Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Она мне нравится, — сказал Мэддокс. — Она кажется менее заносчивой, чем остальные члены твоего клана.
— Джианна классная.
Мой голос звучал отрывисто.
Желание прикоснуться к Мэддоксу было почти физически болезненным, но я не хотела быть той, кто бросится в его объятия, как девушка в беде.
Его брови сошлись в явном беспокойстве, и он тут же подошел ко мне. Мэддокс прикоснулся к моей щеке, его мозолистая ладонь была грубой и в то же время идеально подходила к моей коже.
— Ты в порядке? — тихо спросил он.
Я уставилась на него, желая кивнуть в знак согласия, но не в силах этого сделать. Мэддокс шагнул ближе, и его тепло просочилось в меня, как утешительное одеяло.
— Черт, Белоснежка. Скажи что-нибудь.
— Я просто… — я запнулась, мои глаза заболели знакомым образом.
— Ты просто?
Он терпеливо ждал, пока я подберу слова, но впервые в жизни я чувствовала себя в растерянности, что сказать, как описать переполняющие меня ощущения.
В конце концов, я остановилась на самом очевидном.
— Мне стыдно.
Мэддокс преодолел оставшиеся сантиметры между нами, его грудь коснулась моей, и я прижалась к нему, зарывшись носом в его шею и испустив дрожащий вздох. Боже, как я скучала по нему. Как можно было так сильно ощутить потерю чьего-то прикосновения, зная его всего лишь короткое время?
— Какого черта тебе должно быть стыдно? — он понизил голос. — Не потому, что ты переспала со мной, верно?
Это определенно то, чего многие люди хотели бы, чтобы я стыдилась. Мои глаза метнулись вверх, увидев трепет на его лице.
— Нет, — прошептала я. — За татуировку и ухо…
— Это бред, и ты это знаешь. В этом нет ничего такого, за что тебе должно быть стыдно. Если кому и должно быть стыдно, так это мне, потому что я не смог защитить тебя. Я буду вечно ненавидеть себя за это.
Он поцеловал меня в макушку. Такой маленький жест, но он пронизывал все мое тело, заставляя чувствовать себя любимой и оправданной.
— Я знаю, что не должна так себя ощущать, но я просто не могу избавиться от этого. Мне кажется, что у людей наконец-то появилось что-то, что они могут использовать против меня, что-то, что причинит мне боль.
— Только если ты им позволишь. Никто не может причинить тебе боль мыслями или словами, если если ты не позволишь им. Задействуй свою внутреннюю королеву, Марселла, и заставь их склониться.
Я не могла не рассмеяться, прижавшись к его коже. Знакомый запах Мэддокса проник в мой нос. Этот запах и его слова сняли тяжесть с сердца. Я прижалась к его коже мягким поцелуем.
Его хватка на моей шее ненадолго ослабла.
— Не надо предоставлять мне идеи. Ты не имеешь понятия, что твои губы делают со мной, — проурчал Мэддокс.
Услышав его глубокий, сексуальный голос, мое тело отозвалось волной жара.
Я наклонила голову, ловя его рот для поцелуя, нуждаясь в том, чтобы почувствовать его ближе. Мой язык дразнил его губы, и Мэддокс тут же принял мое приглашение и углубил поцелуй. Мы долго целовались, теплые руки Мэддокса гладили меня по спине, и вскоре пульсация между моими бедрами стала почти невыносимой. Я хотела остаться с ним, найти утешение в его теле. Мне не хотелось медлить, даже если мозг подсказывал мне именно это. Сердце и тело думали по-своему.
Наши глаза встретились, и Мэддокс со стоном отстранился.
— Ты подаешь мне идеи, Белоснежка.
Я посмотрела на растущую выпуклость в его джинсах и улыбнулась.
Мой взгляд метнулся к французским дверям, где я все еще могла видеть затылок Джианны.
Вздохнув, я сделала шаг назад от Мэддокса.
— Мы не можем.
— Я определенно могу, — сказал Мэддокс, сдвигая свою эрекцию в джинсах.
Я рассмеялась.
— Я в этом не сомневаюсь.
Мэддокс наклонился, в его голосе звучало желание.
— А как насчет тебя, Белоснежка? Ты так же рада нашему воссоединению, как и я?
Я рада. Стыдливо. Вместо ответа я одарила его дразнящей улыбкой. Но в этот момент Джианна поймала мой взгляд, указав на свои часы, а затем на сумочку.
Тест.
Я сглотнула.
— Есть еще кое-что, что я должна обсудить с тобой.
— Хорошо, — медленно произнёс Мэддокс. — Ничего хорошего, я полагаю. Твоя семья снова хочет меня убить?
— Не сегодня, — ответила я, пожав плечами и поджала нижнюю губу. — Я попросила Джианну купить мне тест на беременность.
Мэддокс сделал шаг назад, его глаза стали огромными.
— Проклятье. — он посмотрел на улицу. — Святое дерьмо.
— И это все, что ты можешь сказать?
— Ты вываливаешь это на меня, будто это пустяк, хотя это огромная проблема, — пробормотал он.
— Возможно, пустяк. Я просто очень осторожна, потому что вчера у меня не пришли месячные, а мы никогда не предохранялись.
— Черт, я был таким глупым мудаком.
— Мы оба должны были знать лучше.
Он покачал головой.
— Я всегда предохранялся, до тебя. — он застонал, проведя рукой по волосам, полностью делая их растрёпанными. — Блядь. Ты понимаешь, что твой старик собирается отрезать мои яйца и засунуть их мне в рот, чтобы я подавился ими.
Я не могла отрицать. Отец бы совсем потерял голову, если бы я оказалась в положении от Мэддокса.
Мэддокс наклонил голову, выглядя потрясенным.
— Как это может не волновать тебя сейчас больше всего?
Я поджала губы.
— Я хочу детей. Конечно, не сейчас. Но даже, если произошла бы незапланированная беременность, я была бы в порядке. Я буду любить ребенка, и моя семья поддержит меня. — я посмотрела ему в глаза. — Тебе не придется об этом беспокоиться.
Мэддокс положил руку мне на талию.
— Позволь мне прояснить. Я бы точно беспокоился и заботился о нем и о тебе. Я никогда не думал о детях и уж точно не сейчас, но если я сделаю тебе ребенка, то стану для него отцом и помогу тебе вырастить его. — он снова покачал головой в шоке. — Святое дерьмо. Не пойми меня неправильно, но я надеюсь, что ты не беременна. Я хочу, чтобы мы сначала разобрались между друг другом.
— Ты прав. Я чувствую то же самое.
Я была рада, что Мэддокс хотел позаботиться о ребенке. Если бы он отказался даже рассмотреть возможность воспитывать его, он не был бы тем мужчиной, который мне необходим.
— Я хочу, чтобы моя семья приняла тебя, прежде чем мы обзаведемся собственной семьей.
Я покраснела. Мы находились еще на раннем этапе отношений, чтобы задумываться о детях, но я хотела детей
