— А тебе? — обратилась она к Кастету.

— Пока не решил.

— Тогда посиди пару минут. Я к вам подойду, — и ускользнула в служебный вход.

— Попробуй сидр, — предложил ему я.

— Часто здесь бываешь?

— Вроде того.

Кастет сидел, подперев руками голову, и озирался по сторонам. Смотрел то на парней в углу, то на парочку подвыпивших девиц у стойки. Взгляд его был настороженным.

— Выбрал? — спросила Оксана, подходя к нам.

— Давай сидр.

— Это он тебя надоумил? — она ткнула в меня пальцем. — Кроме него, эту дрянь никто не пьет.

Кастет был приятным парнем, но что-то в нем меня настораживало. Вырос он в приличной семье. Отец — успешный риэлтор. Мать — рекламный агент. Родители хотели, чтобы Кастет вместе с отцом занялся недвижимостью, но его эта мысль совсем не обрадовала и, окончив школу, он пошел работать сторожем на автостоянку. О том, чем занимался помимо работы он так и не сказал. Зато задавал много вопросов мне, словно прощупывал меня. Вскоре он уже порядком набрался.

Сидели мы шумно, много смеялись и мололи вздор. Оксана весь вечер не отходила от нас. Взгляд ее был прикован к Кастету. Странно, но ревности я совсем не испытывал. Даже был рад за нее. Вот только несмотря на всю веселость нашего разговора, мне все равно казалось, что Кастету что-то нужно от нас.

В разгар вечера Кастет вдруг заявил:

— Вы славные. Настоящие русские люди.

— Сочтем за комплимент, — сказал я, пытаясь понять, что он имел ввиду.

— Нет, серьезно, — настаивал Кастет. — Ребята вроде вас — будущее нашей нации.

В этот момент я не на шутку напрягся. Я всегда был человеком открытых взглядов, и легко находил общий язык как с представителями правых, так и с представителями левых. Но в те времена, все фанатские движения сильно радикализировались и пропитывались националистической идеологией, которые вызывала у меня отвращение. Это и оттолкнуло меня от них в свое время. Я посмотрел на Оксану, но она не предала словам Кастета значения. Я решил, что просто накручиваю себя.

В полночь мы вышли из бара, подвыпившие и возбужденные. Возвращаться домой никто не хотел, и мы просто пошли петлять по городу. Ночь была бесподобна — безлюдная, тихая. Кругом ни звука, только филины ухали где-то под крышами. Мы немного покружили по улицам и сели на задворках городской филармонии, говорили о чем-то и пили вино. Вскоре Оксана предложила поехать к ней.

— Я с удовольствием. Только если накормишь меня, — отозвался Кастет.

— А ты? — обратилась она ко мне.

— Пойду домой, — к тому моменту я уже порядком устал.

— Как знаешь, — безразлично отрезала Оксана.

— Я загляну к тебе завтра, — и я пошел прочь, напоследок крикнув Кастету. — Приятно было познакомиться!

Глава 3

Весь следующий день я провел на работе. Мыл полы, убирал со столов или разговаривал с Асанет у прилавка. Если честно, она нравилась мне. Думаю, я тоже был симпатичен ей, но я был простым работником, и хозяин не одобрил бы нашей связи. Не стоит забывать еще и том, что редко какой армянин позволит своей дочери встречаться с кем-то не из диаспоры.

Вечером я, как обычно, пошел в бар. Вместо Оксаны за стойкой работал ее сменщик.

— Утром она позвонила и сказала, что плохо себя чувствует, — ответил он мне, натирая бокалы.

На звонки Оксана не отвечала, и я поехал к ней. Я долго жал на кнопку звонка, прежде чем дверь открылась.

— Привет. Не ожидала, что ты придешь, — пробормотала Оксана, протирая сонные глаза.

— В баре сказали, ты заболела. Решил проверить, как ты тут.

За спиной Оксаны показался Кастет.

— Проходи, — она отступила и дала мне войти.

В квартире был кавардак. Одежда разбросана по полу, возле кровати лежала бутылка клубничной водки. Кастет сжимал руками голову.

— Вижу, я пропустил все веселье? — позлорадствовал я.

— Иди к черту, — Оксана была не в духе.

— Вы всегда так милы? — очнулся Кастет садясь на кровать.

— Только когда один из нас хватит лишнего накануне.

Он неодобрительно посмотрел на меня.

— Прости. Я не это имел в виду.

Кастет хотел было ответить, но не нашел в себе сил и, уткнувшись лицом в подушку, снова уснул. Он был раздет по пояс. На его спине я заметил татуировку в виде славянских рун.

Когда стемнело, Кастет уехал к своим друзьям, а мы с Оксаной вышли прогуляться. Она была угрюма и молчалива, всю дорогу смотрела под ноги.

— Что с тобой? — спросил я, одергивая ее руку.

— Тебе обязательно во все лезть? — она запрокинула голову.

— Эй! Полегче. Я просто пытаюсь быть хорошим другом.

— Я боюсь, что он больше не вернется.

— Не вернется и хрен с ним, — я приобнял ее. — Не нужен тебе никто. Ты классная сама по себе, — я остановился и внимательно посмотрел на нее. — Слушай… На счет Кастета. Не стоит тебе с ним связываться.

— Это почему же? — удивилась Оксана.

— Думаю от него могут быть проблемы.

— Какие еще проблемы? — она смотрела на меня недоверчиво.

— Мне кажется он наци. Или что-то вроде того.

— Ерунда! — отрезала она, сбросив мою руку с плеча.

— У него руны на спине. И все эти разговоры про нацию… Стремно это все как-то.

— Ты просто ревнуешь! — она не хотела продолжать. Я не решился довести этот разговор до конца, о чем позже не раз пожалел.

Вернувшись домой тем вечером, я так и не смог заснуть.

Глава 4

После того вечера я не видел Оксану несколько недель. Все это время она была с Кастетом. А я лишь иногда встречался со Свиренко. Он работал тогда в маленьком цветочном магазине, где до одури накуривался и смотрел кино. Временами он довольно сильно увлекался травкой. В такие моменты он любил поговорить. Ему казалось, что в его словах есть глубокий смысл, а по факту же, он нес полную чушь. Я не любил с ним видеться, когда он был такой. Кат тоже не терпела его в эти дни, поскольку он забывал обо всех домашних обязанностях. Порой ей казалось, что она зря связалась с ним, но Свиренко умел подпустить пыль в глаза и она неизбежно прощала его. В то время мне особенно не хватало Анохина, с которым всегда можно было поговорить о чем-то обычном. В последнее время он почти не писал мне. Его затянула армейская служба, и он уже даже подумывал подписать контракт.

Тогда я начал довольно близко общаться с Асанет. Между нами ничего не было, но мне была приятна ее компания. Она была умной девушкой. Гордая и