедленной съемке уязвимость, которая была в них всего несколько мгновений назад, сменилась неутолимым голодом.

– Сейчас здесь только мы, – сказал он низким голосом.

– Джейми…

– Ты говорила, что никогда не будешь мне врать.

В воздухе начало витать напряжение.

– Я не могу.

– Скажи, Би, – потребовал он, потянувшись к моим рукам, которые лежали на коленях. Он схватил меня за запястья и притянул ближе. – Это Итан боится, что ты останешься со мной наедине, или это ты боишься?

Мне стало трудно дышать, особенно когда он напряг челюсть в ожидании ответа.

– И то, и другое.

Он облизал губы.

– Почему?

Каждый вдох через нос обжигал, словно был ядовитым, словно мог стать последним.

– Потому что рядом с тобой я не доверяю себе.

Джейми крепко зажмурился и тяжело выдохнул через нос. Его правая рука опустилась на мою и пробежала по ней вверх, а затем скользнула к шее. Когда его глаза снова открылись, они были опасными, жаждущими, хищными. Джейми наклонился ближе, а я стала отстраняться, пока не откинулась назад, а он не оказался передо мной на коленях.

– Ты не рассердишься, если я сейчас тебя поцелую?

– Рассержусь, – солгала я, доказав, что мое предыдущее утверждение было неверным. Я хотела, чтобы он меня поцеловал. Боже, я всем телом желала, чтобы он меня поцеловал. Все, что я могла сделать, – немного отпрянуть от парня, когда он стал подбираться ко мне ближе и ближе. Но нормальная девушка, у которой есть парень, была бы вне себя. Вот почему он спросил меня. И вот почему я солгала. Я пыталась ухватиться за последнюю ниточку морали, но он разорвал ее пополам следующей фразой.

– Тогда надеюсь, что ты простишь меня позже.

Джейми сократил расстояние между нами, и я открыла рот, чтобы остановить его, но он уже был рядом, ловя мои слова движением своего языка. Я задыхалась от его поцелуя. Джейми застонал, запустив руки под мой свитер и обхватив талию.

Он не спрашивал, можно ли продолжать целовать меня. Ему это не было нужно. Я стягивала с него толстовку, желая, чтобы он оказался ближе, желая больше его поцелуев, его прикосновений, его запаха. Джейми прервал наш поцелуй, чтобы прикусить мою шею, скользнул руками по талии, пока его большие пальцы не коснулись кружева лифчика.

Мое сердце, как барабан, беспорядочно колотилось о грудную клетку. Джейми провел пальцами по кружевной кромке, а затем посадил меня лицом к океану, а сам обнял сзади. Я откинулась на него. Его руки гладили мою талию, а рот снова нашел основание моей шеи. Он прикусил нежную плоть, а затем засосал ее между зубами, и я застонала, запрокинув голову.

– Это и есть та страсть, которой тебе так не хватало? Та самая одержимость? – спросил он, прикоснувшись губами к коже под моим ухом. По телу пробежали мурашки, и он втянул в рот мочку уха, а его большие пальцы зацепились за лифчик. Он не стал его снимать, а просто приподнял настолько, что обнажилась моя грудь, и его большие руки легко обхватили ее. Он сжал мои соски, и я выгнулась дугой, чувствуя, как его твердый член прижимается к моей пояснице, а он рвано вдыхает. Его руки были холодными, а поцелуи – горячими. – Потому что я не могу представить, что смогу остановиться сейчас.

Я медленно прикусила нижнюю губу, и слова Джейми разорвали меня на части. Я была полностью открыта и абсолютно беззащитна. Влажная и необузданная от силы его рук, пронизывающей меня насквозь.

Первый вкус виски был ничем. Моя первая рюмка? Детская игра. Я сдерживалась, аккуратно балансируя на грани, боясь выпить слишком много. Но это было все. И я знала это. Чувствовала каждый сантиметр своего падения от состояния легкого опьянения до полной отключки. Я была совершенно не в себе. И все, чего хотела, – это чувствовать себя так всегда.

Джейми запустил одну руку в мои волосы, оттягивая их, пока его губы не поймали мои. Я застонала громче, и его другая рука медленно скользнула вниз, задержавшись на коже моего живота, прежде чем найти край бельевых шорт, которые выглядывали из-под спортивных штанов. Его пальцы скользнули под ткань, проведя линию от бедра к бедру, и я выгнулась навстречу его прикосновениям. Он удерживал меня за волосы, оттягивая мою голову назад и оставляя полностью во власти его прикосновений.

Я положила руки на его бедра, напряженно ожидая его прикосновений. Он просунул руку глубже, а затем убрал ее, провел по моим ребрам и снова прикоснулся к груди. Я застонала от нетерпения и схватила его руку, чтобы снова опустить ее вниз. Джейми ухмыльнулся мне в губы, прикусил мою нижнюю губу и отпустил ее, когда я просунула его руку обратно к себе под шорты. В тот момент, когда его пальцы скользнули между моих бедер, мы оба застонали.

– О, черт, – вздохнул Джейми, целуя меня, когда я отдернула руку. Он снова провел пальцами между моих бедер, и один палец медленно вошел в меня. Я крепко впилась ногтями в ткань его штанов на бедрах и тяжело задышала. Он действовал медленно, с каждым разом проникая все глубже и глубже, пока не ввел в меня еще один палец. Я прервала наш поцелуй, громко вскрикнув от этого ощущения.

– Ш-ш-ш, – приказал он, убирая руку с моих волос, чтобы прикрыть мне рот. Я прикусила его пальцы, просунув руку между его бедер сзади себя. Джейми застонал, подавшись навстречу моим прикосновениям, его голова откинулась назад, а затем его руки внезапно исчезли.

Мое тело сжалось от неожиданной потери. Но когда я перевернулась на колени, его рубашка уже была на земле, и я последовала его примеру, снимая с себя одежду. Джейми не отрывал от меня взгляда, отвлекаясь только, когда между нами летала одежда. Когда он сбросил трусы-боксеры,