«Было б чему радоваться. Ничтожное племя с ничтожными проблемами. У тебя, мой великий господин, другая цель, зачем ты размениваешься на такие мелочи?»

Бес опять стал вежливым, и я усмехнулся:

— Бесишься, что не послушал тебя?

Хродрик опять разразился бранью, а я в этот момент почуял, как что-то надвинулось, будто приблизилось к нашему обрыву. Незримое, большое, сильное… и благодарное.

Талисман Рычка дёрнулся на груди, а потом с открытой усыпальницы донеслось:

— Спа-а-а… си-и-и… бо-о-о…

«Опять сила рода. То, чего я всегда боялся, когда был приором. Звери с их родами, когда несколько поколений накапливают силу… Этого не должно быть! Людям — людское, а зверям — зверево».

Я ничего не ответил Хродрику. Лишь смотрел на пылающий горизонт.

Теперь ясно, что мне надо туда. О каких братьях говорил Аллиго? Тут, в Оранжевом приорате, только два знаменитых брата. Наместники в Пекле и Сквозняке, как называют тут две половины.

А слово? Что за слово, которое не хотят услышать?

«Ладно уж, я тебе подскажу, кусок тупого Абсолюта…»

Бес не успел ничего сказать, как я, усмехнувшись, предположил:

— Ты о завещании Оранжевого Приора?

«Да сам бы ты не догадался! Это я, твой верный и умный слуга, навёл тебя на мысль, о великий господин, чтоб тебя бесы драли».

— За-а-а… кро-о-ой… — донеслось из усыпальницы.

Сказано, сделано.

Заметно уставший, я присел у каменной двери, опёршись спиной. Прижал затылок к камню, стал смотреть на небо.

«И что? Всё, эти сраные звери даже благодарить не будут?»

— Ты не слышал? — проворчал я, — Сказали же: «Спасибо».

«Да в задницу Апепа их грёбаное спасибо!»

Заметив блеск в голубом небе, я улыбнулся. Через секунду в меня влетел большой светляк, сила хлынула по жилам, возвращая бодрость, и я сразу же устремил взгляд внутрь.

Что новенького?

Моя точка в пятом персте сдвинулась наполовину. Никаких даров…

Я едва сдержался, чтоб не разочароваться, и всё же улыбнулся, похлопал камень за спиной:

— Спасибо.

Род Крокодилов не отвечал, да у меня к нему и претензий особо не было. Вместо этого у меня были вопросы к бесу:

— Есть у меня кровь троих. Если то, что Аваддон не нужен, правда…

«А вот и неправда! Сдохнешь ты, кусок, если кровь Аваддона не вернёшь!»

Я проигнорировал его реплику.

— Что ещё нужно?

Копьё молчало. Я чувствовал, что у беса сейчас явно напряжённый мыслительный процесс. Как бы всех вокруг обвести вокруг пальца, да при этом остаться целёхоньким?

«Нужен алтарь», — вдруг сказал Хродрик.

— Какой?

«Он в Тенебре. Конечно, я провожу тебя, о великий господин».

— И я, естественно, поверил, — растягивая искусственную улыбку, сказал я, — Дерьмо ты нулячье, если сейчас не скажешь.

Я встал и замахнулся, собираясь метнуть копьё с обрыва.

«Грёбаный ты кусок человечины, я правду сказал!» — рявкнул Хродрик, — «Да кидай, может, меня найдёт кто-то поумнее!»

Я опустил руку и вздохнул. Да ну твою же нулячью меру, как понять, что правда, а что нет?

— Что за алтарь?

«Ты алтарей, что ли, не видел, червь? По всему Инфериору их жопой жуй!»

— Тогда другой вопрос. Что делает алтарь для молитвы Небу в Тенебре?

«А моё какое дело?! Мы, бесы, грязь преисподней, и таких вещей не знаем».

Я снова глянул на горизонт. Слово приора там, братья-наместники наверняка тоже попрутся туда для разборок. В Проклятых Горах есть достойные противники, чтобы поднять меру — в Тенебру по любому не стоит спускаться с моим пятым перстом.

Мою последнюю мысль бес услышал.

«А ты рискни, ты же сильная воля!»

— Иди ты… в Тенебру, — проворчал я.

«Давно мечтаю!»

Понимая, что все разговоры можно вести и по дороге, я подошёл к обрыву и стал спускаться вниз. Пальцы послушно врезались в породу, высекая обломки, осыпающиеся вниз.

«Ты что делаешь, кусок?»

— Как что? Иду к Проклятым Горам…

«Ты представляешь, сколько туда идти?! Да я же сдохну с тобой, червятина! Мне дух нужен, я силы теряю!»

— Не моя проблема, — проворчал я, — Значит, перенеси меня.

«Ты с Целесты рухнул, поднёбная твоя мера? У меня тела нет, жизнь на волоске, а ты мне…»

Его аргументы кончились примерно через пятьдесят метров.

«Раздобудь лошадь».

— Как только, так сразу, — кивнул я.

И снова молчание. На такой высоте ветер подвывал, залезая под истрёпанный доспех, но я уже слышал шелест листьев внизу. Кажется, кричат всё те же обезьяны.

«В задницу тебя, великий господин. Тебе нужно убить крупного зверя, желательно, поближе к твоей мере».

— Зачем?

«Его дух мы используем, чтобы перенестись, кусок ты тупой! Так я не умру».

* * *

Поиск животного занял не так уж и много времени. В лесу было много хищников, но все они были едва выше двенадцатой ступени. Достойные противники для зверя, но слабоваты для человека. Их духа бесу не хватало.

Погонявшись по зарослям за антилопами, и прибив разок особо крупного тигра, я внезапно наступил ногой в размокшую почву.

Сразу вспомнил, что с высоты я видел зеркало воды. Если в джунглях есть река или озеро, значит, там должны быть особо упитанные хищники. Весь мой небогатый опыт жизни в Инфериоре говорил о том, что даже самое захудалое болото таит в себе настоящую опасность.

Буквально через полчаса я действительно вышел на край болота. И улыбнулся, когда меня кольнуло чувство опасности.

Стоя на засохшем бревне исполинского дерева, утопающем в ряске, я смотрел на зелёную гладь болота. Смотрел, и чуял, что под водой действительно засела сильная тварь.

Зудела мошкара, которую отгоняла моя мера, квакала безмерная мелочь. Кое-где булькали пузыри, поднимающиеся из глубины трясины.

«О-о-о… Какая отожравшаяся скотина там засела. Червятина, а ты потянешь её?»

— Такой твари тебе хватит, чтобы перенести меня к Проклятым Горам?

«О, да. И ещё останется, мой великий господин».

Охота на тварь требовала особого подхода. Мучаясь угрызениями совести, я вернулся в джунгли и опять стал ловить животных. Надеюсь, Инфериор простит мне?