Красной армии, как это он передал нам сам. Он также говорит: „Этой хлебной монополией крестьян разоряют в корень, отбирая последний хлеб… Крестьянам я говорю везти хлеб по возможности, и от Советской власти как будто работаю, чтобы меня не взяли на службу“»93.

Похожим был способ дезертирства, избиравшийся красноармейцами, которые стремились устроиться на работу в тылу. На одном из совещаний Пермской губернской комиссии по борьбе с дезертирством по этому поводу был заслушан доклад члена комиссии Соловьева: «Советскими учреждениями – как военными, так и гражданскими, – принимается на службу большое количество дезертиров, в особенности, красноармейцев, приехавших в кратковременный отпуск, чем вызывается усиление дезертирства. Приехавший какой-либо красноармеец… поступает на службу при волостных организациях, сообщает об этом письменно товарищам, находящимся в рядах армии и этим самым заряжает массу, которая стремится тем же путем (в том числе подделкой документов) приехать к месту своего жительства и… устроиться»94.

Успеху такого способа дезертирства способствовала хозяйственная разруха: рабочие руки нужны были как никогда. Поэтому руководители многих предприятий и учреждений охотно принимали дезертиров. В Пермской губернии наиболее популярным среди дезертиров местом работы стала лесозаготовка, поскольку она предполагала частые переезды95.

Многие, самовольно покинув службу, впоследствии поступили работать на военные заводы, железные дороги, водный транспорт, сплав леса, трудовые артели, кооперативы, исполкомы, военкоматы. После освобождения Пермской губернии Красной армией они были взяты на учет перечисленными выше предприятиями и организациями с правом оставления на местах как военнообязанных, не служивших ранее в Красной армии. Удивительно, но этой категории дезертиров удалось избежать наказания. Благодаря решению местных органов власти они длительное время оставались на месте работы «до особого распоряжения»96.

Для того чтобы уклониться от службы, дезертиры искали надежные способы. Так, в Сайгатской волости Осинского уезда бывший военнослужащий, дезертировав дважды, в последний раз скрывался дома «под видом» женщины97. В Пермском военном госпитале трое красноармейцев – Михаил Чебухин, Павел Петров и А. Ричард – «скрылись во время перемены одежды»98.

«Желаю поступить добровольцем и защищать Советскую власть»: добровольчество как порыв революционной крестьянской молодежи и как способ восполнения потерь от дезертирства

Одновременно с мобилизацией Советская власть обращалась к населению вступать в Красную армию добровольно. И добровольцев находилось немало. В итоге одновременно с наличием большого числа дезертиров Пермская губерния дала немало добровольцев. Это были как рабочие, так и крестьяне, причем последних насчитывалось больше.

В этой связи встает важный вопрос: в какой мере добровольное вступление в Красную армию компенсировало уклонение и дезертирство крестьян?

Немало добровольцев осенью 1919 г. дал Пермский уезд. Заявления в мобилизационный отдел военкомата подавались как одним, так и несколькими лицами. Социальный состав был весьма разнородным.

Из «заявления товарищу комиссару» в Рабочий полк при управлении военных сообщений 3-й армии Восточного фронта следовало: «Прошу сообщить: не встречается ли препятствия с Вашей стороны о принятии в Рабочий полк гражданина Макарова Александра Васильевича Троицкой волости деревни Морозята, который изъявил поступить с лошадью, а так как рабочий полк крайне нуждается в лошадях, то просьба откомандировать»99.

Из заявления Ивана Егоровича Денисова, 18 лет, Усть-Сылвенской волости Пермского уезда: «Прошу вашего ходатайства о зачислении меня добровольцем в ряды Красной армии, так как мой брат уже взят на военную службу, затем уже и я желаю поступить добровольцем и защищать Советскую власть, и прошу не оставьте моей просьбы перевести меня в отдельный военный запасной батальон Уральского военного округа»100.

11 октября 1919 г. в Управление коменданта при губернском военкомате из губЧК были направлены Хрянин Филипп, Варламов Василий, Катников Никифор и Зайцев Иннокентий, «изъявляющие желание поступить добровольцами в 254-й бывший Воткинский полк, как служившие в нем раньше»101.

На призыв вступить в Красную армию откликнулись рабочие Мотовилихинского механического завода. 25 августа 1919 г. отдел правления завода выдал удостоверение Андрееву Николаю Николаевичу «…в том, что он действительно находился на работах в Паровозоремонтном цехе механического завода в качестве слесаря с 15 марта 1919 по 21 августа 1919 и уволился с работ по собственному желанию ввиду поступления в ряды Красной армии»102.

Заявление рабочего Николая Ивановича Сивкова в Пермский уездный военкомат звучало несколько «старорежимно»: «Покорнейше прошу военный комиссариат зачислить меня добровольцем в ряды Красной армии. В настоящее время состою на службе в Мотовилихинском Механическом заводе в качестве Надзирателя железнодорожного цеха»103.

Возраст добровольцев, как и во второй половине 1918 г., иногда не превышал 16 лет. В приказе Пермского губвоенкомата от 9 августа говорилось, что 16—18-летние добровольцы «не вполне пригодны для военной службы, так как тяжесть этой службы не соответствует их физическому развитию, к тому же от этого возраста нельзя ожидать вполне сознательного отношения к делу. Признавалось бы желательным прекратить прием добровольцев в формируемые дивизии моложе 18 лет»104.

В августе 1919 г. председатель Добрянско-Заводского ревкома П. Поспелов обратился в уездный военкомат с вопросом: «Надлежит ли принимать добровольцев в Красную армию до 18-летнего возраста, и если надлежит, то куда их направлять. Желающих вступить добровольно до 18-летнего возраста в Добрянском заводе порядочно, но, не имея никаких распоряжений от вас, ревком в затруднении. Свыше 18 летнего возраста пока нет, а кто и были, отправлены в Пермский губвоенкомат»105.

25 сентября подали заявление о желании служить 16 добровольцев от Пермской уездной ячейки РКСМ в возрасте от 14 до 16 лет. Причем, двое из этих комсомольцев были воспитанниками Пермского детского приюта № 4106. Приводим их поименный список:

В военкоматах были вынуждены отказывать молодым комсомольцам-добровольцам, горящим революционным энтузиазмом, вступить в Красную армию. 27 октября 1919 г. уездвоенкомат сообщил уездному отделу социального обеспечения: «Добровольцами в ряды Красной армии могут быть приняты только лица 16 лет, но и те должны войти в 30 % норму мобилизации членов Союза молодежи и таковых надлежит выслать в уездкомпартии»107.

Случалось, заявления о принятии на военную службу поступали и от иностранных граждан: «Юридический отдел Пермской губЧК препровождает гражданина Курс Михеля Людвиговича для зачисления в ряды Красной армии, как освобожденного из-под ареста и пожелавшего идти в Красную армию»108.

1 сентября 1919 г. Пермский совет австро-венгерских рабочих и солдатских депутатов в России направил в Пермский уездвоенкомат интернационалистов, изъявивших желание добровольно служить в рядах Красной армии, для дальнейшей отправки в Москву – в полк III Интернационала: «Ковач Янош, Берток Янош, Леначич Андор, Бодый Янош, Столарский Адам, Орос Янош, Фицер Янош, Дошиняк Михаил, Дабергер Иоганн, Гегер Антон, Шмид Эрнст, Ноббе Вильгельм»109.

Желающие вступить в Красную армию были и среди казачества. 5 сентября 1919 г. Мотовилихинский военный комиссариат