Зайдя в лифт, я осматриваю пакет, но не нахожу никакой информации об отправителе. Я открываю его и обнаруживаю внутри небольшую коробочку, упакованную в роскошную оберточную бумагу. Меня охватывает предвкушение и я отрываю края оберточной бумаги, попутно пытаясь понять, кто бы мог послать мне подарок. Сняв бумагу, я обнаруживаю элегантную черную шкатулку, Она покрыта бархатом, и ее мягкость ласкает мои пальцы, пока я рассматриваю ее внимательнее. Задержав дыхание, я приподнимаю крышку, осматривая содержимое.

На бархатной подушечке лежит ожерелье необыкновенной красоты. Тонкая серебряная цепочка покрыта россыпью бриллиантов и сапфиров, мерцающими, словно звезды на фоне ночного неба. Камни холодные и гладкие на ощупь, каждый из них искусно огранен и кропотливо установлен. Ожерелье очаровывает меня, и я не могу сдержать волнение, предвкушая момент, когда одену его на свою шею. Россыпь драгоценных камней будет украшать кожу моей шеи, словно они были всегда для этого предназначены.

Я поднимаю ожерелье с подушечки, и наблюдаю, как свет танцует и играет на драгоценных камнях. Удивительную россыпь драгоценных камней завершает камень побольше в самой середине ожерелья. Я не знаю, что это за камень, но он является идеальным дополнением этого ансамбля. Изысканность этого украшения восхищает меня, говоря о недюжинном таланте его создателя. Каждое звено, каждая застежка, тщательно проработаны, чтобы в результате получилось что-то столь восхитительное.

Пока я стою, восхищаясь красотой подарка, в моем сознании начинает назревать искра сомнения. Кто прислал мне такой изысканный подарок и зачем? Я почти уверена, что это не от Алекса. Он никогда бы не пошел на такой риск, ведь если бы я получила такой подарок от него, это определенно вызвало бы подозрения. Это сюрприз от моего отца? Но если бы это было действительно так, то логичнее было бы, что бы он подарил мне его самостоятельно.

Лифт открывается, и я выхожу, все еще очарованная ожерельем в руках, и едва не натыкаюсь на стоящего передо мной отца.

Он оглядывает меня с ног до головы пронзительным взглядом, а я все еще стою, сжимая в руках ожерелье.

— Прости, папочка, — пищу я, схватившись за грудь. — Я не заметила тебя.

— От кого это? — грубым тоном спрашивает он, и в его голосе звучит нотка подозрения.

— Эм, я не знаю, — неуверенно отвечаю я, делая в голове пометку, что это точно не от него. — Внутри не было никакой открытки. Я думала, может, это от тебя.

— Зачем мне дарить тебе ожерелье? — спрашивает он, нахмуривая брови.

— Потому что ты любишь меня и хочешь показать мне, насколько я особенная для тебя, — отвечаю я шутливым тоном.

— Ты что-то от меня скрываешь? — спрашивает он, сжимая губы.

— О чем ты говоришь? — спрашиваю я, хотя прекрасно знаю, что он что-то подозревает.

— Ты с кем-то встречаешься? — настойчиво спрашивает он, и его глаза сужаются.

— Я? Встречаюсь? — я запинаюсь, пытаясь придать голосу как можно больше правдоподобности. — У меня нет на это времени.

— Амелия, это не ответ.

— Я ни с кем не встречаюсь, — отвечаю я, молясь, чтобы он не стал наседать на меня и дальше.

— Ладно, сейчас не время для этого, — бросает он. — Вообще-то, я хотел поговорить с тобой о кое-чем важном. Зайди ко мне в кабинет.

— Дай мне только убрать это, и я сразу приду — Я отношу ожерелье в свою комнату и перед тем, как уйти, быстро пишу Алексу:

Я:

Это ты прислал мне ожерелье?

Не дожидаясь его ответа, я иду в кабинет отца.

Когда я вхожу, мой отец уже сидит за своим массивным столом из красного дерева. В воздухе витает смесь запаха кожи и сигарного дыма. Он взмахивает рукой, предлагая сесть, и начинает говорить.

— Амелия, я слышал, что ты успешно изучаешь все аспекты нашего семейного бизнеса.

— Кто ты такой? — шучу я. — Ведь мой отец никогда таким образом не похвалил бы меня.

— Позволь мне договорить, — ворчит он, раздраженный тем, что я его перебила. — Я понимаю, что ты молода и хочешь развлекаться…

— Видимо, ты общался с Энтони и Винсентом, — бурчу я себе под нос.

— По твоему тону я понимаю, что ты недовольна, но ты должна помнить, что мы едва не начали войну с семьей Ивановых. С нашей стороны было бы наивно полагать, что они так просто забудут о своих обидах, — говорит он.

— Я уже всем вам говорила, что когда я была на благотворительном мероприятии, я поговорила с Алексеем Ивановым, и он пообещал, что их семья больше не будет ставить нам палки в колеса. Мне кажется, что на самом деле ты не веришь, что я могу решить эту проблему, — отвечаю я, мое лицо пылает от злости.

— Дело не в том, что я не верю, что ты не сможешь справиться с этим, — продолжает он. — Учитывая, как много времени ты в последнее время проводишь вне дома, я просто подумал, что может быть тебе нужно напомнить о том, насколько нестабильна сейчас наша жизнь.

— Сейчас? — я насмехаюсь. — А что было время, когда наша жизнь была стабильна? Если бы я позволяла этому факту влиять на мою жизнь, я бы никогда не вышла из дома, черт возьми.

Отец выпрямляется на стуле и строго смотрит на меня.

— Не забывай, с кем ты разговариваешь.

— Прости, — быстро отвечаю я, сожалея, что часто забываю что нужно держать язык за зубами, когда я рядом с ним.

Он вздыхает и продолжает.

— Я понимаю, что ты скучаешь по подруге, но ты практически каждую ночь проводишь в квартире Евы… Вам нужно подумать о том, насколько вы уязвимы в этот момент.

Меня охватывает чувство вины, ведь мне снова нужно лгать своему отцу.

— Мы будем очень осторожны, обещаю, — уверяю его я.

— Надеюсь на это, — отвечает он, пронзительно глядя на меня. — Потому что, если с тобой что-нибудь случится, это будет катастрофой для нашей семьи.

— Я знаю, — говорю я, стараясь, что бы мой голос звучал как можно более ровно. — Надеюсь, ты понимаешь, что я никогда не сделаю ничего такого, что может