что при ожидании загрузки на медленном компьютере. Мышцы сводило от невозможности ждать. София взяла старушку за плечи и аккуратно отодвинула в сторону.

Когда они проскочили к входу на склад, сотрудники начали кричать им вслед, но никакие слова сейчас не заставили бы Давида и Софию остановиться.

Они прорвались через заставленное коробками и паллетами помещение и выбежали через большие ворота во внутренний двор. Здесь перед ними был выбор: бежать к выезду для автомобилей – тогда они оказались бы на той самой улице, с которой вошли в супермаркет, – или пытаться лезть через кирпичную стену.

София выбрала стену. Послышался стук двери по ту сторону склада – преследователь не отставал.

– Выкинь телефон! – выкрикнула София, когда они взобрались по ящикам на кирпичный забор. – Они отследили нас по нему!

– Как я без телефона? С ума сошла?!

– Выкинь, я сказала!

– Лучше руку мне отрежь!

Она бесцеремонно влезла во внутренний карман его пиджака, вытянула сотовый и швырнула в сторону.

– Ты…

София спрыгнула вниз, на другую сторону стены, и Давид был вынужден последовать за ней. Он сумел разглядеть преследователя: ёжик тёмных волос, квадратная челюсть, цепкий взгляд.

Место, в котором они оказались, было задним двором другого магазина. София побежала к двери, Давид не отставал. На этот раз они пронеслись через небольшой торговый зал с одеждой, но, вместо того чтобы выскочить на улицу, София затащила Давида в примерочную. В её руках откуда-то взялась пара вешалок: одна с безразмерной толстовкой, другая – с ярко-розовой рубашкой.

Взглянув в зеркало, София на мгновение напряглась, и вот черты её лица стали перетекать, будто восковая фигура плавилась от высокой температуры. Нос удлинился, скулы заострились, уголки глаз сползли вниз. Давид встречал людей с таким взглядом, они всегда казались грустными, как бассет-хаунды, даже если пребывали в прекрасном настроении.

Когда она избавилась от своей одежды и повязала на плечи розовую рубашку, узнать в ней прежнюю Софию стало невозможно.

– Переодевайся, чего стоишь! – прошипела она. – Если начнешь опять петь про свой невероятный костюм, я тебя прикончу.

Давид сжал челюсти, но все же быстро стянул пиджак, рубашку и галстук, вслед за чем надел толстовку. В это время кто-то уверенной походкой пересёк магазин. Звякнул колокольчик, и брякнула дверь магазина. Вероятно, их преследователь вышел на улицу. Но было ясно: сейчас он поймёт, что его жертвы не могли скрыться так быстро, и вернётся назад. Шторка кабинки отъехала в сторону, София, безжалостно скомкав и пихнув в тканую корзину дорогущий пиджак, вышла в зал. Она стала прохаживаться между рядами, неторопливо разглядывая одежду на вешалках. Обнаружив совершенно идиотскую панаму с ромашками, натянула её, видимо, чтобы скрыть причёску.

Давид тоже вышел и торопливо прошёл к кассе, где можно было выбрать солнечные очки. По пути подхватил кепку.

Снова звякнул колокольчик. Давид посмотрел в зеркало, поставленное, чтобы мерить очки. Преследователь действительно вернулся в магазин и сразу же проверил все три кабинки примерочной, нагнулся, чтобы окинуть взглядом пространство под вешалками. Бросил взгляд на Софию, та приветливо ему улыбнулась и протиснулась мимо, едва не касаясь мужской груди своей. Якобы хотела подойти к полкам с сумками.

Давид решил воспользоваться приёмом Софии и, вместо того чтобы прятаться, обратился к девушке на кассе. Имитируя южный акцент, он громко спросил:

– Сколько осталось распродажи?

– Два дня, – отозвалась продавщица. – Уже почти всё хорошее разобрали, но ещё можно что-то найти.

– В вашем магазине всегда есть кое-что очень хорошее, – ответил Давид, – кое-что с очаровательной улыбкой, – он нарочито громко рассмеялся, чувствуя себя полным кретином.

Он терпеть не мог, когда мужчины начинали вести себя подобным образом с женщинами, находящимися на рабочем месте.

Девушка, однако, смущённо улыбнулась в ответ.

Входная дверь ударилась о косяк. Давид небрежно обернулся: преследователь вышел на улицу.

– Давайте расплачусь за вещи для меня и сестры.

Он подозвал Софию.

– Надо расплачиваться наличными, – тихо сказала она, протягивая ему карточки и купюры, которые, видимо, достала из его карманов.

Давид кивнул, а затем обратился к продавщице:

– А подскажите… мне сейчас некуда деть мои старые вещи, но я очень дорожу этим пиджаком…

Боковым зрением он увидел, как София якобы устало прикрыла глаза.

– …Вы могли бы оставить его себе на хранение? Я вернусь за ним через пару дней.

Выйдя на улицу, София и Давид уверенно – как договорились – свернули влево и пошли по улице, будто точно знали, куда направлялись. Они громко говорили о погоде и активно жестикулировали.

Через пару кварталов им показалось безопасным войти в закусочную.

– Наличных осталось мало, – заметил Давид.

– Снимем с карты в банкомате, – отмахнулась София, сглатывая слюну от фото в меню. – Я сменю внешность, потом сменю ещё раз.

Он кивнул, разглядывая картинку «ролл на тарелке». Вместо того чтобы смешать все ингредиенты и сделать из них ролл, в этой забегаловке создали блюдо, когда всё – мясо, овощи, соус и лаваш – лежало на тарелке отдельно. Идеально.

Уже получив заказ и усевшись за стол, Давид многозначительно спросил:

– Всё ещё считаешь, что мы совершаем ошибку, убегая?

– Да! – дерзко ответила София, которая выбрала такое же блюдо, как и он, и теперь сердито ковыряла соленые огурчики вилкой.

– Тогда зачем побежала? Бросилась бы этому типу в объятия.

– Ты крикнул «беги!». У меня сработали инстинкты. А потом было как-то… глупо менять тактику.

Давид хмыкнул и, прожевав кусок мяса, ответил:

– В самом деле? Сидеть здесь и говорить, что побежала из-за меня, разумеется, не глупо.

Она фыркнула. Помолчала.

– Ладно, – голос Софии звучал примирительно. – Этот качок выглядел не очень приветливо. От него веяло опасностью. Но мы не знаем, кого он представляет. НСБ? Или какую-то иную силу?

– Действительно, как-то грубо получилось, – «согласился» Давид. – Не дали ему возможность представиться.

Впрочем, в словах Софии присутствовало разумное зерно: не стоит приходить к умозаключениям, не имея фактов, пользуясь лишь предположениями.

– Что ж, – проговорил Давид, прикончив половину порции, – что мы имеем: кто-то нас преследует, и явно с не очень добрыми намерениями…

– Постой, – прервала его София. – А если бы с добрыми, как они должны себя вести?

Это был уместный, но раздражающий вопрос.

– Типа, если бы этот мужик был весь в белом, он бы вызвал у нас больше доверия? – продолжила она и сделала большой глоток колы.

– Типа, если бы они не выслеживали меня при помощи моего телефона, – передразнил её манеру Давид. – В конце концов, у них есть моя рабочая почта и номер. СМС было бы куда предпочтительнее, чем погоня.

– Слу-у-ушай, – протянула София, наклоняясь вперёд, – а что, если те, кто убил психа, и эти ребята – разные люди? То есть кто-то его убил, а НСБ решили, что это мы с тобой, и теперь пытаются поймать. А мы продолжаем убегать, подтверждая их подозрения.

Давид потёр подбородок, поправил очки. Это могло быть правдой.

– Нам нужно выяснить, кто убил Тесея, – пришёл к выводу он.

София картинно уронила голову на столешницу, простонала,