Капитан Кидд взглянул с раздражением. Еще бы: он пытался заботиться о полудикой маленькой девочке, отбиваясь от бандитов, стремившихся похитить ее ради самого ужасного на свете преступного бизнеса, и в то же время должен был зарабатывать деньги единственным возможным способом, чтобы продолжать путь. А помимо всего этого еще и дипломатично обходить раздиравшие Техас жестокие политические противоречия. Не слишком ли много всего и сразу для одного человека?

– Почему бы вам не заткнуться и не заняться своими метлами? – вежливо предложил он не в меру разговорчивому хозяину. – Кажется, я не спрашиваю девичью фамилию вашей матушки, не так ли?

– Послушайте, – не унимался хозяин.

– Избавьте, – отрезал капитан.

Он развернул «Блэквудз мэгезин», на миг прикрыл глаза и попытался успокоиться, однако в этот миг из-за забора в дальнем конце двора донеслись громкие крики: трудно было не узнать характерный поток тональной речи кайова и звонкий детский голос Джоанны в ответ на сердитый женский голос – как и следовало ожидать, местная жительница возмущалась по-английски. Судя по всему, на берегу реки разгорелся нешуточный конфликт. Капитан быстро догадался о причине ссоры, бросил карандаш, схватил одеяло и поспешил на помощь.

Джоанну он обнаружил на мелководье, в зарослях тростника – обнаженной, если не считать старого корсета и мокрых широких панталон, подаренных одной из сердобольных хозяек в Уичито-Фолс. За ней гналась женщина с деревянным ведром в руке. Обе бежали прямо по воде, поднимая фонтаны брызг. Наконец, не прекращая кричать, Джоанна бросилась в глубокий залив в устье впадавшего в реку ручья. Мокрые волосы свисали беспорядочными прядями; рот был широко открыт, так что виднелись мелкие белые зубы. Она насылала на обидчицу темную магию своего духа-хранителя, а если бы в эту минуту в руке оказался кухонный нож, без тени сомнения вонзила бы оружие в грудь блюстительницы порядка и нравов.

– Не допущу такого безобразия! – гневно восклицала женщина с ведром. Она выглядела молодой, прилично одетой и стояла по колено в воде, отчего широкая юбка намокла и вздулась. – Никто не смеет купаться голым! – Она сдернула с головы шляпу и в ярости хлопнула ею себя по бедру. С высоты, бесшумно шевеля листьями, на нее равнодушно взирали виргинские дубы, а из города доносилось слаженное пение: среда – день занятий местного хора.

– Мадам, – заметив на пальце обручальное кольцо, обратился капитан Кидд к возмущенной особе. – Прошу вас, успокойтесь. Девочка всего лишь хотела освежиться.

– На видном месте! – не унималась женщина. – Без одежды!

– Не совсем, – возразил капитан. Не раздеваясь и не разуваясь, он вошел в реку и укутал Джоанну одеялом. – Не волнуйтесь, мадам, она просто не знает, что в ваших краях это не принято.

На противоположном берегу располагалась стоянка грузовых повозок. Несколько возниц курили, лениво привалившись спинами к фургонам, и с интересом наблюдали за спектаклем. Листья отбрасывали на лица подвижные тени, отчего люди выглядели смеющимися.

– Девочка долгое время находилась в плену. У индейцев, – пояснил капитан.

– Мне нет никакого дела до того, откуда она явилась и кто такая, – вцепившись обеими руками в веревочную ручку ведра, сердито заявила женщина. – Пусть даже готтентот или сама Лола Монтес. Главное, что она демонстрировала свои прелести, словно бесстыдная далласская шлюха.

Капитан Кидд вывел Джоанну на берег и строго заявил:

– Я везу девочку к родственникам, согласно контракту с агентом по делам индейцев Сэмюелем Хэммондом из Форт-Стилла. Выполняю официальное правительственное поручение Военного ведомства.

Стоя по щиколотку в зеленой воде Боске-ривер, Джоанна всхлипнула и прижалась к защитнику, а капитан продолжил:

– В шесть лет ее жестоко оторвали от матери, а родителям тут же, на глазах у дочери, размозжили головы. Голодная и избитая, малышка даже забыла родной язык и присущую цивилизованным людям скромность. Страдания ее не поддаются описанию.

Блюстительница порядка надолго умолкла, а потом заключила:

– Ясно. Но девочку необходимо исправить, насильно внушив правила приличного поведения.

Джоанна стояла, закрыв глаза ладонями, и думала о своей маме-кайова по имени Пестрая Утка. Представляла мамин смех, когда они плескались в прозрачной речке Кэш-Крик в горах Уичито и с восторженным визгом плюхались в воду. А далеко на склоне горы группа молодых людей поддерживала веселье барабанным боем. Четыре-пять девочек с украшенными алыми бусами волосами невинно купались в чистом потоке. Сейчас Джоанна плакала от тоски по маме, сестрам, речке и горам. Плакала странными взрослыми слезами, низко склонив голову. В этот миг все ужасные потери навалились тяжким, гнетущим грузом.

– Мне очень жаль это слышать, – призналась женщина совсем другим, мягким голосом, а спустя мгновение склонилась к девочке и повторила: – Дорогая, мне очень-очень жаль.

– Оставьте ребенка в покое, – потребовал капитан Кидд ледяным тоном. Приподнял шляпу и взял Джоанну за руку. – А если считаете себя добродетельной христианкой, то постарайтесь найти девочке приличную одежду и обувь, чтобы ей было в чем продолжить путь.

Они вернулись в мастерскую. В сапогах у капитана хлюпала вода, а насквозь мокрая, босая, укрытая грубым одеялом Джоанна дрожала от обиды, горя и отчаяния.

К восьми часам вечера в Дюране уже стемнело, и капитан позаботился о том, чтобы Джоанна устроилась в повозке в ночной рубашке и с зажженным фонарем. Она сидела, завернувшись в мексиканское одеяло, которое считала надежным убежищем, и, тихо напевая медленный спокойный мотив, подшивала обтрепанный край серого шерстяного пледа. Испачканную кровью рубашку капитана она замочила в соленой воде. Сам же он спрятался в пустом стойле, снял мокрые сапоги и шпоры, надел парадный костюм, приличные ботинки и тщательно побрился.

– Bekkin, – проговорила девочка, когда он вернулся. – Haina bekkin.

– Как ты проницательна, – заметил капитан. – Я действительно собираюсь вернуться с беконом. – Он сунул под мышку портфель. – Ошеломлю горожан потрясающе познавательными статьями о готтентотах, Лоле Монтес и железных дорогах штата Иллинойс. В порыве благодарности они осыплют меня серебром и золотом, так что сможем купить не только бекон, но и яйца. Роскошь, не правда ли? Завтра утром отправимся по местным магазинам.

Склонив голову, он нежно посмотрел на подопечную. Выяснилось, что храбрая маленькая воительница иногда ударяется в слезы, но потом снова наполняется энергией и даже готова смеяться. Да, таковы дети. Пусть же она и впредь сохранит чудесную способность быстро забывать обиды. Капитан повязал черный аскотский галстук и застегнул манжеты. Джоанна не просто улыбнулась, но, желая подчеркнуть улыбку, даже слегка приподняла светлые брови. В свете фонаря веснушки казались темными.

Хотелось поцеловать ее в щеку, но капитан не знал, приняты ли у кайова поцелуи, а если так, допустимо ли дедушке поцеловать внучку. Угадать невозможно: чужая культура всегда напоминает минное поле. Поэтому капитан Кидд ограничился легким движением руки.