составила около ста метров. Насколько далеко горные духи спрятали дно и что таит в себе этот колодец — пока неизвестно. Скалы вплотную подходят к водоёму, стирая линию берега: кажется, озеру здесь тесно. Оно похоже на осколок огромного зеркала, застрявшего между скал. Что там, в его непостижимом зазеркалье? Веет от него чем-то недобрым. С берега в воду врезалась ровная отполированная плита, я ступила на неё, сделав несколько шагов — плита уводит, манит в подводные каменные замки. Нет, дальше не пойду: необъяснимая леденящая душу тревога охватила меня. Пожалуй, это первое озеро в Ергаках, где мне не захотелось купаться.

— Зловещее оно какое-то, — Жека съёжила плечи, не стала и пробовать вступить в дружественные переговоры с этим озером, не то что купаться.

Ни солнца, ни дождя по-прежнему не было. Оперативно перекусив курагой и сушками на камнях, мы попрощались с загадочным озером Горных Духов и стали снова подниматься вверх по перевалу Художников. С горного склона спускался шлейф водопада, расшитый пышным кружевом белой пены. Я всегда радуюсь, встречая в горах водопад или ручей. Живой, играющий поток, шумно скачущий по камням, — стремящаяся жизнь среди молчаливых угрюмых скал. С этого склона открылся вид на потрясающее озеро Художников — излюбленное место пейзажистов и фотографов. Оно словно написано волшебной кистью, принадлежавшей великому мастеру, что работал над своей картиной кропотливо, долго и с огромной любовью. Озеро Художников проникнуто светом и спокойствием, оно уютно устроилось за могучими спинами гор; пихты и ели пришли однажды взглянуть на него, да так и остались здесь, влюблённые в его очарование и тишину. Посреди озера есть маленький островок — камень, выступающий над гладью воды, и на этом камне, сером, холодном, неотёсанном, стоит молодая зелёная сосна. Как она оказалась здесь, как ей удалось прорасти на этом безнадёжном булыжнике? Наверное, было этому старому молчуну так одиноко посреди озера, что однажды он потянулся к солнцу, согревая простуженную грудь, бережно постелил мягкого мха, сухой травы вперемешку с дёрном и впустил в свой дом новую жизнь.

У подножия Параболы группа отдыхала, усевшись на рюкзаки и хобы. Перед нами открывались величественные скальные зубцы и гребни, где бродили неуверенные лучи солнца, спящего за облаками.

— Считается, что, если вон на той скале найти очертания кота, будете счастливыми! — инструктор показал на огромную каменную стену напротив нас, потом принялся рассказывать о таинственном происхождении здешних скал. Ни я, ни Жека кота не разглядели, зато увидели много других причудливых форм и образов.

Осталось совсем немного, и мы у самого «зеркала» Параболы — крутой скальной стены, с удивительно гладкой поверхностью. Забираться по ней нужно быстро, не останавливаясь. Пожалуй, всякий, будучи ребёнком, пробовал залезть по металлической горке во дворе и знает, что с разбегу это сделать проще. Так и со скальным «зеркалом». Меня охватил азарт, таких скал я раньше ни видела. Подниматься по «зеркалу» оказалось интересно и не так сложно, как рассказывали «бывалые». Недорогие кеды с резиновой подошвой и весёлый задор — этих компонентов вполне достаточно, чтобы залезть наверх в сухую погоду.

— Кто сможет забраться без помощи рук, тому шоколадка! — Вадим Михайлович уже стоял на седловине Параболы.

Женька прошла всё «зеркало» на ногах, я стала помогать руками уже с его середины, но главное, что мы на седловине, а гладкая «горка» осталась позади. Ждали остальных, и Вадим Михайлович достал из рюкзака альпинистскую верёвку, обвязал вокруг себя и кинул другой конец вниз, затягивая более слабых и тех, кто запаниковал. Смотреть на инструктора мне было тревожно: вдруг кто-нибудь перетянет его вниз, ведь сам-то Вадим Михайлович без страховки, стоит на своих двоих, и держаться ему не за что. Когда вся группа прошла «зеркало», инструктор каждому выдал по плитке молочного шоколада, точь-в-точь такого же, какой я накануне получила по «Таёжной Почте». Наверное, в Вариной игре Вадим Михайлович вытянул записку с моим шифром… Довольно расправившись с шоколадом, мы двинулись к вершине Параболы «Толстый Брат».

Кругом горы, столько неба и воздуха, что кружится голова. Вот она, заветная скала. Удаётся нащупать носками кед небольшой бугорок, но нога предательски соскальзывает. Только вверх, удержаться руками! А вверх — никак не получается, ведь я никогда не умела подтягиваться. Я словно приклеилась к этому камню, мышцы забиваются и быстро устают. Куда ж теперь?.. Тут сверху опускается загорелая хрупкая, такая знакомая рука. Родные глаза Женьки смотрят в самую глубину меня: «Руку! Быстро руку!». Горячая ладонь крепко обхватывает моё запястье, помогая мне забраться наверх. Это вершина. Здравствуй, Парабола! Я всё-таки залезла! Мы здесь: я, моя Жека и наша дружба, такая же большая и крепкая, как ты, Парабола!

Возвращались в лагерь по темноте. Оставшиеся инструкторы нас потеряли и стали волноваться, отправившись нам навстречу с фонарями. В этот вечер никто не пришёл на огонёк, ни я, ни Женя даже не стали ужинать и умываться. Едва дойдя до своей палатки и размотав эластичные бинты на уставших ногах, я улеглась в тёплый спальник и провалилась в сон.

Проснулись под частый стук тяжёлых капель о тент: дождь. Значит, восхождение на Зуб Дракона — заключительный пункт в программе тура — отменяется. Однако это не расстроило меня. Ещё не улеглись вчерашние впечатления от Параболы, хочется просто отдохнуть: расслабленно бродить под соснами, пить кофе, сидеть на берегу и глядеть не наглядеться на прекрасное озеро Светлое, тем более что сегодня последний день путешествия по Ергакам. Наталья «скрипка», узнав, что до поезда из Красноярска в Омск у нас будет почти десять часов, пригласила меня и Женю к себе в гости.

Пели под большим голубым тентом кухни, пели на биваке у прощального костра, фотографировались группой походников, обменивались телефонами, адресами для электронных писем, обнимались и благодарили инструкторов и повара, парились в бревенчатой русской бане и собирали рюкзаки в новую дорогу — дорогу домой. Не зря говорят, что путь обратно всегда кажется короче. Действительно, и спуск вдоль шумящей речки Тушканчик до базы, и дорога по петляющей трассе в автобусе до Красноярска прошли быстрее, чем долгая непростая дорога, начавшаяся ещё зимой в равнинном Омске.

Поздним вечером автобус привёз нас в Красноярск, который никак не изменился за эти восемь дней: всё так же жарко, смог от пожаров пришёл из тайги и окутал город, так же много машин и людей, те же театры, магазины, скверы с лавочками. Но что-то не так. Из автобуса вышли не прежние Юля и Женя, кто-то другой вернулся вместо